Екатерина Боровикова - Зов Припяти (Сборник)

• Название: Зов Припяти (Сборник)
• Автор: Екатерина Боровикова
• Жанр: Боевая фантастика

Предварительная версия сборника «Зов Припяти», составленного из рассказов-победителей третьего литературного конкурса по игре «S.T.A.L.K.E.R.». В печатной версии текст будет отредактирован, обложка тоже будет другая, но сами рассказы останутся прежними.

---

Колобок решил сходить и осмотреть аномалию, просто, чтобы как-то развлечься.

Он загреб с пола горсть бетонных осколков и обкидал ловушку со всех сторон. Только потом подошел на безопасное расстояние. Снаружи был день, свет проникал через почти полностью разрушенную крышу гаража и хорошо освещал рваные края отверстия. С одного края вниз головой свешивался полуистлевший труп, на который они с Тюбиком натыкались, когда осматривали гаражи. Труп крепко был придавлен ржавым остовом грузовика, поэтому гравиконцентрат не смог затянуть его в дыру. А на трупе — разгрузочный жилет, в котором могло остаться чего-нибудь полезное, съестное например, сухие пайки могли храниться годами.

Есть Колобку хотелось страшно, а так как он не желал умирать и не собирался смиряться со своей участью погребенного заживо, поесть хотелось вдвойне. Чтобы сохранить силы. Для чего-нибудь.

Только как стащить жилет и не отдать его грави-ловушке? Вот задача. Колобок посмотрел вокруг, стараясь не попадать взглядом на тело напарника. Из обломков торчали различной длины арматурины. Он стал качаться на каждой из них и нашел более-менее поддающуюся. Выламывать металлический прут пришлось несколько часов. Но Колобок никуда не спешил. И его усилия, наконец, увенчались успехом. Арматура, с загнутым крюком на конце, должна была достать до мертвеца.

Следующие пару часов он осторожно прыгал вокруг жилета, пока не стащил его ниже. Затем рывком выдернул ценный «артефакт» из поля грави-ловушки. В жилете нашел много всякой бесполезной ерунды, а из еды оказалась одна только шоколадка, правда в вакуумной упаковке и вполне съедобная.

Колобок съел ее, не отходя, от дыры на свободу. Такую близкую и такую недосягаемую.

Он решил еще раз хоть краем глаза глянуть на уже вечереющее небо и, задрав голову, увидел кое-что более важное, чем кусок покрытого бурыми тучами небосвода Зоны. У трупа висела гроздь гранат на поясе. Под жилетом ее не было видно. Вот это клад! Колобок не мог поверить своим глазам. Гранаты! В самом деле!

Осталось стащить их, таким же макаром, как и жилет. Только вот длины арматурины не хватит достать до пояса.

Колобок лихорадочно соображал. Потом притащил оставшийся целым ящик к самой границе бетонных осколков, не затянутых в ловушку. Влез на него и попытался дотянуться.

Почти, почти, вот, уже зацепил, тянет… В это момент хлипкий ящик под ногами Колобка с треском развалился и он со всего маху упал на бетонный пол, основательно приложившись к нему затылком.

Очнулся он уже под утро, когда рассветное солнце только только собиралось вступить в свои права на освещение этого куска Земли. Голова дико трещала от боли, на затылке выросла огромная шишка, но крови не было, можно жить дальше. Сотрясение мозга — это мелочи в сравнении с остальными неприятностями Колобка.

Чего он лежит то? На холодном полу. Отбитые мозги отказывались быстро соображать. А, вспомнил… О, гранаты! И рукой нащупал кусок арматуры на полу.

Приподняв грозящую отвалиться голову, он увидел на крюке край пояса, а на нем заветные гранаты. Получилось! Хвала небесам!

Колобок подполз и засунул пару гранат между, как показалось, менее крупными кусками завала, дернул чеку и быстро отбежал, зажав уши в самый дальний угол, противоположный ловушке. Взрыв сотряс стены и барабанные перепонки Колобка.

В завале образовалась щель, вполне достаточная, чтобы в нее пролез один незадачливый сталкер. Что он и сделал, попрощавшись с другом, и пообещав вернуться и похоронить его, как положено. Выбравшись из подвала, свежеспасенный вздохнул полной грудью и, потрясая винтовкой, воздел руки к небу.

Утреннее солнце, первым, пробившимся сквозь тучи малиновым лучом, заглянуло Колобку в глаза.

— Эй, кто там за главного, спасибо! — кричал он солнцу.

ЭПИЛОГ

Уходил Колобок от места своего «погребения», где провел три бесконечно долгих дня, по следам Кондора. Он шел и представлял, какое у того будет лицо, когда они встретятся. Речь готовил, очень хотел посмотреть в глаза этому ублюдку. Но его ждало некоторое разочарование. Где-то на середине пути к базе, куда двигался старшой, Колобок наткнулся на кучу объеденных собратьями собачьих тушек и один, почти начисто обглоданный труп человека в окружении горок стреляных гильз. По валяющимся недалеко знакомым рюкзакам, нетрудно было догадаться, кого здесь настигла кара небесная. Сытая стая грелась на солнышке в нескольких сотнях метров. Колобок их не заинтересовал.

— Ха, а втроем мы бы отстрелялись, — сообщил он останкам Кондора и, подхватив на плечо свой рюкзак и связку контейнеров, потопал дальше, насвистывая и подбрасывая в руке гаечку.

С базы за периметр его доставили армейским джипом со всеми удобствами, с такими деньгами можно было и вертолет вызвать. Колобок никогда и не представлял себе, какие суммы можно выручить за собранный хабар, ему всегда доставались жалкие проценты. Если бы их ходка окончилась без трагедии и они поделили бы все поровну, ему с Тюбиком вырученных денег вполне хватило б на вольготную жизнь в течение нескольких месяцев.

В госпитале, лучшем военном госпитале, где Колобок лечил застуженные почки, сотрясение мозга, контузию и остатки нервного потрясения, он встретил своего одноклассника, к которому когда-то ездил отдыхать на море. Он теперь был дипломированный хирург. Тот ему рассказал, что с родителями Колобка все в порядке, здоровы. И, хотя слышать они не желают про своего сына, бросившего их стареть одних, все стены дома увешаны фотографиями, которые он присылал с периметра.

А еще, старый знакомый рассказал Колобку о той, о которой он старался забыть все эти несколько лет, из-за которой кинулся в Зону сломя голову и пережил столько всего. Живет она сейчас одна, воспитывает сынишку. Богатый муж ее бросил, когда увидел у новорожденного сына дико оттопыренные уши, которых ни у кого в их семьях отродясь не было. А сынишка умница, веселый и смышленый, мать в нем души не чает, зовут его Артем.

И спустя несколько лет, рядом с отстроенным заново родительским домом, где живет бывший сталкер Артем Борисович с зеленоглазой красавицей женой и обожаемым сынишкой, вырос небольшой белостенный храм.

Всем богам сразу.

Вячеслав Хватов ИЗГОЙ

Я достал из одного из многочисленных накладных карманов английскую булавку и кое-как скрепил разодранный рукав. И вроде бы цепляться при выходе из автобуса было не за что, но гармошка дверей распорола дешевую ткань куртки, отхватив при этом приличный кусок.

Ладно. Вечером залатаю прореху, а сейчас и так сойдет. Надо догонять группу, а то проводник, на которого скинулись все двенадцать новичков, уже бодро вышагивает на дальнем конце конечной остановки, остальные вновь прибывшие семенят за ним, словно стайка желторотых птенцов за мамашей, а я стою тут раскрывши хлебало.

К вечеру, истоптав тропинки, известные лишь одному нашему «Сусанину», мы вошли в деревню новичков. При этом никакого периметра, в привычном его понимании, группа не пересекла. Где-то в густых зарослях леса пару раз наткнулись на остатки забора из колючей проволоки, да и только.

В местный бар со смешным названием «Выпивоха» отправились только четверо. Остальные разбрелись по развалюхам, которые домами назвать язык не поворачивался.

Наш квартет разместился за свободным столиком в самом темном и сыром углу забегаловки. На моей родной Луганщине в таком месте не стал, наверное, сидеть и самый последний бомж. Склизкая столешница похоже не знала тряпки со дня своего изготовления, а пахло чем-то средним между плесенью и блевотиной.

Есть мне сразу расхотелось, и поэтому я решил, хряпнуть двести грамм, чтобы заглушить боль в стертых до крови ногах, и отправиться на боковую в местные апартаменты.

А вот тут-то меня ждало еще одно разочарование. В том самом кармане, где должна была покоиться толстая пачка Советских купюр, на которые я обменял все свои сбережения в гривнах, моя рука нащупала лишь несколько Советских же монет. Их хватило только на кружку самого дешевого местного пива «Лиманское».

Потягивая это пойло бес цвета и запаха я и почувствовал, что неопрятно одетый мужик, что сидел за столиком напротив, бесцеремонно разглядывает меня с ног до головы. Поймав мой взгляд, он тут же вскочил и вихляющей походкой направился в нашу сторону.

— Шуруп, — протянуло руку почему-то именно мне дитя местных болот и пустошей.

— Алексей, — я сжал его липкую вялую ладонь и тут же вытер свою о собственные штаны, которые после скитаний по лесному болоту возле периметра были все равно чище.

— Чего такой угрюмый, Алексей, а? — Шуруп оскалился, продемонстрировав перспективную для стоматолога челюсть и дыхнув при этом в лицо таким смрадом, что все прочие запахи, перебившие мне до этого аппетит, теперь показались бы просто изысканным букетом от кутюр.