Fantasy-Worlds. Ru - Сборник рассказов №2

• Название: Сборник рассказов №2
• Автор: Fantasy-Worlds. Ru
• Жанр: Фэнтези

Лучшие произведения со Второго Конкурса Прозы, проведенного на сайте Fantasy-Worlds.Ru

Оглавление:

1. Практикум зельеварения (Авторы: Веселов Алекс, Мария Фионова) — 2 место.

2. Когда плачут маги (Автор: LiBerty).

3. Право выбирать (Автор: Sill) — 1 место.

4. Менестрель (Автор: Таната).

5. Серебряный пистолет (Автор: ORIN).

6. Подарок Зоны (Автор: Jadovit) — 3 место.

7. Предсказано — исполнено! (Автор: Kinach).

8. Из жизни призраков (Автор: e8cb).

9. Я несущий свет (Автор: Mesmer_Mariarti).

Вы можете пообщаться на тему конкурса, у нас на Форуме Fantasy-Worlds.Ru.

---

— Мы утопаем в софизмах.

— А вас хорошо натаскали.

— Над такими вещами шутить нельзя.

Мадам Леви отвела в сторону край картины.

— А над такими?

Сквозь ложное стекло вделанное в стену наподобие окна была видна одна из девушек Красной нежности. Подвешенная вниз головой она напоминала кусок говядины, освежеванный мясником. Мужчина за ней обхватил ее ноги одной рукой и провел второй по груди. Не понятно, что он собирался делать с ней в такой позе, но Див даже не удивился, когда в руках у мужчины оказался ланцет.

Большинство людей вряд ли бы нашли привлекательным то, что происходило потом, а кое-кого бы стошнило. Не оттого что плоть поддалась под нажимом ланцета, а оттого, с каким явным наслаждением это происходило.

Мадам Леви, казалось, нисколько не тревожила эта сцена. Сосредоточенно хмурясь, она стояла перед зеркалом для бритья, пытаясь завязать у себя на шее узлом ленту скорее напоминающую обрубленный у основания галстук. Последние лучи заходящего солнца, проникая сквозь дешевые кружева занавески, усеивали теневыми цветами иссиня-черное платье.

— Как-то мне довелось побывать в катакомбах Париса. Там усыпальницы сложенные из останков святых: черепов, тазовых костей, берцовых, лучевых. Даже из фаланг пальцев. Одна из них мне показалась занятной. Не знаю, что на меня нашло. Но тогда я повстречала этого сумасшедшего. «Положи, что взяла», — прошептал голос на латыни.

— Pourquoi, — ответила я.

— Они будут это искать, — ответил он мне.

— Кто?

— «Те, кому это принадлежало. Они все придут сюда за своими черепами, ребрами, фалангами пальцев, даже за маленькими ушными косточками. Вострубит труба — и они начнут искать себя, искать то, что от них осталось. А потом поднимутся по лестнице — каждый со своим прахом. Все, кроме меня», — процитировала мадам Леви. — Один испуганный брат Антоний из ордена миноритов, считавший себя вампиром. Знаете это болезнь…

— Знаю.

Мужчина сделал уже четвертый надрез на теле девушки. Кажется, она кричала, но отсюда было видно только то, как она беззвучно раскрывает и закрывает рот.

— Он говорил о прощении, о смирении. Сам, полагая, что обменял спасение души на бессмертие. Быть может, он даже убил кого-то. Бедный сумасшедший…

— «Мы услышим трубный глас», продолжал шептать он тогда. А я все слушала, слушала…

— Но нам некуда будет идти. Мы останемся невоскресшими, несудимыми, одинокими; все другие уйдут, говорил он. Этот брат минорит. «Куда? Этого мы никогда и не узнаем… Может быть, они замолвят за меня словечко, они ведь должны… они ведь должны понять, зачем я это делаю». И вот. Когда они, то бишь призраки, пойдут, поднимаясь по лестнице, надо понимать в небо, состоится суд божий, — издевательски проговорила мадам Леви. — Но бессмертные души на протяжении поколений и поколений будут прибывать. И они будут ждать. Одни месяцы, другие тысячелетия. Как бы то ни было — это не справедливо.

— Вы не находите, — обратилась она к колдуну, заканчивая свой туалет. — К тому же, на каком из поколений может остановиться десница божья. А если принять во внимание, что он справедлив и милостив — бог, то бишь, — и любовь его безгранична, то ожидание ссудного дня людьми склонными к апокалипсическим настроениям может продлиться не меньше чем вечность. А это, как вы понимаете, то, что не имеет конца.

Колдун продолжал смотреть сквозь плексиглас под картиной, снятой мадам Леви с ее обычного места на стене в ее будуаре.

— Изоляционный материал, — прокомментировала она.

Сношение во всем том, что натворил не менее безумный садист, колдуна чуть не заставило выдать содержимое «Comprene».

— Полная звуконепроницаемость.

— Подобно тому, как несбыточны мечты о прощении, — возвращаясь к недавней теме, пролепетала она, — сюрреалистичны мечты о вечной жизни. Мы живем здесь и сейчас. Так почему бы не получать от жизни все? От того, что она дает?

За стеклом мужчина содрогал тело женщины, а оно, пропитавшись кровью, тускло лоснилось в свете единственной лампы отбрасывающей грязно коричневые и зеленоватые тени как на картинах Наоми Кенавы, которыми была убрана комната, в которой мадам Леви все еще стояла, склонившись к зеркалу для бритья, и поправляла ленту.

— Сведение шрамов входит в услугу. — Мужчина за ложным стеклом бурно кончил, прижимаясь к окровавленной спине девушки и все еще колотя бедрами по ее ягодицам. — Кое-кому было бы приятно наблюдать за соитием в столь исключительной форме. Но вы не из таких… Поэтому я вам и предложила. Наш разговор считаю оконченным. Более не беспокойте меня. Да вам наверно и не захочется.

Колдун потянул носом воздух и сдержал позывы к рвоте:

— Вы хотели сказать мне, где искать ту даму. Джули Бэлл, — проговорил он уравновешенным тоном.

Мадам Леви посмотрела на него очень внимательно.

— Буд-то вы сами не знаете. На Аллее. Аллея Ангелов у нас в городе только одна. Возле кладбища.

— Понимаю. Действия крфа в соседней комнате затуманивает мое сознание, — с трудом ворочая языком проговорил Див. — Но все же, я был очень рад нашему знакомству. Я так понимаю, очень близкому.

Мадам Леви обмахнула рукой воздух перед его лицом. Засмеялась весьма неприятными нотками.

— Не настолько близкому, как вам вероятно привиделось.

Яйца, жарящиеся на плите, вновь привиделись колдуну; жар, поднимающийся от плиты, белок слизываемый куртизанкой с ножа.

Очень близкое знакомство с мадам Леви оставило в его душе смешанные чувства. В желудке — ощущение полного дискомфорта.

* * *

Анарки присела на корточки возле столба с фонарем. Она видела как зажигаются никелированные столбы: половина с одной стороны Аллеи слабым зеленоватым светом, другая половина — от огня подносимого на длинной палке, мужчиной. Тощего, немного жилистого. А может быть даже очень сильного.

Анарки мешало рассмотреть его вовсе не действие наркотика, потому как оно минуло без следа, оставив одну довольно странную эйфорию. Что-то очень чистое и ясное в голове. А мешало ей рассмотреть его странное одеяние — балахон, напоминающий плетеную рубашку до самых пят.

«Такую носят маги. Кажется так».

Но он мало напоминал мага.

Мужчина прошел мимо нее не обратив внимания. Зажег следующий фонарь по диагонали от того, рядом с которым присела Анарки. Прошелся вперед, дальше, зажигая темный конической формы зачерненный фонарь с завитками по всей поверхности. Прикрыл другой палкой, напоминающей Анарки шест, стеклянную дверцу фонарика. Углубился в сумерки по аллее.

Струя, обмочившая ей пятку, была настолько теплой, что она даже поморщилась; поежилась от холода.

Действие наркотика продолжалось, и температура вскоре нормализовалась. Кажется, она даже упала, однако Анарки не придавала этому никакого значения. Она шла по «Аллее», а вслед ей оборачивались последние шлюхи, стоявшие дальше от кладбища.

Тропа уходила ровной щершавой полосой к северу. Квартал кочевников находился на востоке. Она помнила о нем, когда последний раз покупала там синий кокаин. Небесно-голубые кристаллы.

Маги. Она думала о них, идя по Аллее томных вздохов.

«Какие должно быть они разные. Абсолютно разные».

Томные вздохи «Аллеи Ангелов» наполняли воздух бликами фонарей. Ламповых и обычных. Анарки они казались магическими. Как и вся Аллея в столь поздний час. Час, когда из птиц бодрствовал один лишь ворон.

АЛЛЕЯ АНГЕЛОВ

I

— …человек, который был бичем для врагов на войне и для сограждан в мире. Vir in bello hostibus, in otio civibus infestissimus, — проговорила куртизанка, облокотившись на «бутафорию». Меч острием касающийся надгробной плиты блестел в солнечных лучах. Ослепленный им, колдун поморщился.

— И почему вам пришло в голову встречаться именно здесь и утром.

Куртизанка подтянула перчатку на левой руке.

— О, я тоже ненавижу такое утро. В двенадцать часов по полудню. Сожалею, о том. Назначила вам в своем письме столь раннюю пору…

— Ничего.

Мода сводила его с ума. Открытые плечи и глубокий вырез на платье, которое напоминало скорее корсет с вырезом на животе и полностью закрывающим грудь Джили Бэлл, сходилось в промежности куртизанки. Прикрывало слегка бедра тончайшей лайкой. Сапоги же представляли собою странную смесь ботинок и обезображенных подошвами, и обрезанных по колено ботфортов. Зрелище было не для слабонервных.

Ногти куртизанки были окрашены лаком. Ноги она свесила с надгробия. Застывшая под ними надпись, скрывала наполовину вырезанное в камне: «…Бэлл».

— Путаница, возникшая из-за нашего с ним общения, — слегка качнув головой с рыжим коконом, выговорила куртизанка. — Заставила меня отвлечься от моих прямых обязанностей.