Эмиль Брагинский - Охота на голодного мужчину

• Название: Охота на голодного мужчину
• Автор: Эмиль Брагинский
• Жанр: Современная проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-7684-0619-0

«… В детстве Сана болела свинкой. На шее, под правым ухом, вздулся и покраснел шар. Сана, конечно, выздоровела, но свинка сделала свое свинское дело – Сана слегка оглохла на правое ухо. Потом Сана болела редкой болезнью под красивым названием эритема. Потом ездила к тете в Ашхабад и подхватила местную заразу, название которой позабыла, но зараза зато Сану не забыла и оставила у нее на щеке клеймо, вроде тех, которыми когда-то клеймили каторжников. В первую свою туристическую поездку Сана съездила в Бельгию – благополучную и стерильную, как хирургическая салфетка. И в славном городе Брюсселе умудрилась заболеть аж черной оспой. Это был единственный в Бельгии случай заболевания черной оспой за последние двести лет. Отель, в котором останавливалась туристическая группа, срочно закрыли. Всех спутников Саны интернировали куда-то за город без права общения с белым светом. А Сану в специальной санитарной машине под почетным эскортом мотоциклистов сопроводили в инфекционную больницу. Прохожие судачили о том, что, должно быть, заболел приезжий Президент или Премьер-Министр. В больнице для Саны выделили отдельный этаж, и в течение нескольких недель ее обслуживало двенадцать человек, облаченных в скафандры и похожих потому на космонавтов. В конце концов Сана вернулась в Москву с лицом, побитым мелкими рытвинами, как некогда у товарища Сталина.

Вернувшись из Бельгии, Сана долго рассматривала себя в зеркале и точно поняла, что с личной жизнью покончено. Но… Сана никак не желала с этим мириться. …»

---

Эмиль Вениаминович Брагинский Охота на голодного мужчину

В детстве Сана болела свинкой. На шее, под правым ухом, вздулся и покраснел шар. Сана, конечно, выздоровела, но свинка сделала свое свинское дело – Сана слегка оглохла на правое ухо. Потом Сана болела редкой болезнью под красивым названием эритема. Потом ездила к тете в Ашхабад и подхватила местную заразу, название которой позабыла, но зараза зато Сану не забыла и оставила у нее на щеке клеймо, вроде тех, которыми когда-то клеймили каторжников. В первую свою туристическую поездку Сана съездила в Бельгию – благополучную и стерильную, как хирургическая салфетка. И в славном городе Брюсселе умудрилась заболеть аж черной оспой. Это был единственный в Бельгии случай заболевания черной оспой за последние двести лет. Отель, в котором останавливалась туристическая группа, срочно закрыли. Всех спутников Саны интернировали куда-то за город без права общения с белым светом. А Сану в специальной санитарной машине под почетным эскортом мотоциклистов сопроводили в инфекционную больницу. Прохожие судачили о том, что, должно быть, заболел приезжий Президент или Премьер-Министр. В больнице для Саны выделили отдельный этаж, и в течение нескольких недель ее обслуживало двенадцать человек, облаченных в скафандры и похожих потому на космонавтов. В конце концов Сана вернулась в Москву с лицом, побитым мелкими рытвинами, как некогда у товарища Сталина.

Вообще-то полное имя Саны было Оксана, в школе имя укоротили, и так осталось. А Сана, несмотря ни на что не терявшая чувства юмора, шутила, что ее имя Сана происходит от итальянского «санаре», что обозначает «оздоравливать».

Вернувшись из Бельгии, Сана долго рассматривала себя в зеркале и точно поняла, что с личной жизнью покончено. Но… Сана никак не желала с этим мириться. Она бросила институт иностранных языков, ибо никакие языки не могли ей теперь помочь, и поступила учиться… на повара. Сана точно знала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудочно-кишечный тракт. Этот тракт стал ее единственным шансом. Училась Сана яростно. Если в студенческие времена стены туалета у нее в квартире были увешаны таблицами спряжения неправильных глаголов, немецких и итальянских, то теперь их заменили разнообразные кулинарные рецепты. Общеизвестно, что, когда сидишь на стульчаке, новые знания усваиваются лучше, нежели в любых других условиях. Санина мама – а Сана жила вдвоем с матерью, отец был, да сплыл в неизвестном направлении в полном смысле этого слова – ушел в плавание на сухогрузе «Иван Мичурин», а обратно не пришел, – так вот, Санина мама предпочитала теперь находиться в собственном туалете исключительно с закрытыми глазами. Читать что-либо вроде «салат из сушеных кузнечиков» или «легкая закуска из живого тунца» было свыше ее немолодых сил.

Сана написала подруге, которая выскочила замуж в Австралию, Сана написала подруге, которая вышла замуж в Республику Эквадор, а может, это и не республика, Сана обратилась к двоюродной сестре любовницы своего двоюродного брата, которую ни разу в жизни не видела, ибо та родилась и жила постоянно в маленьком городке Петерхед на севере Шотландии, точнее, на северо-востоке, – ко всем с одинаковой просьбой: пришлите, пожалуйста, кулинарные книги местной национальной кухни.

Книга пришла одна, от двоюродной сестры любовницы двоюродного брата. Подруги книг не прислали, хотя были в Москве ближайшими подругами. Как большинство выехавших из России навсегда, первое и худшее, что они усвоили в уже устоявшемся капитализме, так это дикое жмотство.

В поварском училище Сана стала, естественно, круглой отличницей, что ни педагогов не удивляло, ни учеников. Все говорили одно и то же: что остается делать с такой рожей, как не учиться. Сана записалась в иностранную библиотеку, по ночам изучала иностранную кулинарию. Одним словом, страна должна была получить повара высочайшей эрудиции и высочайшей квалификации, но… для повара, помимо знаний, важно еще одно, что ни опытом не приобретешь и в книгах не написано. Это врожденное чувство еды, это в общем-то поварской талант, который нисколько не хуже таланта музыкального или писательского и столь же редок.

И тут Сане повезло, должно было ей повезти хоть раз в жизни: у нее этот талант обнаружился, а может, пробудился от страстного желания его иметь, а может, талант существует у каждого человека, только нужно иметь сволочную настойчивость, чтобы заставить его объявиться.

На практике перед выпуском Сана работала в ресторане под названием «Хорошее настроение». Шеф-повар был так потрясен Саниными пирожками, что не удержался и даже расцеловал ее в обе щеки. Сана остолбенела, а шеф опомнился и рванул куда-то в сторону мыть губы. Однако шеф постарался, чтоб Сану к нему в ресторан не взяли, ясно понимая, что хозяин – а ресторан был частным – вскоре попросит его уступить свое место это уродине. Но и у Саны были совсем другие планы. Она пришла с дипломом в красной корочке к директору одной из самых шикарных московских рестораций с фантастическим предложением: она будет готовить каждый вечер только одно блюдо и в единственном экземпляре. Вот так – одно, безумно дорогое блюдо, и если оно повторяется для другого клиента, то не раньше, скажем, чем через месяц или даже через два месяца. На лице директора появилось движение мысли. Мысль двигалась, двигалась, наконец финишировала, и директор-мыслитель вымолвил: «Хорошо».

Первому же клиенту, миллионеру из Гамбурга, Сана приготовила мясо так, что миллионер попросил вызвать повара, поблагодарил и вежливо попросил рецепт. К собственному удивлению, он получил столь же вежливый отказ на вполне пристойном немецком языке.

В меню ресторана Санины изыски назывались так: «Вкусно. Очень вкусно. Можно попробовать один раз в жизни». Успех был грандиозный, но Сана не собиралась долго задерживаться в этом заведении. Ей повысили заработную плату вдвое, а она улыбнулась и ушла на свободные хлеба и вскоре умудрилась залезть в долги, получить в банке кредит, взять директора-мыслителя в долю и благодаря всему этому открыть собственный крохотный ресторанчик под коротким названием: «Вкусно».

Первым посетителем был рэкетир.

– Какой у тебя вес? – спросила Сана.

– Сто два килограмма.

– Лет тебе?

– Двадцать четыре.

– Спида у тебя нету?

– Да ты очумела, тетя!

– Девок много поимел?

– Достаточно.

– О’кей! – сказала Сана. – Буду платить, а ты обеспечишь мою безопасность?

– О’кей! – дал слово рэкетир. – Зовут меня Толя.

Сана повела Толю в маленькую комнатушку, заставленную продуктами, которую у шеф-поваров зовут гарманже, – здесь, кроме продуктов, был еще крохотный диванчик.

– Займешься со мной любовью! – деловито сообщила Сана.

– Да лучше я…

– Заткнись! – прикрикнула Сана. – Будешь учить меня всяческим постельным штучкам-дрючкам.

– Нет! – отказался Толя.

– Пошел вон! – спокойно сказала Сана. – Я тебя не боюсь и платить не стану. Крыша у меня – ты даже близко не представляешь, какая у меня мощная крыша… Останется от импотента Толи мокрое место, которое я лично вытру половой тряпкой.

– Ладно! – сказал Толя. – Раздевайся! Я глаза закрою, тогда у меня, может, и получится!

После ухода Толи Сана осталась в состоянии полной душевной опустошенности и крайнего омерзения. Ее подташнивало, ей не хотелось жить, правда, умирать тоже не хотелось. И преследовала одна-единственная мысль: если весь мир этим занимается, из-за этого с ума сходит, этому жизнь посвящает, то значит, это нравится. Но почему нравится, когда это такая невыносимая грязная гадость?!

Мыслям помешала официантка Верочка: «Вас спрашивают!» Сана быстро привела себя в порядок и, нацепив на лицо улыбку, вышла в зал. Зал был маленький, всего на восемь столиков, за одним из которых восседал толстяк. Сейчас смотреть на мужчину Сане было противно, но она смотрела.

– Цены у вас! – сказал толстяк. – Безумные!

– Да, – согласилась Сана. – Зато у нас лучшая кухня в Москве.

– А я хочу жареной картошки! – сказал толстяк. – Много картошки, пожаренной на подсолнечном масле, и ничего больше!

– У вас жена есть? – неожиданно поинтересовалась Сана и, получив утвердительный ответ, продолжила: – Что, она не может вам картошку пожарить? Жена начинается не с постели, а с кухни!

Сана вежливо улыбнулась и исчезла. А толстяк задумчиво сказал официантке:

– Она, конечно, не замужем, была бы фирменная жена, да только вот… Ты понимаешь…

– А я хозяйку не обсуждаю! – сухо произнесла официантка.

В ту ночь Сане не спалось, а так как телевидение, тратя электроэнергию, работает и по ночам, то Сана пыталась смотреть эротический фильм. Минут десять выдержала, потом выключила с остервенением и приняла таблетку снотворного.

Выкроив свободный час, Сана отправилась на прием к сексопатологу: