Юрий Манн - Мировая художественная культура. XX век. Литература

• Название: Мировая художественная культура. XX век. Литература
• Автор: Юрий Манн
• Издательство: 046ebc0b-b024-102a-94d5-07de47c81719
• Жанр: Языкознание
• Год: 2008
• ISBN: 978–5–91180–935–5

В книгу включены материалы, дающие целостное представление о развитии литературы и филологической мысли в XX в. в России, странах Европы, Северной и Латинской Америки, Австралии, Азии, Африки. Авторы уделяют внимание максимально широкому кругу направлений развития литературы этого времени, привлекая материалы, не включавшиеся ранее в книги и учебники по мировой художественной культуре.

Для учителей мировой художественной культуры, литературы, старшеклассников, студентов гуманитарных факультетов средних специальных и высших учебных заведений, а также для широкого круга читателей, интересующихся историей культуры.

Рукопись одобрена на заседании Ученого совета Института художественного образования Российской академии образования 12 декабря 2006 г., протокол № 9.

---

В 1970 г. ему была присуждена Нобелевская премия по литературе «за нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы». В СССР началась волна преследований и клеветы. 12 февраля 1974 г. А. И. Солженицын был арестован, лишен гражданства и выслан в ФРГ.

В октябре 1976 г. семья Солженицыных переселяется в усадьбу близ города Кавендиш (штат Вермонт).

Основной работой писателя на долгие годы становится эпопея «Красное Колесо. Повествованье в отмеренных сроках», в которой исторические главы перемежаются главами романическими, посвященными судьбам персонажей «вымышленных». Причину национальной (и мировой) катастрофы Солженицын видит в торжестве властолюбия и приверженности утопиям об установлении «всеобщего благоденствия» на Земле.

16 августа 1990 г. указом Президента СССР писателю было возвращено гражданство. С этого времени проза Солженицына широко печатается на родине.

27 мая 1994 г. Солженицын возвращается в Россию. Проехав страну от Дальнего Востока до Москвы, он активно включается в общественную жизнь. По возвращении писатель работает над книгой «Угодило зернышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания». Рассказы и лирические миниатюры («Крохотки») публикуются в «Новом мире» (1995-1997).

«Искал избитых правоту» (В. Т. Шаламов)

В одном из писем В. Т. Шаламова Б. Л. Пастернаку (1956) есть знаменательные строки: «Вопрос «печататься – не печататься» – для меня вопрос важный, но отнюдь не первостепенный.

Есть ряд моральных барьеров, которые я перешагнуть не могу».[144] Писатель отвергает любое приспособление к цензуре, изначально ориентируясь на правду как норму и в жизни, и в творчестве. Но речь идет об особом уровне правды – правды без границ, без условностей – правды абсолютной.

Подобно тому как Т. Адорно заявил, что после Освенцима нельзя писать стихи, Шаламов считал, что после Колымы литература должна радикально измениться.

Варлам Тихонович Шаламов родился в 1907 г. в Вологде в семье священника. Старинный северный город сыграл большую роль в формировании его взглядов. Обладая с детства сильной восприимчивостью, он чувствовал свою связь с этим городом, в котором сложился особый нравственный и культурный климат. Тем более что семья Шаламовых находилась в самом центре духовной жизни Вологды. Его отец – Тихон Николаевич, потомственный священник, был в городе видным человеком. Он не только служил в церкви, но и занимался активной общественной деятельностью, резко выступал против черносотенцев. 1918 г. стал крахом для семьи Шаламовых. Тихон Николаевич скончался в слепоте и крайней бедности. Вслед за ним ушла и мать писателя – Н. А. Шаламова, которой он, по его словам, «был обязан стихами».

В 1926 г. будущий писатель поступил в Московский университет на факультет советского права. Но 19 февраля 1929 г. он был арестован как участник работы подпольной университетской типографии и после пребывания в Бутырской тюрьме осужден на 3 года лагерей (на Северном Урале, в Вишере) за распространение завещания Ленина («Письма к съезду»). О своей первой ссылке писатель рассказал в «антиромане» «Вишера».

В 1931 г. Шаламова освободили и восстановили в правах. Писатель вернулся в Москву, начал печататься в московских изданиях как журналист, опубликовал несколько рассказов. Но через несколько лет, 12 января 1937 г., он снова был арестован «за контрреволюционную троцкистскую деятельность» и осужден на 5 лет заключения в лагерях с использованием на тяжелых физических работах. Когда писатель находился под следствием, в журнале «Литературный современник» вышел его рассказ «Пава и дерево». Следующая публикация (стихи в журнале «Знамя») состоялась только в 1957 г. Все эти долгие 20 лет писатель провел на Колыме. Условия, в которых там находились заключенные, были рассчитаны на физическое уничтожение.

В 1951 г. Шаламов был освобожден из лагеря как отбывший срок, но еще в течение двух лет ему было запрещено покидать Колыму. Его семья распалась, взрослая дочь не знала отца. Здоровье было подорвано лагерями, он был лишен права жить в Москве. Шаламову удалось устроиться на работу агентом по снабжению на торфоразработках в поселке Туркмен Калининской области (сейчас Тверская). В 1952 г. он послал свои стихи Б. Л. Пастернаку, который высоко их оценил.

В 1954 г. писатель начал работать над своим главным произведением – «Колымскими рассказами», который включает в себя шесть сборников рассказов и очерков: «Колымские рассказы», «Левый берег», «Артист лопаты», «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы», «Перчатка, или КР-2».

В этих трагических произведениях Шаламов дал глубокую оценку страшному лагерному опыту, который пережили миллионы советских людей. Он убедился в том, что в колымских лагерях происходит не очищение, а растление человеческих душ. Лагерный мир у Шаламова – это мир зла и иррациональности.

В мае 1979 г. Шаламов переехал в дом инвалидов и престарелых, откуда в январе 1982 г. был насильно отправлен в интернат для психических больных, простудился по дороге и вскоре скончался.

В рассказах Шаламова с потрясающей силой раскрыта психология обреченных на смерть. Их спасает не вера, надежда и любовь, а первобытный инстинкт самосохранения, заставляющий забыть о ближнем. «Доходяга» остается жить лишь благодаря обману: вместо него на прииск, на верную смерть, отправлен кто-то другой («Тифозный карантин»). Писатель размышляет о могущественной силе «звериных инстинктов», которые правят миром. В рассказе «Берды Онже» взамен потерянного заключенного конвоиры сажают в тюремный вагон первого попавшегося на базаре туркмена. Произвол вершится над человеком только потому, что он не говорит по-русски и поэтому беззащитен.

В лице В. Шаламова, в его даре большого писателя, считают современные исследователи, народная трагедия получила своего бескомпромиссного свидетеля, мученика-летописца, собственной душой и кровью заплатившего за «страшное знание». В. Т. Шаламов был убежден, что лагерная тема – «основной вопрос наших дней», потому что «лагерь мироподобен». Этот тезис подчеркивает, что тема сопротивления бесчеловечным обстоятельствам, «зубьям государственной машины», универсальна и непреходяща.

По убеждению Шаламова, «возвратиться может любой ад, увы!». Свое мрачное предвидение он основывает на том, что в России не осознан главный урок XX в., урок обнажения звериного начала при самых гуманистических концепциях.

Живые силы России и залог ее возможного здорового саморазвития составили для писателя прежде всего полузабытые, безымянные мученики – миллионы уничтоженных режимом. Все, кто искренне верил в справедливость начал новой жизни и, став жертвой террора, сохранил в себе человеческое, в его глазах заслуживают только сострадания. В этой теплоте понимания, не отягощенной никакими пристрастиями, – высокая нравственная правота Шаламова, который зовет не к поиску «врагов» в прошлом и настоящем, не к новому расколу общества, а к осознанию подлинной трагедийности исторического пути России в XX в.

Вот потому-то средь притворства
И растлевающего зла
И сердце все еще не черство,
И кровь моя еще тепла.

Поэту[145]

Поколение, теряющее свои корни

Уничтожение русского крестьянства

«Деревенская» проза, по мнению большинства исследователей, возникла из переплетения двух литературных тенденций: производственной проблематики колхозной деревни, раскрытой в очерках «Районные будни» (1952) В. В. Овечкина, и вопросов потери корней, исчезновения традиционных духовных ценностей крестьянства, поставленных в «Деревенском дневнике» (1956) Е. Я. Дороша.

«Деревенская проза» отразила жизнь крестьянства в XX в., показав все главные события, оказавшие влияние на судьбу русской деревни: октябрьский переворот и гражданскую войну, военный коммунизм и нэп, коллективизацию и голод, колхозное строительство и индустриализацию, военные и послевоенные лишения, всевозможные эксперименты над сельским хозяйством. Образы, созданные в «деревенской» прозе, выразительно раскрывают различные грани русского национального характера. Это и «чудики» В. М. Шукшина, и мудрые старухи В. Г. Распутина, и «многотерпеливый» Иван Африканович В. И. Белова, и многие другие.

Знаковым временем для российской деревни стали 1929-1933 гг., которые А. И. Солженицын назвал «переломом хребта» крестьянства. Насильственная коллективизация и практическое уничтожение сельского населения описаны в повести «На Иртыше» (1964) С. П. Залыгина, романах «Мужики и бабы» (1976) Б. А. Можаева, «Кануны» (1976) В. И. Белова, «Касьян Остудный» (1978) И. И. Акулова. В 1990-е гг. были опубликованы запрещенные ранее рукописи: вторая часть «Мужиков и баб» (1987) Б. А. Можаева, «Год великого перелома» (1987) В. И. Белова, рассказы «Хлеб для собаки» и «Пара гнедых» (1988) В. Ф. Тендрякова.