Юрий Манн - Мировая художественная культура. XX век. Литература

• Название: Мировая художественная культура. XX век. Литература
• Автор: Юрий Манн
• Издательство: 046ebc0b-b024-102a-94d5-07de47c81719
• Жанр: Языкознание
• Год: 2008
• ISBN: 978–5–91180–935–5

В книгу включены материалы, дающие целостное представление о развитии литературы и филологической мысли в XX в. в России, странах Европы, Северной и Латинской Америки, Австралии, Азии, Африки. Авторы уделяют внимание максимально широкому кругу направлений развития литературы этого времени, привлекая материалы, не включавшиеся ранее в книги и учебники по мировой художественной культуре.

Для учителей мировой художественной культуры, литературы, старшеклассников, студентов гуманитарных факультетов средних специальных и высших учебных заведений, а также для широкого круга читателей, интересующихся историей культуры.

Рукопись одобрена на заседании Ученого совета Института художественного образования Российской академии образования 12 декабря 2006 г., протокол № 9.

---

11. Ксендзюк А. После Кастанеды: Дальнейшее исследование. – Киев; М., 2002.

12. Папоров Ю. Н. Габриэль Гарсия Маркес. Путь к славе. – СПб., 2003.

13. Пелевин В. О. Икстлан – Петушки // Relics: Избранные произведения. – М., 2007.

14. Тертерян И. А. Мир Ж. Амаду // Ж. Амаду. Собр. соч.: В 3 т. – М., 1986. – Т. 1. – С. 5-26.

15. Чистюхина О. П. Борхес. – М., 2005.

16. Эрраес М. Хулио Кортасар. Другая сторона вещей. – М., 2005.

Литература в «постиндустриальном обществе»

История не повторяется. Но все-таки внимательный взор может подметить в ней какие-то постоянные законы.

Зинаида Гиппиус[71]

«Человек информационный», «человек потребляющий»

Основоположником концепции «постиндустриального общества» считается Д. Белл (р. 1919), американский социолог и публицист. В книге «Грядущее постиндустриальное общество» (1973) Белл определил основные его черты: быстрое развитие компьютерных технологий, растущий авторитет научных сообществ, централизация принятия решений. Машины как наиболее важная форма капитала вытесняются теоретическим знанием, а корпорации как центры социального авторитета – университетами и исследовательскими институтами; основным условием социального продвижения становится не обладание собственностью, а владение знаниями и технологией.

«Осью» постиндустриального общества являются прежде всего научное знание и информация. В конце XX в. в науке происходит переосмысление понятия «постиндустриального» общества как «информационного». Массмедиа превратились в своего рода «церковь» современного общества и вполне могут превратиться в некую «сверхвласть» в государстве. Несмотря на очевидно положительную функцию, выполняемую средствами информации, существует опасность, что человек окажется в рабстве у новых технологий, которые манипулируют побуждениями, представлениями, желаниями и чувствами человека. В этой ситуации массовая культура постепенно становится определяющим явлением в духовной жизни общества.

Признаками этого типа культуры является поставленный на коммерческую основу способ производства и распространения духовных ценностей посредством массмедиа. Возникает опасность создания общества, загипнотизированного рекламой и различными шоу. Важно отметить еще одну черту, характеризующую информационное общество: СМИ создают некую особую виртуальную реальность, которая совсем не обязательно адекватно отображает истинное положение дел.

Происходит своеобразный отрыв от подлинной реальности. Люди все больше погружаются в сферу грез и фантазии, где иллюзии воспринимаются как реальность. Это – сознание внушаемого человека, наделенного множеством социальных ролей, приспосабливающегося конформиста, человека, который потерял связь со своим подлинным «Я», идентифицируясь с вымышленными героями и кумирами, человека, не желающего возвращаться к истокам своей души, к своему подлинному предназначению и самобытности, преврающегося в «просто продукт» (Ф. Бегдебер).

Современные писатели все чаще обращаются к вопросам изменения культурного слоя в условиях нового качественного уровня информационного пространства и влияния этих изменений на духовное состояние личности, опасности превращения людей в «покупательные машины» (Д. Коупленд «Generation Икс», Б. Ёсимото «Кухня», К. Валла «Туристы», У. Сатклифф «Новенький», Дж. Куликкья «Все равно тебе водить» и др.). Эти и многие другие вопросы вряд ли будут однозначно решены в ближайшее время, поскольку процесс структурирования информационного общества пока находится в самом начале. Различные обобщающие гипотезы если и выдвигаются, то носят весьма приблизительный характер. В то же время культурные потребности в изменении общества в связи с новым качеством «человека информационного» ощущаются достаточно сильно.

Вирус потребительства

Феномен «потребительской цивилизации» вызвал во второй половине XX в. обширную социологическую, документально-публицисти-ческую и художественную литературу. Мир в этих произведениях представал как «поле битвы за покупателя» (Веркор и Коронель «Квота, или сторонники изобилия» (1966); Ж. Перек «Вещи» (1965); А. Ремакль «Время жить» (1965)), погоня за миражами удовлетворения желаний (Ж. – Л. Кюртис «Молодожены» (1967), Э. Базен «Супружеская жизнь» (1967)). Писатели показывали, как человек по мере продвижения по социальной лестнице и увеличения материального благополучия свыкается с монотонностью своего абсурдного существования (Дж. Апдайк «Тетралогия о Кролике»; А. Моравиа «Презрение» (1962)), а его чувства, идеи, созданные им художественные образы превращаются либо в предмет купли-продажи, либо в тему для салонной болтовни (Д. Веллерсхоф «Морской берег в двойном освещении» (1974)).

Современный человек с трудом находит дорогу к «себе настоящему», чувствуя себя потерянным в потоке взаимосменяемых вещей, услуг, идей и информационных сообщений (С. Бенни «Ахилл быстроногий» (2003)).

Ущербность современного сознания метафорически воплощена в мотивах безответственности, нерешительности, страха (Ж. Эшноз «Высокие блондинки» (1995)). Все сферы его существования охвачены «тиранией банальности», бессобытийной повседневности.

Так, в романе Ж-Ф. Туссена «Ванная комната» (1985) центральный персонаж лишен каких бы то ни было эмоциональных, психологических, социальных характеристик. У него нет имени, о профессии сказано вскользь: «то ли социолог, то ли историк». Даже путешествие в Венецию ничего не меняет в его серой жизни. Его не интересуют ни музеи, ни храмы, ни дворцы. Рассуждения о Прекрасном он считает бесполезной суетой.

В современном мире у человека «нет истинного дома», потому что нет единственной и безусловной истины, а есть лишь хрупкие создания воображения. Кроме того, есть другие люди, но столь насущный контакт с ними труднодостижим (Э. Л. Доктороу «Регтайм» (1974), Т. Моррисон «Песнь Соломона» (1977)). Герои заражены эгоизмом и себялюбием, они заведомо отчуждены и совершенно не способны понимать друг друга (А. Мёрдок «Время ангелов» (1966), «Черный принц» (1972)).

Вирус потребительства, проникая в человеческие отношения, мертвит живые чувства, душит любовь. Если основным содержанием бытия становятся приобретение и материальный комфорт, человек обезличивается, превращаясь в отражение рекламного образа (Э. Шевийяр «На потолке» (1997), К. Остер «Моя большая квартира» (1999)).

«На обочине» (бит-культура)

«Поколение разбитых»

С самого возникновения битничество (от англ. beat – «бить», «разбивать». На жаргоне нью-йоркского андеграунда это слово обозначало «изверившийся», «отчаявшийся») оформилось не столько как литературное течение, а как агрессивно настроенная идеологическая группировка, питавшая симпатии к марксизму, русскому анархизму, Октябрьской революции и троцкизму одновременно. Битники рассматривали себя как отверженных общества, поклоняющегося враждебной культуре, как провозвестников нового отношения к тому, что считается благоразумным и этичным, как художников, которые творят лишь для самих себя и не ищут признания и славы.

Родиной «поколения разбитых» стала Калифорния. В 1953 г. начинающий поэт Лоуренс Ферлингетти начал издавать небольшой журнальчик под названием «Огни большого города». Через два года при издательстве был открыт одноименный книжный магазин, где и стали продаваться первые книги битников: сборник эссе, новелл и медитаций Джека Керуака «На дороге» (1957), запрещенная к продаже поэма Аллена Гинзберга «Вопль» (1955), ставшая манифестом движения.

Объясняя массовый успех битников, критики писали, что у молодежи есть все основания для того, чтобы бунтовать против американского самодовольства: «Каждый день вставать в половине седьмого, в восемь отмечаться у табельщика, в пять возвращаться домой и смотреть купленный в рассрочку телевизор, – такой образ жизни вряд ли может прельстить молодого человека».[72]

Пафос отрицания достиг у битников невероятных размеров, соспоставимых с футуристическими призывами «Сбросить Пушкина с корабля современности!». Не случаен и выбор культовых фигур битников: Уолт Уитмен, Томас Вулф, Генри Миллер. Герои их произведений заявляют, что любят сумасшедших, таких, которые «бешено хотят жить» и никогда не говорят пошлостей, а всегда «горят, горят, горят» (Дж. Керуак).

К началу 1970-х гг. движение битников распалось, а само «разбитое поколение» стало достоянием истории. Но влияние их на литературу оказалось весьма значительным. Идеи и образы Дж. Керуака, У. Берроуза, А. Гинзберга стали камертоном для Т. Вулфа («Электрокислотный тест с лимонадом»), К. Кизи («Полет над гнездом кукушки»), Э. Берджесса («Механический апельсин»), Г. Свортаута («Благослови зверей и детей») и др. Но битники смогли предложить своему поколению только один способ борьбы с обществом – уход от него, уход в себя, в «другие сферы». Символично название романа Дж. Керуака «На дороге». Дорога – это бесконечный побег от благополучия буржуазного быта, от ханжества «общественной морали», от традиций цивилизации потребления, побег в никуда. «Идею Дороги» ввел в творчество битников Уильям Берроуз.