Роберт Блох - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 17

• Название: НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 17
• Автор: Роберт Блох
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЗНАНИЕ»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1976

Очередной сборник научной фантастики включает в себя переводные произведения зарубежных фантастов на медицинские и биологические темы. В книгу включены рассказы Р. Брэдбери, У. Тенна, М. Коуни, С. Корнблата и других писателей. Сборник произведений на тему медицины отразил такие направления развития науки и морали, как клонирование, управление эмоциями человека, анабиоз, излечение от рака, развитие интеллекта и другие.

---

— К сожалению, он в последнее время восстановил против себя весь коллектив.

— Чем? Не глотает наших пилюль?

— Именно.

Сразу после ухода Хоммеля президент компании вызвал Пебоди.

— Говорят, вы невысокого мнения о новом препарате. Хотелось бы знать, почему. Химик явно смутился.

— Это не совсем так, сэр. Просто я в нем сомневаюсь. — Вы пробовали принимать таблетки?

— Нет, сэр.

— Почему?

— Никогда не знаешь заранее, к чему это приведет.

— А что вы думаете о работе по созданию антивозбудителя?

— Думаю, что никто не ведет никакой работы.

— Даже вы сами?

— Я пытался что-нибудь нащупать в этом направлении. Не могу ничем похвастаться.

— А как вам нравятся идеи, выдвинутые по этому поводу?

— Ну что ж, некоторые из них великолепны. Если не считать того, что для их осуществления необходимо заставить все химические лаборатории и факультеты страны работать не покладая рук примерно сотню лет. И потратить миллиард долларов.

— Что же, они настолько нереальны?

Пебоди кивнул.

— Как вы думаете, сколько таблеток в день должен принимать нормальный, средний человек?

— По две таблетки три раза в день, плюс еще две перед сном. Многие глотают еще две-три, на всякий случай.

— И что же — действительно умнеют?

Пебоди поскреб у себя в затылке с видом полной растерянности:

— Наверное. Ручаться не могу.

— Я слышал, что таблетки здорово помогают в учебе. Так ли это?

— Видимо, да. Но ведь учеба когда-то кончается. А человек привыкает к лекарству и не может остановиться.

— Вот поэтому я и считаю: нужно придумать средство обратного воздействия. — Президент произнес последнюю фразу медленно, подчеркивая каждое слово.

— А если такого средства не существует? Если процесс, вызванный нашим медикаментом, необратим?

— Все равно, нужно думать, думать! Только так мы можем изобрести антивозбудитель. Кстати, есть еще один путь.

— Какой?

— Где держит Хоммель свой личный запас церебростимулина? Глаза Пебоди расширились от удивления.

— Наверное, в ящике письменного стола. А что?

— Видите ли, Пебоди, я, конечно, не берусь утверждать, что вы или кто-то другой должны этим заниматься… Неплохо было бы приготовить флакон таблеток, таких же точно по виду и вкусу, но гораздо слабее по воздействию. И поставить их вместо настоящих. Я, разумеется, не могу делать вам подобных предложений. Однако если бы кто-то этим занялся, это принесло бы пользу. Естественно, сначала все нужно продумать!

Пебоди был изумлен. Он открыл рот, чтобы ответить, захлопнул его снова и наконец произнес:

— Да, сэр.

— Пебоди, я всегда любил людей, которые не рассуждают, а действуют. Кстати, наша фирма давным-давно должна была бы повысить вам зарплату. Да, да, я лично так считаю. Хорошая погода стоит последнее время, не правда ли?

— Да, сэр.

— И вообще я не понимаю, на кой черт им жрать столько пилюль? Что они, соревнуются, кто больше поумнеет?

— Они с каждым днем все больше разглагольствуют.

— Вот, вот. Я всегда подозревал, что лекарство, кроме пользы, приносит вред. Ну что ж, продумайте все то, о чем мы с вами говорили. Чем больше народа будет работать над антивозбудителем, тем лучше.

Дверь за Пебоди закрылась плотно и бесшумно.

Время шло. Количество церебростимулина, проданного аптеками, достигло рекордных показателей.

В один прекрасный день Хоммель признался своему шефу, что его организм, видимо, достиг «предела насыщения»: препарат перестал на него воздействовать. Пебоди тут же получил повышение по службе. Через неделю Хоммель доложил, что целый ряд талантливых специалистов фирмы достигли того же предела. Пебоди получил денежную премию.

Время от времени президент в присутствии сотрудников фирмы размышлял вслух на тему о том, что, видимо, работа в лабораториях, где производят препарат, оказывает вредное влияние на организм.

Хоммель ухватился за эту мысль, видя в ней возможное объяснение происходящему, и решил вплотную заняться поисками антивозбудителя: должны же они были когда-то начаться. Никто не представлял себе, как претворить в жизнь грандиозные теоретические планы директора фирмы, поэтому исследования не сдвинулись с мертвой точки.

— Что нам мешает? — изрек однажды Хоммель, сидя в кабинете шефа. — Существует такое множество интересных, я бы даже сказал, волнующих возможностей выбрать какой-то один путь подхода к данной проблеме, что мы просто не знаем, с чего начать.

— В таком случае, — ответил президент, — начните хоть с чего-нибудь.

— Некоторые методы, гарантирующие, с моей точки зрения, полный успех, потребуют слишком большой затраты материальных средств.

— Отбросьте их к чертовой матери.

Хоммель долго не отвечал. — А ведь верно, — вымолвил он наконец. — В этом что-то есть.

Оставшись в кабинете один, Бэннер долго сидел в глубокой задумчивости.

— Если это называется стимуляцией умственной деятельности, — произнес он наконец, — будем надеяться, что ее не надолго хватит.

Прошло еще какое-то время.

Работа над антивозбудителем шла с переменным успехом: открытия чередовались с полными провалами, словно в деятельность людей вмешивались злые духи.

Президент то и дело возвращался к разговору о том, что необходимо приготовиться к осложнениям, которые, весьма возможно, возникнут в недалеком будущем. Ни один из руководителей фирмы и слышать об этом не хотел; слишком велик был энтузиазм по поводу продажи все новых партий церебростимулина,

А меду тем колледжи и университеты страны выпускали все большее количество «образованных» людей. Сотни и тысячи студентов последнего курса неумолимо приближались к торжественному моменту получения диплома. Газеты без устали повторяли, что наступил «золотой век», век всеобщей интеллигентности, век просвещения.

Однажды у президента компании сломался личный автомобиль. Вернувшись из дедовой поездки, он убедился в том, что проделанный в его отсутствие ремонт не дал никаких результатов. Договорившись с мастерской о повторном осмотре, он пригласил с собой директора.

— Единственно, что от них требуется, — сказал он, садясь в машину, — это отрегулировать карбюратор. Много времени на это не уйдет: пока мы будем обедать, машину приведут в порядок. Я бы занялся ею сам, но они успели ее настолько «усовершенствовать», что когда я заглядываю под капот, мне делается плохо.

Он сел за руль и открыл дверцу для Хоммеля: тот с некоторых пор стал больше походить на самого себя. Директор сел и захлопнул дверцу, президент включил зажигание. Машина зафыркала, закашляла, потом двинулась вперед рывками и толчками, изрыгая клубы густого, черного дыма. Так, являя собой нечто похожее на огромную масляную коптилку, она и катилась по шоссе.

Поездка в город мало была похожа на увеселительную прогулку: машина чихала, дергалась из стороны в сторону. Наконец, дорогу ей преградил автомобиль дорожной инспекции.

— Сознаете ли вы, — спросил, нагибаясь к окошку, полицейский, — что ваша колесница представляет собой серьезный источник загрязнения окружающей среды?

— Сознаю, сержант, — ответил Бэннер виновато, — но мне уже назначено время в ремонтной мастерской, я как раз туда и спешу.

— Отдаете ли вы себе отчет в том, — продолжал полицейский, — что машину важно не только купить, но и содержать в полном порядке?

— Да, сержант, — ответил Бэннер покорно.

Распрямившись во весь рост, полицейский продолжал:

— Когда я смотрю на нескончаемый поток транспорта, несущегося по шоссе, мне кажется, что у машин нет ни корпуса, ни колес, ни сидений, что каждая состоит только из двигателя и выхлопной трубы. Я понимаю, что это не так, но факт остается фактом: самой характерной, неотъемлемой частью автомобиля остается его способность отравлять атмосферу. Одна «легковая» сменяется другой, и у каждой источник осквернения воздуха скрыт под внешней, очень эффектной, я бы сказал, оболочкой. К сожалению, именно этот способ индивидуальной транспортировки людей вот уже десятки лет оказывает вредное влияние на окружающую нас природу, — и знаете ли вы, что в этом явлении самое пагубное? То, что с ним никто не борется! Невольно призадумываешься над тем, сколько еще разных феноменов, спрятанных под яркой оболочкой, служит первопричиной разных неприятностей!

Бэннер открыл рот, но сказать ничего не успел.

— Несколько дней назад, — продолжал инспектор, — в связи с необходимостью овладения некоторыми дополнениями к Уставу и, так сказать, в целях обеспечения соответствующего уровня психической восприимчивости, я принял весьма значительную порцию популярных сейчас таблеток. И — можете себе представить? Начал задумываться над различными вещами, о которых раньше читал или слышал, но не догадывался о связи их между собой. Знаете ли вы, джентльмены, что цивилизация Древнего Рима могла погибнуть всего лишь от того, что водопроводные трубы там изготовлялись из свинца? А ведь свинец оказывает очень вредное влияние на питьевую воду. Далее. Задумывались ли вы над тем, что в наши дни горючее сплошь и рядом содержит свинцовые соединения? И что, возможно, наш воздух будет так же заражен вредоносными частицами, как была заражена вода древних римлян?