Сабрина Джеффрис - В плену твоих желаний

• Название: В плену твоих желаний
• Автор: Сабрина Джеффрис
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-060273-5, 978-5-403-01606-3

Когда-то сэр Лахлан Росс был богатым аристократом, однако жестокое коварство вынудило его избрать опасную жизнь «благородного разбойника». Все эти годы отважный горец мечтал лишь об одном – отомстить врагам, и вот мечта становится явью.

В его руках – леди Венеция Кемпбелл, дочь главного недруга. Теперь сэр Лахлан вершит ее судьбу.

Жажда мести борется в душе Лахлана с благородством, а между тем он все сильнее подпадает под власть очарования прекрасной Венеции и все больше запутывается в сетях пылкой страсти…

---

Лахлан, похоже, не обратил внимания ни на изношенную ткань, ни на разошедшиеся швы. Сдернув кружевную косынку, прикрывавшую глубокий вырез слишком тесного лифа, он окинул жарким, жаждущим взглядом пышные груди.

– Нельзя допустить, чтобы такая прекрасная шотландская леди попала в руки сакса. Я обязан спасти вас от этой горькой участи. – Он встретился с девушкой взглядом, и легкая усмешка умелого соблазнителя тронула его губы: – Отказываясь поступать разумно, вы не оставили мне выбора. Придется овладеть вами, тогда вы вынуждены будете выйти за меня замуж.

Глава 20

Дорогая Шарлотта!

Не стоит больше думать о моих неприятностях. Я слышал кое-какие новости о лорде Дунканноне, которые вас обеспокоят. По-видимому, он вчера неожиданно выехал в Шотландию. Похоже, никто не знает зачем. Но я опасаюсь, что это связано с вашей прежней воспитанницей, леди Венецией.

Ваш друг Майкл.

Лахлан совсем не удивился, когда Венеция, нахмурив брови, сердито посмотрела на него и сказала:

– Из всех самонадеянных, бесцеремонных…

Он впился ей в губы страстным поцелуем, обхватив ладонями голову, чтобы полностью овладеть ее ртом – так, как ей всегда нравилось. Лахлан не собирался упустить свой шанс только из-за того, что Венеция не одобряла его методов.

И хотя она впилась пальцами ему в плечи, как бы стараясь изо всех сил оттолкнуть его, губы ее раскрылись, и она тесно прижалась к нему.

Слава Богу! Направляясь сюда, Лахлан даже не думал делать Венеции предложение, как и не помышлял о том, чтобы лишить ее невинности. Но когда он увидел, как она бродит по этой земле, обливается слезами, вымещая свою боль и гнев на овцах…

Какой уважающий себя шотландец не захотел бы иметь такую жену? Такую, которая понимает, что земля предназначена для единственной цели – давать пропитание проживающим на ней семьям. Он явно ошибся, когда решил, будто Венеция никогда не приживется в Росскрейге. Она уже успела завоевать любовь и уважение половины клана.

Точно так же, как она покорила его сейчас своими щедрыми губами. Желая большего, чем только поцелуи, Лахлан накрыл ладонью ее грудь, стянутую платьем.

Венеция замерла, затем прервала поцелуй и возмущенно посмотрела на него.

– Я еще не сказала, что позволю вам овладеть мною, разве нет? – ворчливо сказала она, остановив его руку.

– О, непременно позволишь, не сомневайся, позволишь! – Лахлан оттолкнул ее руку и бесстыдно сжал ей грудь.

Дыхание девушки участилось, и он ощутил сквозь грубую шерсть, как затвердел под его ладонью ее сосок.

– Почему вы так в этом уверены? – спросила она чуть хриплым шепотом, от которого у Лахлана сжалось сердце.

– Потому что я знаю твой самый большой секрет.

Глаза ее настороженно сверкнули.

– И что же это такое?

С усмешкой он просунул руку ей под спину и принялся расстегивать пуговицы на платье. Потом он наклонился и прошептал возле самых ее губ:

– Ты не такая уж благовоспитанная леди, какую пытаешься изобразить.

Эти слова привели Венецию в ярость. Она оттолкнула его от себя, затем поднялась на ноги и смерила Лахлана надменным взглядом:

– Я и в самом деле слишком утонченная леди, чтобы кувыркаться здесь с вами на мешках с шерстью, Лахлан Росс.

– Неужели?

Со смехом он ухватил ее за платье, когда она попыталась уйти. Он ничего не имел против того, чтобы она поиграла в Принцессу Гордячку, потому что знал, что одним поцелуем может сорвать с нее эту маску.

Ну, может быть, не только поцелуем, потому что девушка попыталась выдернуть юбку из его рук.

– Послушай, – сказал он, ухватив ее свободной рукой за ногу. – Я в высшей степени восхищен и твоим хорошим образованием, и благородным происхождением, и утонченным лондонским акцентом – абсолютно все в тебе приводит меня в восторг.

Венеция презрительно фыркнула, но Лахлан, не обратив на это внимания, стянул с ее ноги туфлю и, отбросив в сторону, поднес к губам затянутую в чулок ступню.

– Я понимаю, что вряд ли достоин даже целовать твои ноги.

Однако он сделал это, даже дважды.

Когда он поднялся на колени, Венеция перестала вырываться и взглянула ему в лицо своими изумительными глазами. Их сочный зеленый цвет напоминал покрытое пышными всходами поле.

Становясь на колени, Лахлан вынужден был щадить больную ногу, но это не помешало ему скользнуть ладонью по обтянутой чулком икре девушки вверх с запретной лаской. Или проложить тропинку поцелуями по внутренней стороне ноги до колена и выше, до самой подвязки.

– Но иногда наступает такой момент, когда даже самой благонравной леди следует отбросить свои утонченные манеры, – сказал он хрипло. Медленно сдвигая вверх ее юбки вдоль стройных ног, он открыл взгляду две одинаковые полоски обнаженных белых бедер над шелковыми подвязками, и кровь бешено забилась в его жилах. – И позволить неотесанному горцу сделать то, в чем он особенно силен.

– И что же это, позвольте спросить? – с усилием произнесла Венеция низким, слегка охрипшим голосом.

Лахлан еще чуть-чуть приподнял ей юбки, так что открылся треугольник черных шелковистых завитков, потому что на девушке не было панталон.

– Заставить ее отпустить вожжи.

– Отпустить во… Вы позаимствовали строчку из моих баллад!

– Да. Я не слишком силен в словесных ухищрениях. – Лахлан усмехнулся. Затем он раздвинул шелковистые завитки, обнажив влажную плоть. – Но это я умею делать отлично. – И он накрыл ее заветное место ртом.

Венеция судорожно вздохнула и обхватила его голову руками – вроде бы для того, чтобы оттолкнуть. Но когда он принялся ласкать ее губами и языком, она вцепилась пальцами в его волосы и притянула его голову ближе.

– Лахлан… О Господи… Это… так грешно.

– Не могу удержаться, дорогая. – Он погружал язык в глубину ее влажной плоти, наслаждаясь пряным ароматом возбужденной женщины. Бедра ее дрожали, когда он обхватил их, чтобы удержать на месте под своей нескромной лаской. – У тебя вкус греха.

Изнемогая от желания, Лахлан продолжал ласкать ее губами и языком, яростно атакуя чувствительную жемчужину, пока совершенно не обезумел от желания. Лаская девушку, он получал такое головокружительное удовольствие после долгих дней воздержания, что разрядка могла случиться просто от ощущения ее вкуса.

Венеция уронила руки ему на плечи и крепко сжала их с глухим гортанным стоном. При всей своей благопристойности его лондонская красавица легко научилась получать удовольствие.

Он взглянул вверх на ее раскрасневшееся лицо и заметил, что девушка избегает встречаться с ним взглядом, хотя глаза ее открыты. Он усмехнулся, вдыхая аромат ее разгоряченной кожи. Видно, не так уж легко дается ей обучение.

– Скажи мне, дорогая, – прошептал он между быстрыми ласками, – так ли следует ублажать утонченную леди? Потому что если я не доставляю тебе удовольствия, то сразу могу остановиться.

Вместо ответа Венеция изогнулась ему навстречу, и Лахлан восторжествовал. Он погружал свой язык все глубже в теплоту ее шелковистой плоти, наслаждаясь ее требовательными судорожными вдохами, которыми она отвечала на его ласки. Кровь его закипала от возбуждения при виде того, как она получает удовольствие.

Вскоре он обхватил ее бедра и принялся двигать ее вперед и вверх до тех пор, пока пальцы ее не впились яростно в его плечи, а с губ не сорвался сдавленный крик. Венеция пошатнулась, от испытанного облегчения у нее подкосились ноги.

Лахлан еще чуть дольше смаковал ее вкус, сменив ласки на легкие поцелуи, которыми он осыпал ее нежные завитки. Но он не собирался дать ей опомниться. Он был слишком возбужден.

Он хотел овладеть ею, сделать ее своей, прежде чем она придет в себя и снова ему откажет. Так что пока девушка еще не пришла в себя, Лахлан склонился над ней, чтобы снять с нее одежду.

– Вам должно быть… стыдно… – прошептала Венеция, хотя и позволила ему расстегнуть ей платье и корсет.

– За что? – Лахлан отбросил в сторону ее вещи и повернул девушку лицом к себе.

– За то, что с таким мастерством совратили леди.

Голос ее прозвучал раздраженно, и Лахлан рассмеялся. Ему было не до смеха, когда он потянулся к завязкам ее рубашки, но девушка прикрыла их ладонью.

– На тебе еще слишком много одежды.

– Что, если кто-нибудь будет проходить мимо и увидит нас? – прошептала Венеция, с опаской взглянув на окно, выходившее в проулок.

– Солнце уже заходит, близится время ужина, – успокоил ее Лахлан. – Здесь никто не задержится, поверь мне.

– А если задержится?

– Если тебя не узнают, то спустят на меня собак и просто пошлют нас куда подальше. – Он одарил ее дразнящей улыбкой, когда ему удалось развязать ей рубашку. – Если, конечно, им не вздумается подглядывать.

– Лахлан! – Венеция страшно возмутилась. – Конечно, они никогда не станут…