Мэйдлин Брент - Тени прошлого

• Название: Тени прошлого
• Автор: Мэйдлин Брент
• Издательство: Вече
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7838-0533-5

Тринадцатилетняя сирота Ханна Маклиод была продана в «колледж для юных девиц», или, другими словами, в дом терпимости. Вышла она оттуда через четыре года – не потерявшая чести, совести, решительная, доброжелательная, трудолюбивая. Что ей открылось во Франции и Англии после возвращения в реальный мир, с какими людьми столкнула ее судьба – все это вы узнаете, прочитав остросюжетный захватывающий роман М. Брент «Тени прошлого».

---

Я буду бесконечно терпелива. Я буду тиха и послушна, и все поверят, что мой дух сломлен. В свое время мне позволят бывать в гостиной. Я получше узнаю свою тюрьму. Я буду думать и думать, и когда-нибудь у меня все получится, только мне придется очень постараться. Я выиграю у них. Выиграю...

Я размышляла об этом, пока еще у меня оставались силы и болезнь не захватила меня целиком, не догадываясь, что дело моего освобождения уже перешло из моих рук в руки моих друзей.

* * *

К вечеру я уже была в горячке и несколько дней провела то в полубеспамятстве, то в ночных кошмарах. Дьявол сидел на моей груди и сжимал ее, не давая мне дышать.

Однако несколько раз за это время мое сознание становилось на редкость ясным. Дважды какая-то женщина в сером платье, но не сестра Вебб, кормила меня теплым супом, один раз я пришла в себя, когда доктор Торнтон беседовал с сестрой Вебб, меряя мне температуру. И один раз, когда я очнулась от тяжелого горячечного сна, я с поразительной ясностью поняла, что доктор Торнтон совсем не расстроится, если я умру, однако ему вовсе не хочется пачкать свои руки моей смертью.

В конце концов наступил день, когда горячка отступила, а вместе с ней исчезли и кошмары и минуты удивительных прозрений. Я испытывала страшную слабость и не могла даже пошевелить пальцем, но тем не менее была очень довольна тем, что кризис миновал и я вроде бы выжила. Очень медленно и очень терпеливо я принялась восстанавливать силы тела и ума, готовясь к долгой борьбе, которую я должна была выдержать, чтобы вновь обрести свободу.

Через три дня я уже смогла подняться с кровати и без посторонней помощи дойти до туалета. По дороге обратно, держась за стенку, я посмотрела в маленькое зеркало, прикрепленное к стене над столом, и не узнала себя. Волосы свалялись, на месте глаз черные провалы, вся кожа в красных пятнах, губы в трещинах и распухли.

Я влезла на кровать и легла на спину, тяжело дыша от непосильной нагрузки и уговаривая себя, что мой теперешний вид не имеет никакого значения. Я начала есть, и хотя еды было мало, все-таки ее было достаточно, чтобы я постепенно стала набираться сил, а больше я ничего и не хотела. Единственное, в чем я не испытывала недостатка, так это во времени.

Час назад мне принесли завтрак. Больше ничего и никого не будет до обеда. Как бы я ни выглядела, чувствовала я себя сильнее, чем вчера, и мое ослабевшее тело нуждалось в сне.

«Терпение, Ханна, терпение», – повторила я себе много раз, прежде чем закрыла глаза и погрузилась в сон.

Проснулась я примерно через час от сильного шума, какого еще ни разу не слышала в своей тюрьме с первого дня, как меня сюда поместили. Из коридора до меня доносились крики, вопли, угрозы, потом стукнул ключ в замке. Я приподнялась на локте и со страхом поглядела на дверь.

Она распахнулась. В комнату вихрем ворвался мужчина и застыл на месте, не сводя с меня глаз. Страха как не бывало, и я в первый раз в жизни дала волю слезам, потому что это был Эндрю Дойл. Несколько секунд он в упор разглядывал меня, словно не узнавая, а потом на его лице появилось выражение такой ярости, какой я еще никогда не видела.

– Пожалуйста... Пожалуйста, мистер Дойл, – прошептала я, – не оставляйте меня тут... Это тюрьма...

С его руки свисал тяжелый хлыст. Ни пальто, ни шляпы на нем не было. В коридоре все еще шумели. Я слышала злой голос сестры Вебб, но Эндрю Дойл не обращал на него внимания. Он подошел к кровати, и в глазах у него сверкала ярость, но я поняла, что он сердится не на меня. Опустившись на колени, он подоткнул под меня простыню и одеяло, потом подсунул под меня руки и встал, легко, словно ребенка, подняв меня.

– Ханна, вы в безопасности, – дрожащим голосом проговорил он. – Вы в полной, абсолютной безопасности.

Тут я услыхала яростный вопль и повернула голову. Огромный, какого я еще никогда не видела, мужчина втащил в комнату сестру Вебб. Лицо у него было словно из старого красного дерева, а руки – темно-коричневые и блестящие, как блестящие раковины. Сестра Вебб сама была женщиной не слабого десятка, в чем я имела случай убедиться, но он, словно это не доставляло ему никаких хлопот, держал ее за шею сзади и еле заметно подталкивал вперед, отчего она едва не падала. Сверкнув голубыми глазами, он добродушно проговорил:

– Эта ведьма чуть меня не укусила, сэ-э-эр. – Он посмотрел на меня, и глаза у него потухли. – Господи, это и есть юная леди? Да она, верно, легче перышка?

Сестра Вебб не переставала выкрикивать угрозы.

– Успокой ее, Джейк, – попросил Эндрю Дойл.

– С удовольствием, сэ-э-эр. – Глаза у него опять сверкнули, и он без труда подтащил сестру Вебб к умывальнику, после чего окунул ее головой в таз с водой и придержал несколько секунд. – Не думаю, чтоб Джим не справился снаружи, – задумчиво проговорил он, почесывая заросшую щеку левой рукой. – Очень убедительно говорит старина Джим.

Сестра Вебб быстро-быстро замахала руками, и на воде вокруг ее головы стали лопаться большие пузыри. Наверно, я должна была бы радоваться, но мне припомнился мой собственный ужас, когда со мной проделывали примерно то же самое, и я попросила:

– Пожалуйста, мистер Дойл... остановите его. Когда я хотела убежать... они делали со мной...

– Мы знаем, – мрачно проговорил он. – Мы знаем, дорогая. Ладно, Джейк, хватит. Пойдем.

Джейк вытащил из воды голову сестры Вебб и легким толчком повалил могучую даму на кровать, где она распростерлась, рыдая и тяжело хватая воздух ртом. Эндрю Дойл был очень заботлив, когда нес меня к выходу. В коридоре собралось около полудюжины людей, мужчин и женщин, одетых в больничную форму, и был еще один мужчина, почти такой же огромный, как Джейк. Хотя у меня очень кружилась голова от слабости и удовольствия, я все-таки поняла, что это старина Джим. Выглядел он не старше Джейка, но был угрюм в отличие от него.

Старина Джим не произнес ни слова, и если он убедительно говорил, по словам Джейка, то только кулаками, ибо из трех служителей доктора Торнтона только один еще был на ногах, но у него глаза чуть не вылезали из орбит, так Джим прижал его к стене. Другой лежал без сознания на полу, а третий сидел в углу и стонал, держась за подбородок. Две женщины в страхе жались друг к дружке. Мне вдруг пришло в голову, что Джейк и Джим, наверно, профессиональные боксеры, может быть, в прошлом, потому что они были уже не молоды и их лица и кулаки носили следы многолетних тренировок.

– Пошли, Джим, – сказал Эндрю Дойл.

Старина Джим угрюмо кивнул и двинулся к лестнице. За ним шел Эндрю Дойл и последним – Джейк. Только теперь я заметила у обоих боксеров по дубинке на поясе, но мне подумалось, что они им вряд ли нужны. Пока мы спускались, я изо всех сил старалась не расплакаться.

– Я пыталась убежать, – тихо сказала я. – Мистер Дойл, я все сделала, что могла, и я бы опять убежала, когда... Ох, Господи, какое счастье, что вы пришли.

– Мы все знаем, – сказал он, и, когда покрепче прижал меня к себе, я почувствовала, что он весь дрожит от ярости. – Мы знаем о лечении ледяной водой и о том, как вы чуть не умерли.

Мне стало интересно, кого он имел в виду, говоря «мы», и вообще, откуда он все знает, но у меня не было сил ни о чем спрашивать. Да теперь это было и не к спеху. Я знала, что несколько минут назад произошло чудо, и благодаря этому чуду меня несет на руках мой друг. Я в полной безопасности. И больше не в тюрьме.

По пути мы встретили еще несколько служителей доктора Торнтона, но они не сделали даже попытки остановить нас. Уже в холле на первом этаже я увидела, как появился сам доктор Торнтон, в спешке прибежавший откуда-то, словно ему только что сказали о происшедшем в больнице. За ним следовали двое мужчин, и он, остановившись ненадолго у основания лестницы, поднялся на четыре ступени, чтобы стать лицом к лицу со стариной Джимом, но глядел он не на него, а на Эндрю Дойла.

– Как вы смеете, сэр? – крикнул он. По его бледному лицу ручьями тек пот то ли от гнева, то ли от страха. – Немедленно освободите больную, или я пошлю за полицией!

– Пусть он останется, а остальных убери, Джим, – сказал Эндрю Дойл.

Старина Джим начал спускаться по лестнице. Проходя между двумя мужчинами, он схватил их за шеи и как ни в чем не бывало пошел дальше, таща их за собой.

– Это вы доктор Торнтон? Глава здешнего заведения? – спросил Эндрю Дойл.

– Я, сэр! И ставлю вас в известность...

Больше он ничего не сказал, потому что Эндрю Дойл поднял ногу и ударил его в грудь, отчего он покатился по ступеням и по полу, крича от боли и неожиданности. Мы тоже спустились вниз, и Эндрю Дойл повернулся к Джейку.

– Подержи ее, Джейк, – сказал он. – У меня тут есть еще дело.

Великан заботливо принял меня в свои руки, а Эндрю Дойл повернулся к старине Джиму.

– Если кто-то захочет мне помешать, – проговорил он, беря в руку хлыст, – разбей ему голову.

– Хорошо, – угрюмо ответил старина Джим и тоже взялся за дубинку.