А. Сахаров (редактор) - Александр II

• Название: Александр II
• Автор: А. Сахаров (редактор)
• Издательство: Армада
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1995
• ISBN: 5-87994-109-4

Нигилисты прошлого и советские историки создали миф о деспотичности, и жестокости Александра II.

В ином свете видят личность царя и время его правления авторы этого тома.

Царь-реформатор, освободитель крестьян от крепостной зависимости – фигура трагическая, как трагичны события Крымской войны 1877 – 1878 гг., и роковое покушение на русского монарха.

В том вошли произведения:

Б. Е. Тумасов, «ПОКУДА ЕСТЬ РОССИЯ»

П. Н. Краснов, «ЦАРЕУБИЙЦЫ».

---

– Но, великий султан, их князья заявили, что ведут войну с Оттоманской империей в союзе с Россией и находятся под её высоким покровительством.

Голосом резким, не терпящим возражений, Абдул-Хамид прервал министра:

– Если сербы и черногорцы отказались от мира с Портой, я велю уничтожить всех жителей этого горного края…

В тот же день, после вечернего намаза, султан созвал тайный военный совет, решивший выделить орду в тридцать таборов для продолжения военных действий в Черногории и Сербии.

Халюсси-паша считал шипкинские укрепления неодолимыми. Всей своей мощью они повернулись к Габрово, откуда Халюсси ждал прихода русских. У Среднего Беклеме двухъярусные стрелковые окопы; стрелковые окопы на горах Индийская Стена и Узук-Иушь; на Шипке батареи из трёх орудий и стрелковые окопы; на горе Святого Николая две батареи и окопы…

Никак не предполагал Халюсси-паша, что придётся отражать наступление Гурко с юга.

Накануне заместитель Гурко генерал Раух бросил к Новой Загоре два батальона пехоты и конный полк при трёх орудиях, завязав бой с тремя турецкими таборами и конными черкесами. После кратковременной артиллерийской дуэли фланговыми ударами пехота принудила турок к отступлению. Атака черкесской конницы наткнулась на конницу русских и захлебнулась.

Обеспечив тыл, Передовой отряд навалился на Халюсси-пашу. Несколько раньше, когда Гурко брал Казанлык, к Шипкинскому перевалу со стороны Габрово подступил отряд Дерожинского. Его Орловский пехотный полк и Донской казачий при одной батарее имели приказание главнокомандующего оказать конкретную поддержку генералу Гурко по овладению Шипкинским перевалом.

Дерожинский прибыл к перевалу ранее Передового отряда. Не став дожидаться подхода Гурко, генерал-майор Дерожинский принял решение начать бой. Чтобы отвлечь внимание Халюсси-паши от дороги из Габрово, по которой Дерожинский имел намерение повести основное наступление, две пехотные роты и две сотни казаков, посланные им, сбили с горы Большой Бедек, расположенной к востоку от Шипкинского перевала, три турецких табора. Этим путём генерал-майор Дерожинский предполагал наладить связь с Гурко, когда Передовой отряд начнёт наступление на перевал с юга.

Однако в проведение операции вмешался подошедший к перевалу командовавший Габровским отрядом командир пехотной дивизии генерал-адъютант Святополк-Мирский. Не став дожидаться совместных действий с Передовым отрядом, Святополк-Мирский решил наступать самостоятельно…

Халюсси-паша даже и не мечтал о таком промахе русских генералов. Он творил утренний намаз, когда явился офицер с докладом, что русские начали наступление от Габрово тремя колоннами. Одна шла на укрепления, две другие пытались продвигаться на флангах.

– О аллах, – воздел руки бородатый, со слезящимися глазами Халюсси-паша. – Ты лишил русских генералов разума. Я перебью их поодиночке, сначала Святополк-Мирского, потом собаку Гурко, который выскочил впереди своры. Пусть не умолкают наши пушки и не опускаются ружья у аскеров даже когда гяуры Святополк-Мирского побегут вспять.

Когда на следующий день генерал Гурко повёл наступление, он оказался в сложном положении. Перед ним стоял весь Шипкинский отряд Халюсси-паши…

Стоян поднимался в горы со стрелками полковника Климановича. По каменистым лесным тропам их вели два габровских проводника. Болгары ориентировались легко. Шли быстро. Перед Узуновым маячила спина коренастого Климановича.

Лес кончился, впереди открылась дорога и турецкие укрепления на Шипке и горе Святого Николая. И тут стрелки увидели, как над турецкими укреплениями подняли белый флаг.

– Они сдаются! – закричали несколько голосов.

– Не выдюжил турок, тонка кишка! – повеселели стрелки.

Полковник засомневался:

– Неужели Халюсси-паша намерен сдаться?

– Парламентёры! – подал голос Стоян, заметив офицеров с белым флагом…

В сопровождении командира первой роты Климанович направился к турецким парламентёрам. Стрелки с нетерпением ждали их возвращения, переговаривались:

– Шипка не Хайнкией, дорога, гляди, какая!

– Теперь наш солдат валом попрёт. Скоро и войне конец!

– Удаляются парламентёры, полковник ворочается. Тише, послушаем, о чём сказывать будет!

– Поручик, – сказал проходивший мимо Стояна Климанович. – Халюсси-паша готовит капитуляцию. Привал, братцы!

– Ваше превосходительство, велите щец сварганить.

– Будут вам, братцы, и щи, и баня.

Не успели солдаты и на привал расположиться, как турецкие укрепления ожили. Загрохотали пушки на Шипке, турки повели пальбу по стрелкам.

– Они время выигрывали, полковник, – сказал Стоян.

– Ах, чёртовы башибузуки! Братцы, пойдём в штыки!

Климанович поднял стрелков. Турки встретили их отчаянной контратакой. Куда ни кинь взгляд, из-за укрытий, за камнями-валунами, в горах, как маки, цвели их фески.

Стрелки катились цепью. На них набегали турки. Вот они сошлись в рукопашной.

Смерть опахнула Стояна. Она была совсем рядом. Он, Узунов, чуял её, но страха не успел ощутить. Поручик разглядел свою смерть. Она появилась перед Стояном в образе красивого офицера с совсем не злым лицом.

Не успел поручик скрестить с ним саблю, как турок ловким ударом выбил её из руки Стояна и занёс над ним свой ятаган.

Тут бы и принял смерть поручик Узунов, но подоспел стрелок. Длинным выпадом он вонзил штык в грудь офицера и сам упал, сражённый чьей-то пулей.

Стоян подхватил ружьё и вместе с другими стрелками ворвался в укрепление…

Ночью Халюсси-паша, бросив лагерь и раненых, девять орудий, боеприпасы и продовольствие, горными тропами бежал к Филиппополю.

Узнав об этом, Гурко послал санитаров для сбора раненых. Печальная картина предстала перед ним. Повсюду валялись изрубленные русские солдаты.

– Головорезы, истые головорезы! – негодовали стрелки и казаки.

Оставив на Шипке Орловский полк с бригадой, Гурко отвёл Передовой отряд в Казанлык.

Кабинет её величества королевы британской встревожился не на шутку. Опасались появления русской армии в Стамбуле, а эскадры в проливах. Мерещились жерла пушек, направленные на Босфор.

Палата лордов требовала от Биконсфилда вмешательства в дела русско-турецкой войны. На флагмане английского военного флота взвился сигнал – кораблям следовать в порт Безика. Поближе к Дарданеллам.

Андраши метался между Шенбрунном и германским посольством. Австро-венгерские дивизии пропылили к границам Боснии и Герцеговины, стали биваком.

Бисмарк ловко подталкивал Андраши, а сам слал любезные послания российскому императору и князю Горчакову. На случай войны Австро-Венгрии с Россией железный канцлер искал поддержки у Италии.

Князь Александр Михайлович Горчаков прибыл в Главную квартиру императора и на второй день имел встречу один на один с военным министром Милютиным. Прознав об этом, великий князь Николай Николаевич не преминул пустить злую шутку:

– Не раздуло бы по ветру сей перезрелый одуванчик. А моему державному брату следует помнить: дипломаты хороши, когда молчат пушки.

Ах, как ошибался главнокомандующий!

Осман-Нури-паша немногословен и суров. Это могла бы подтвердить сотня черкесов и башибузуков, вздёрнутых за то, что отказались рыть траншеи и носить землю. Теперь они висели на устрашение другим, и их остекленевшие глаза не видели, как располагаются на окружающих Плевну высотах аскеры Осман-паши.

Осман-паша много учился и много знал. Плевна входила в его далеко идущие планы. Мудрость и опыт подсказали ему: сердер[51] русских – великий князь Николай Николаевич – допустил большой просчёт, когда оставил без резерва Передовой отряд.

Свой план войны Осман-паша хотел предложить сердер-экрему, но главнокомандующий засел в Восточно-Дунайской армии.

Тогда Осман-паша направил план сераскиру и теперь ждал ответа военного министра, а пока, не теряя времени, готовился оборонять Плевну.

Осман-Нури-паша носит план в своей много знающей голове, прикрытой алой феской. Он уверен: согласись с ним тайный военный совет, и русская армия будет отброшена за Дунай.

Согласно плану Осман-паши он, Осман, двинется через Ловчу на Тырново со стороны Шумлы. Таким фланговым ударам русские не смогут противостоять.

Какое решение примет светлый султан? Пока же пускай генерал Криденер разобьёт свою пустую башку о Плевну. До сих пор для Осман-паши загадка, что скрывает душа командира 9-го корпуса русских: хитрость или трусость? Но как бы там ни было, а он, Криденер, медлителен, как поганая баба, а это на пользу Порте.

В штабе главнокомандующего Дунайской армией ничто не предвещало неприятностей. Лишь военного министра одолевала смутная тревога.