Федор Литке - Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану

• Название: Плавания вокруг света и по Северному Ледовитому океану
• Автор: Федор Литке
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-358-03338-2

Федор Петрович Литке – один из видных географов XIX века, известный своими исследованиями Арктики и кругосветным плаванием. Ф. П. Литке внес не только значительный вклад в развитие отечественной географии, но и длительное время занимал пост Президента Академии наук, был одним из основателей Русского Географического общества.

Итогом его плаваний стали книги «Четырехкратное путешествие в Северный Ледовитый океан» и «Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин», вошедшие в данный том «Библиотеки путешествий».

---

11 мая мог я, наконец, отправиться за своим судном, которое между тем вооружено было отряженным для этого мичманом Литке 2-м, моим братом. Мы в тот же день вытянулись из Лапоминской гавани и дошли до Новодвинской крепости, где за противным ветром должны были два дня простоять на якоре. 13 числа пришли к порту, а на другой день подтянулись к Адмиралтейской пристани, где опять совершенно разоружились и выгрузились.

Май. Бриг наш, названный по прежнему примеру «Новая Земля»,[143] имел в длину 80 футов, в ширину 25 футов, глубину посадки 9 футов. Достопочтенный строитель его[144] не упустил ничего, чтобы доставить ему всю возможную прочность и все добрые качества. Набор судна сделан сплошной, промежутки между шпангоутами[145] проконопачены, внешняя обшивка положена толще, чем обыкновенно, подводная часть скреплена и обшита медью. Судно надлежало, однако, устроить сообразно предстоявшему нам роду службы – многое переменить, многое прибавить. Между прочим, надо было сделать на все судно крышу, в замену изб, с тем чтобы в случае зимовки остаться нам на судне, по примеру капитана Парри. Мне казался способ этот гораздо преимущественнее изб. Последние должны были чрезвычайно загромоздить судно. Лазарев пишет, что избы на палубе препятствовали ему даже доставать воду из трюма. Крыша, занимающая место почти впятеро менее изб, предотвращала это неудобство. При том же избы, сложенные из 5-дюймовых досок, не могли доставить столь надежного от холода укрытия, как судно с проконопаченными двумя обшивками и набором. Оставаясь на судне зиму, гораздо удобнее сберечь как само судно, так и все к нему принадлежащее: не нужно перетаскивать на берег провизии и множества других вещей. Намерением моим было сделать обыкновенную дощатую крышу, но по совету корабельного мастера Курочкина решился я взять парусиновую, смоленую, разделенную поперек на три полотна, которая занимала и меньше места и лучше защищала от снега и сырости. Равным образом в рангоуте[146] и в оснастке надлежало сделать многие перемены: приспособить их не только к малочисленности нашей команды, но и к климату, в котором мы должны были плавать.

По этим причинам вооружение брига продолжалось довольно долго, тем более что порт не мог нам выделять достаточного числа работников, будучи обязан поспешать с приготовлением 74-пушечного корабля «Св. Андрей», 36-пушечного фрегата «Крейсер» и корвета «Помощный», спущенных на воду 18 мая.

Июнь. Не прежде 25 июня могли мы перебраться на судно и оттянуться от адмиралтейства. В первых числах июля мы были совершенно готовы к отплытию, но так как нам предписано было идти в море не ранее половины июля, то до того времени занимались мы произведением разных астрономических и физических наблюдений.

Я начал в это время делать наблюдения над отклонением магнитной стрелки на нашем бриге, но оставил их по неисправности компасов, которые до такой степени застаивались, что ни на один вывод нельзя было положиться. Средство, употребленное мной, было то же самое, которое, как я после увидел, употреблял капитан Парри. При каждом курсе судна замечался азимут солнца и время по хронометру, по которому вычислялся потом истинный азимут; разность между двумя азимутами давала отклонение стрелки. Средство это требует вычислений, но зато оно проще всех известных до сих пор.

Июль. Экипаж брига при отправлении состоял из следующих чинов:

Лейтенанты – Федор Литке 1-й, командир,

Михайло Лавров

Мичман – Николай Чижов

Штурман – Иван Федоров

Штаб-лекарь – Исаак Тихомиров

Штурманских помощников – 2

Квартирмейстеров – 2

Матросов – 23

Артиллерии унтер-офицеров – 1

Артиллерии канониров – 2

Шкиперский помощник – 1

Баталер – 1

Лекарский помощник – 1

Слуга – 1

Плотник – 1

Конопатчик – 1

Парусник – 1

Кузнец – 1

Всего – 43 человека

Снабжение наше доставляло все средства предупреждать болезни, которые бы могли появиться от тягостного плавания в Полярном море. Я не сомневаюсь, что этим обязаны мы тому счастливому обстоятельству, что во все четыре экспедиции не лишились мы ни одного человека. Нам были отпущены, сверх регламентной морской провизии, следующие припасы, употребление которых предоставлено было единственно моему усмотрению:

Чаю черного – 36 фунтов

Сахара – 12 пудов

Рома – 10 ведер

Сбитня[147] – 100 ведер

Патоки – 20 пудов

Капусты квашеной – 50 ведер

Картофеля – 12 четвертей

Лука репчатого – 6 четвертей

Клюквы – 12 пудов

Чеснока в уксусе – 6 пудов

Хрена – 8 пудов

Табака листового – 18 пудов

Мыла – 10 пудов

Для больных:

Вина тенерифского – 6 ведер

Лимонного сока – 1 ведро

Бульона сухого – 3 пуда

Стручкового перца – 10 фунтов

Горошчатого перца – 5 фунтов

Муки крупичатой – 10 пудов

Яиц куриных – 2000 штук

Для защиты людей от холода и ненастья на каждого:

Рубах холщевых по – 6 штук

Чулок шерстяных – 3 пары

Колпаков шерстяны – 1 пару

Бахил[148] – 3 пары

Рукавиц – 2 пары

Шапок теплых – 1 пара

Рубах суконных. – 1 штука

Рубах фланелевых – 2 штуки

Капотов парусиновых на сукне с капюшонами – 1 штука

Полушубков бараньих – 1 штука

Сверх того, для ловли зверей достаточное количество винтовок, как больших,[149] так и малых, неводов, уд, острог, спиц, носков и прочего.

Бриг имел 16 портов,[150] но вооружен был только шестью 3-фунтовыми пушками, которые нам для одних сигналов и салютов нужны были. По числу их взято было всех припасов на год.

Воды, этой важнейшей статьи в обыкновенном плавании, и не менее важной в плавании между льдами, могли мы взять на 41/2 месяца. Дров имели 25 сажен, угля каменного 350 пудов.

Гребных судов было у нас четыре: 8-весельный баркас на росторах, 8-весельный бот, 6-весельный ял, оба на боканцах[151] у грот-вант, и 4-весельный ял на кормовых боканцах. Кроме бота, построенного из елового леса, все суда были лиственничные. Бот и шестерка помещались на грот-ванты и в этом положении висели довольно спокойно, подвергаясь только в самые жестокие боковые качки ударам волн. Но судам, менее покойным нашего брига, не советовал бы я таким образом вешать свои шлюпки.

Астрономические и физические инструменты были следующие:

Хронометров (Арнольда № 1889 и Баррода № 665) – 2

Секстанов медных Кука – 2

Секстан деревянный – 1

Барометр морской[152] – 1

Термометров – 3

Инклинаторий[153] работы Леноара – 1

Вместительность нашего судна была такова, что, невзирая на такое множество разных вещей, которые мы должны были погрузить, каждая из них имела свое место, и жилая палуба была совершенно чиста, отчего не трудно было сохранить в ней всегда чистый воздух, а две чугунные печи истребляли всякую сырость при самом начале ее. Жилая палуба была не только просторна, но и высока, так что люди наши могли в ней свободно плясать, когда погода не позволяла делать этого наверху. Это также немало способствовало сохранению их здоровья.

Намерением моим было отправиться в море около 10 числа, но противный ветер не допустил исполнить этого до 14 июля. В этот день рано поутру появился весьма тихий ветер от О. Мы поспешили сняться с якоря, но едва отошли с полторы версты, как встретили опять противный ветер и должны были остановиться.

В 4 часа утра 15 июля подул восточный ветер поровнее. Мы снялись и легли на курс к реке Маймаксе. Фарватер до этого места от адмиралтейства идет на север, между Соломбальским берегом справа и маленькими островками слева. Первый приглуб, но последние окружены мелью на 300 сажен. От истока Маймаксы легли мы на NW к юго-восточной оконечности острова Никольского, до которой было 31/4 версты. Слева оставалось у нас продолжение малых островков, а справа остров Бревенник, покрытый частым березовым и еловым кустарником. Берег его, вышиной около четырех футов, обрывист и столь приглуб, что можно в него упереться, не будучи на мели. При приближении к острову Никольскому открылось нам слева Мурманское устье. Миновав его, продолжали мы идти на NWtN вдоль берега Никольского острова, и в 23/4 верстах от юго-восточной его оконечности оставили по правой руке остров Большой Сяйский, лежащий от Никольского в 150 саженях. Отсюда легли на N и N1/2W к Новодвинской крепости, до которой расстояние 41/2 версты. В полутора верстах от Большого Сяйского острова оставили справа остров Малый Сяйский, который, вопреки своему названию, ныне более первого. Не доходя полторы версты до крепости, стали придерживаться более к правой стороне, ибо от Никольского острова простирается отмель. Против Новодвинской крепости, по самой середине фарватера, лежит обозначенная красным бакеном 6-футовая банка, оставшаяся после смытого водой острова Маркова; ее оставляют обыкновенно к W, хотя и по западную сторону открылся с 1811 года проход глубиной 17 и 18 футов. К берегу Новодвинской крепости можно подходить почти вплотную. Мы прошли ее в семь часов, салютовали ей семью выстрелами и получили равный ответ.