Гина Каус - Екатерина Великая. Биография

• Название: Екатерина Великая. Биография
• Автор: Гина Каус
• Жанр: Биографии и Мемуары

Katharina die Große (Catherine the Great ) (1935)

У вас в руках – наконец-то нормально изданная знаменитая биография великой Екатерины II, которая еще 70 лет назад была напечатана русскими эмигрантами в Риге и с тех пор ксерокопировалась в сотнях и тысячах экземпляров как непревзойденный образец биографического жанра: в ней сказано все.

Использован подвергнутый стилистической правке перевод с немецкого В.Златогорского, опубликованный в 1930-х годах в Риге русским эмигрантским издательством "Dzive un kultura".

Об авторе: Гина Каус (21.10.1893 – 23.12.1985), урожденная Регина Винер — австро-американская писательница, сценарист. 

---

Так просто загадка Петра не разгадывается. Вся совокупность обстоятельств говорит против того предположения, будто он был холоден натурой или страдал небольшим внешним дефектом. Правдоподобнее всего предположить, что он психически не был способен к тому, чего от него ждали, что он, пользуясь современной терминологией, был невротиком.

Но "невроз" это только слово, холодное, звучащее по-научному слово, за которым кроется немало страданий юной человеческой души. Петр так же мало ответственен за свою психическую болезнь, как и за физический недостаток, если бы речь шла о таковом. И все же его отношение к Екатерине не может, конечно, не вызвать у нее соответственной тяжелой реакции. Она вступила в брак с другими ощущениями, чем он, с ощущениями, так сказать, положительного характера: без влюбленности, но преисполненная наилучших намерений жить с мужем в возможном согласии и оправдать все надежды императрицы, двора, русского народа. "Если бы он желал, чтобы я его полюбила, – пишет она, – то это бы ему без труда удалось".

Несмотря на все ее последующие поступки, надо признать, что эти слова вполне искренни. Она вначале испробовала все возможное, чтобы снискать любовь Петра, чтобы полюбить его. Он свел все ее старания на нет. Он презрел ее ласки, он бегал за другими женщинами, он без всякого чувства ревности, даже с известным удовольствием терпел возникновение более или менее интимных отношений между нею и другими мужчинами, даже способствовал их возникновению. Она испытала от него все те Унижения, которые только может испытать женщина, и, что всего хуже, весь двор, в известном смысле вся Европа явились свидетелями этих унижений. Каждый иностранный посол знает, что она не в состоянии пробудить в супруге влечение к себе, каждый камердинер знает, за какой фрейлиной увивается в данный момент великий князь. И так как никто не может понять, почему это велиий князь отворачивается от собственной молоденькой и хорошенькой жены, то тысячи ищеек, тысячи змеиных языков, тысячи праздных мозгов заняты тем, чтобы выяснить тайные недостатки, пороки, извращенности молодой женщины и возложить ответственность на нее. Спустя год после свадьбы Петр и Екатерина, вместо того чтобы теснее привязаться друг к другу, окончательно отчуждены друг от друга и, вследствие тысячи недоразумений, обид, оскорблений, прямо враждебно относятся друг к другу.

Наладить такой с самого начала неудавшийся брак является делом донельзя трудным. Каждое неудачное слово может только усугубить беду, каждое неделикатное вмешательство непризванных целителей может сделать болезнь окончательно неизлечимой. Самый опытный советчик не осмелился бы коснуться такого щекотливого положения иначе, как с чрезвычайной осторожностью, так сказать, в бархатных перчатках. Но в данном случае, где речь идет не только о налаживании брачных отношений, но и об укреплении трона, династии, о покое государства, все действуют с невообразимой грубостью и неловкостью.

Невольно задаешься недоуменным вопросом, почему это из всех мыслимых возможностей осуществляется как раз глупейшая, и приходишь к выводу, что и здесь, как это часто бывает в политике, сталкивается ряд противоположных интересов, и это приводит к тому, что принимается мера, не удовлетворяющая, в сущности, ни одного из них. К основному требованию престолонаследника присоединяется недоверчивое отношение Бестужева к дочери княгини Цербстской, которую он неизменно подозревает в письменной конспирации в пользу прусского короля. К этому прибавляется все растущее недовольство поведением Петра.

Для того чтобы устранить все эти действительные или воображаемые минусы, канцлер составляет два письменных документа и дает их на подпись императрице 10 и 11 мая. Первый документ, названный "Инструкция для благородной дамы", касается Екатерины. Вместо гофмейстерши к Екатерине должна быть приставлена специальная благородная дама – или попросту надзирательница. Эта благородная дама должна обязаться, "поскольку сие представится возможным, беспрестанно наблюдать за интимными отношениями их императорских высочеств и внушать великой княгине, что она возведена в звание императорского высочества только для того, чтобы государство Российское получило желанного престолонаследника и продолжателя царской династии". Для этой цели необходимо "следить за каждым шагом великой княгини, неизменно и повсюду ее сопровождать, чтобы предупредить всякие фамильярные отношения с кавалерами, пажами и слугами двора".

Итак, предостережения преданного Тимофея запоздали, сплетни насчет Чернышева дошли до ушей Бестужева, до ушей самой Елизаветы. Имеющая быть приставленной к Екатерине благородная дама должна следить и за тем, чтобы великая княгиня не писала никаких писем и ни с кем не говорила с глазу на глаз или шепотом. Для Бестужева этот пункт особенно важен, так как он хочет прежде всего подвергнуть контролю корреспонденцию Екатерины и ее беседы с иностранными дипломатами.

Вторая инструкция касается великого князя. Он тоже должен получить, вместо оказавшихся неспособными Брюммера, Бергольца и Стелина, нового спутника, в обязанности которого входит "удержание его высочества от недостойных наклонностей". Недостойные наклонности Петра перечислены в инструкции с большой обстоятельностью. Там значится, что великий князь посвящает все свое время вредным интимностям с лакеями, наряжает их в военные мундиры, заставляет проделывать воинские упражнения и тем превращает военное искусство в забаву. Затем отмечается, что Петр выливает прислуживающим ему за столом лакеям вино на голову, отпускает по адресу беседующих с ним особ, даже иностранцев, непристойные шутки, безнравственно корчит гримасы и подергивает всеми членами своего тела. В заключение указывается, что совершенно непостижимо, как это восемнадцатилетний супруг играет в опочивальне жены в куклы.

Эти замечания "заклятого врага" Екатерины Бестужева не только полностью совпадают с жалобами Екатерины на ее мужа, но и дополняют клиническую картину юного невротика некоторыми весьма характерными чертами. Эти гримасы, эти подергивания членами тела отнюдь не просто некрасивые манеры, как это думает Бестужев, а непроизвольные движения нервнобольного.

К Петру приставляется князь Репнин, являющийся хоть человеком приятного и любезного характера, но назначение госпожи Чоглоковой в качестве "благородной дамы" при персоне Екатерины свидетельствует о том, что дело идет вовсе не о снабжении ее доброжелательными советами, а о строгом надзоре за ее поведением. Чоглокова не отличается ни одним из тех качеств, которыми должна бы обладать особа, могущая оказать содействие беспомощной молодой женщине, попавшей в такое щекотливое положение, как Екатерина: она не умна, не добра, считается одной из глупейших женщин при дворе. Но она фактотум Бестужева, шпионка, на которую тот может вполне положиться, и ее добродетель стоит вне всяких сомнений. Она вышла замуж по любви, и каждый год рожает – в этом-то отношении и надлежит Екатерине брать с нее пример.

Необходимо отметить, к чести Елизаветы, что она целых две недели не решалась на это злополучное назначение. Может быть, правильный женский инстинкт подсказывал ей, что этот открытый надзор за Екатериной, вплоть до края супружеской постели, мало может способствовать налаживанию безрадостного брака и что постоянное созерцание счастливой супруги является для несчастной таким же удачным целебным средством, как посыпание открытых ран солью. Но тут один из ее многочисленных шпионов граф Девье, впоследствии герой Семилетней войны, доносит ей, что он застал Екатерину наедине с Чернышевым.

В какой именно ситуации застал он их, нам никогда не суждено узнать с достоверностью. В нашем распоряжении на этот счет имеются только собственные записи Екатерины, а в них, разумеется, подчеркивается совершенно невинный характер ее, длившегося несколько минут, безобидного разговора с Чернышевым. На следующий же день все трое Чернышевых удаляются от двора (причем против двоих из них назначается следствие, не приведши ни к каким результатам), и Чоглокова вступает в отправление своих обязанностей, напутствуемая смертельным врагом Екатерины – Бестужевым.

Екатерина едва в состоянии совладать с собой при этом ударе по последнему жалкому остатку своей свободы и беззаботности. В то время как губы ее лепечут, что она, разумеется, подчиняется желанию ее величества, слезы катятся из ее глаз. Чоглокова имеет случай сейчас же доложить императрице, какой малорадостный прием ей был оказан, и глаза Екатерины еще не успевают просохнуть, как появляется сама императрица. Вся ее накопившаяся злоба впервые обрушивается с элементарной силой на несчастную Екатерину. Она-де знает истинную причину ее слез, утверждает Елизавета: женщины, не любящие своих мужей, всегда плачут. Никто, однако, не заставлял Екатерину выйти замуж за великого князя, она сделала это по собственной воле и теперь ей нечего по этому поводу плакать.