Дейл Уилмер - Выбор Роксаны Пауэлл

• Название: Выбор Роксаны Пауэлл
• Автор: Дейл Уилмер
• Жанр: Современные любовные романы

Роксана Пауэлл, голливудская «звездочка», мечтающая стать большой «звездой», соглашается поехать на кинопробы в джунгли охваченной гражданской войной Малайи. Встреча с Луэлином Керком, потерявшим всех близких владельцем каучуконосной плантации, заставляет ее пересмотреть привычные взгляды на жизнь.

Автору удалось ярко и образно показать, как женщина решает одну из главных задач представительниц прекрасной половины человечества — выбор надежного спутника жизни.

Каким был выбор Роксаны Пауэлл? Почему она сделала его? Не ошиблась ли в своем решении? Ответы на эти вопросы — на страницах предлагаемого читателям романа.

---

— Так тому и быть… — Я усмехнулась и крепко обняла его. — Уин, какие же мы глупые. А я думала, раз ты молчишь, то происшедшее для тебя ничего не значит.

Да, мы были глупцами, двое взрослых людей, ожидавших, что первым заговорит другой. Мы чуть было не повернулись спиной к тому, что нам подарила судьба.

— Ты действительно небезразлична ко мне? — слегка удивленно спросил Керк.

— Я небезразлична к тебе? Я люблю тебя! Я с ума схожу по тебе. С первой минуты нашей встречи. О, я боролась с этим изо всех сил, но тщетно.

— Боролась не только ты, — признался он. — Ты, конечно, догадалась по поему поведению.

— По твоему поведению я догадалась, что ты презираешь меня. Не виню тебя я была отвратительна.

— Ты прекрасная, нежная и хорошая.

— Я была ужасно жестока к тебе, Уин. Ты сможешь меня простить?

— Мне нечего прощать, — ответил он. Ему было что прощать мне, он знал это так же хорошо, как и я, но в том-то и чудо любви: она не только стирает из памяти старые обиды, но вообще отрицает их. У любви нет горьких воспоминаний. Керк и я могли начать все заново. Это было возвышающее знание, и, овладев им наконец, я могла ощутить лишь жалость к тем, чьи глаза еще не открылись.

Прошлое было забыто, настоящее определено, и я как женщина начала планировать будущее. Я приподнялась на локте, чтобы видеть его лицо.

— Уин, я подумала вот о чем: куда мы уедем отсюда?

— Твои друзья сказали мне, что вы уезжаете завтра утром.

В его голосе я услышала нотку примирения с этим, и улыбка угасла на моих губах.

— Но ты, ты-то не думаешь, что и я уеду с ними? Уин, я остаюсь. — Он молча глядел на меня. — Остаюсь здесь, — твердо повторила я. — С тобой. — Затем, не дождавшись ответа, попыталась превратить все в шутку:

— Или ты уже от меня устал?

Керк страстно поцеловал меня.

— Скорее я устану дышать.

— Скажи, что никогда не отпустишь меня отсюда, — сказала я, устраиваясь поудобней.

— Я не могу тебе сказать такое, Роксана, — медленно проговорил он. Сейчас не время быть нечестным. Я должен отпустить тебя.

— Но если ты любишь меня…

— Именно потому, что я люблю тебя, у меня нет выбора. Ты должна это видеть так же хорошо, как и я. Дорогая, мы принадлежим к двум разным мирам.

— Но ведь мы нашли друг друга, значит, наши миры не так далеки друг от друга.

— Я буду всегда благодарен судьбе за этот миг. Но разве ты не видишь, что это только миг? Я не могу войти в твой мир и не буду просить тебя принять мой. — Он вскочил с кровати и принялся бесцельно вышагивать по комнате. — Что я могу предложить взамен принесенной тобой жертвы?

— Самого себя!

— Моя дорогая, — сказал Керк нежно, подходя к кровати и становясь надо мной. — Моя любовь у тебя есть и всегда будет с тобой. Но я не позволю тебе отказаться от славы и положения, ради которых ты упорно трудилась, в обмен на это. — И он сделал широкий жест, словно указав на Малайю.

Я встала на колени и обняла его за талию, боясь, что он растворится в темноте.

— Положение, успех — это смешно. Они ничто без тебя.

— Посмотри на меня, — скомандовал он, и я повиновалась. — Роксана, ты не смеешь так говорить. Ты много работала и не можешь так просто отказаться от всего, чего добилась. Боже праведный, ты хотя бы представляешь свою жизнь здесь?

— Да, милый.

— Да, — согласился он, — благодаря моему эгоизму, ты успела кое с чем здесь познакомиться. Нельзя было разрешать вашей группе задерживаться на плантации. Я знал степень риска, но хотел, чтобы ты осталась хотя бы на четыре дня. С тех пор, как увидел тебя, своенравную незнакомку, на ступеньках веранды, я хотел задержать тебя здесь. И сейчас хочу. Но, слава Богу, я перерос свой эгоизм и не могу использовать тебя как средство улучшения моей жизни.

— А как же я? — бормотала я у него на груди.

— Что я могу тебе обещать? Я даже не могу тебе пообещать, что доживу до утра. Скоро ты превратилась бы в еще одну плантаторскую жену, проживающую каждую минуту своей жизни как последнюю. Я люблю тебя, Роксана. Люблю твой смех. Не заставляй меня быть свидетелем того, как твой смех исчезнет, как ты постареешь до времени. Ты думаешь, я не могу прочесть, что написано в глазах Оливии Виктор?

— Рядом с Оливией муж. Уверена, что для нее это куда важнее, чем свежие яблоки и более редкие, чем здесь, дожди.

— Викторы — счастливчики. Бог даст, в будущем году они вернутся в Англию. А я здесь до конца жизни, любимая.

— В этом нет необходимости. И мы можем уехать куда-нибудь.

— Ты же знаешь, что это не так. — Керк разомкнул мои руки и отошел к окну. — Я должен остаться здесь. И это не упрямство или желание быть форпостом демократии. Бог свидетель, я — не герой. Но у каждого человека есть свое место в жизни, которое ему негоже покидать.

Я снова легла на кровать. Вспомнила, о чем говорил мне Виктор, и подумала о выпавшей мне доле влюбиться в символ. И рассмеялась. Керку нравился мой смех. Но не такой горький.

— Не надо. Пожалуйста, — попросил он.

— Почему? Это лучше, чем плакать.

— Плакать не о чем. Сейчас. Может быть, после… Мне очень повезло. Не многим мужчинам удается поймать мечту. Хотя бы на миг. У меня было несколько мгновений с тобой, Роксана. И я буду любить тебя даже тогда, когда тебя не будет рядом.

— Мечты прекрасны, но я не знаю ни одной, которая жила бы вечно.

— Ты узнаешь, Роксана.

Я посмотрела на него с мольбой. Он был подавлен. Об этом говорила его поникшая худощавая фигура. Я вдруг поняла, насколько ясно Керк представлял себе наши жизненные пути. Он первым увидел, в какой точке они расходятся.

Более того, его мудрость происходила от уважения ко мне. Мы оба упорно трудились для осуществления своих планов, и он не хотел, чтобы я так легко отказывалась от достигнутого. Я поставила перед собой цель давно, и отвернуться от нее сейчас значило бы превратить свою жизнь в бессмысленное существование. Вопрос смысла жизни для меня не был так важен, как для него, и все же он имел значение, и я должна была с этим считаться.

Я не стала плакать, ведь он видел во мне свою мечту, а мечта должна быть всегда прекрасной. Я сожалела о затеянном споре, так как не хотела, чтобы он запомнил меня такой. Я заставила себя улыбнуться и прошептала:

— Мы никогда не забудем друг друга, милый.

— Мы будем помнить эту вершину всегда, — взволнованно отозвался он.

Я рассмеялась. На этот раз легко…

Прощальные ночи всегда коротки. Я молила солнце не всходить подольше, но молитва моя услышана не была.

Глава 25

На следующее утро расставание прошло довольно спокойно. Наши чувства достигли наивысшего накала и в какой-то мере опустошили нас. Стоя на веранде, мы были настолько официальны и сдержанны, что могли показаться чужими.

К тому же нужно было учитывать присутствие остальных. Керк был не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ. А там находились не только Джи Ди и Дэн, но и Че Муда — он пришел проводить нас. Рука у него была в гипсе, и сам он был еще бледен, но в целом быстро шел на поправку.

Наша команда заметно поредела со времени нашего прибытия на Гурроч-Вейл неделю назад. Погиб Хуссейн, умер Нордж. Его гроб из белых свежеструганых досок был закреплен на том, что осталось от кузова операторского грузовика. Его тело решили отправить домой морем. С этим решением я была не совсем согласна, так как думала, что он предпочел бы быть похороненным рядом с Сити. Хотя полной уверенности в этом у меня не было, да и какое значение теперь это имело? Местонахождение тела было не главным: Эд Нордж, каким бы он ни был добрым или злым, или тем и другим одновременно — найдет свое место для успокоения. И я чувствовала, что у нас, живущих, было с ним что-то общее.

Покидая Гурроч-Вейл, каждый из нас в той или иной мере что-то оставлял здесь. Но если кто-то и разделял мои мысли, вслух ничего подобного высказано не было. Все были немногословны, произносились обычные, банальные слова. Дэн и я ехали в джипе, а Джи Ди один в грузовике.

— В пути не мешкайте, — без надобности наставлял нас Керк, — и ни в коем случае не останавливайтесь, что бы ни случилось.

— Можете не сомневаться, — угрюмо заверил его Джи Ди, — я хорошо усвоил урок. Думаю, нам пора трогаться.

— Одну минуту, — сказал Керк. — Я позвоню в деревню и попрошу, чтобы военные выслали вам навстречу патруль. Я не звонил заранее, так как нет уверенности, что меня кто-нибудь не подслушивает. Теперь, когда вы готовы…

Мы стояли на крыльце, пока он ходил в дом, несколько нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Вскоре Керк вернулся к нам.

— Извините, что задержал вас. Линия занята. Но на вашем месте я бы не ждал. Через несколько минут я попытаюсь соединиться еще раз, — сказал он.

Для Джи Ди этого было достаточно. Он быстро пожал руки Керку и Че Муде и поспешил к грузовику. Дэн последовал за ним, но им обоим пришлось подождать меня.