Поль Феваль - Королевский фаворит

• Название: Королевский фаворит
• Автор: Поль Феваль
• Жанр: Исторические приключения

---

В глубине залы бархатный занавес закрывал нишу, в которой стояли Венера и Бахус. Этот занавес поднимался только в торжественных случаях.

Некоторое время Альфонс наслаждался удивлением Кастельмелора при виде такого великолепия, потом, облокотясь на спинку кресла, стоявшего на возвышении, он сказал:

— Подойдите сюда, сеньор граф, мы предупредили Конти, чтобы он был вашим крестным отцом… Но как он бледен! Наверное, этот забавник боялся в приемной, где мы оставили его в темноте…

Всеобщий взрыв смеха был ответом на эти слова. Кастельмелор покраснел от негодования и не отвечал.

— Но, — продолжал король, — наш дорогой Винтимиль начинает принимать замашки коронованной особы и заставляет ждать себя. Кто из вас, господа, хочет заменить его.

Никто не пошевелился, так все боялись гнева фаворита. Но когда король повторил свой вопрос, из толпы вышел один простой рыцарь и подошел к подножию эстрады.

— Я закадычный друг дорогого сеньора Конти-Винтимиля и с удовольствием заменю его, — сказал он.

— Как вас зовут, мой друг? — спросил король.

— Асканио Макароне дель Аквамонда, ваше величество, готовый служить вам на суше и на море против мавров, точно так же, как и против христиан, и готовый проткнуть себя насквозь своей собственной шпагой, чтобы показать тысячную долю своей преданности к величайшему монарху в свете.

Прекрасный падуанец произнес эту тираду не переводя дух.

— Вот забавный оригинал, — сказал Альфонс. — Граф, согласен ты взять себе в крестные отцы этого человека?

— Дворянин ли он? — пробормотал Кастельмелор.

— Да простят вам, дон Луи Суза, мои благородные предки этот вопрос! — вскричал падуанец, поднимая глаза к небу. — Мой предок взял в плен Франсуа французского в сражении при Павии.

— Отлично! — вскричал король. — Скажите мне, сеньор Асканио, не родственник ли вы Энею и его сыну, носящему одно с вами имя?

— Я всегда думал, ваше величество, — серьезно отвечал Макароне, — что это большой пробел в титулах моей фамилии, но наши летописи доходят только до Тарквиния Древнего, пятого римского царя, это большое несчастье.

— Ну, граф, — сказал Альфонс, — во всем христианском мире ты не найдешь более древнего рода. Поцелуй его и начнем.

Макароне оставил подножие эстрады и подошел к Кастельмелору, подражая как умел манерам французской знати, где он действительно был лакеем у какого-то вельможи.

Прекрасный падуанец был одет в роскошный костюм. Его руки тонули в волнах кружев, а перья на его шляпе, которую он держал под мышкой, чуть не доставали до полу. Лицо его сияло. Его неожиданное благополучие и мечты, основанные на обещаниях Конти, положительно вскружили ему голову. Кастельмелор смерил его презрительным взглядом и первым его движением было повернуться спиной к Асканио; но зайдя уже слишком далеко, чтобы отступить, он с таким видимым отвращением подставил щеку, что этим развеселил короля. Макароне очень любезно наклонился и поцеловал графа.

Подняв глаза, Кастельмелор мог видеть издали взгляд Балтазара, устремленный на него с выражением презрения и сострадания.

Мы обойдем молчанием множество странных испытаний, которым подвергался посвящаемый, точно так же, как и длинную речь Альфонса, встреченную, как и следовало, рукоплесканиями.

Тоска снедала Кастельмелора, холодный пот струился у него по лбу. Он не только страдал от этих унижений, но еще и думал о словах Балтазара и трепетал от мысли, что весь этот позор, может быть, он сносит напрасно.

Терпение его уже готово было лопнуть, как вдруг одно неожиданное обстоятельство положило конец его мучениям и избавило его от последних испытаний, В залу неожиданно вошел Конти, поспешно прошел через толпу и бросился к королевской эстраде.

— Все идет отлично, — прошептал он по дороге на ухо Макароне.

Затем, войдя на ступени эстрады, он преклонил колено и стал что-то шептать королю.

Альфонс принял его сначала сурово, но, вероятно, фаворит сумел удовлетворительно объяснить свое отсутствие, потому что лицо Альфонса вдруг прояснилось.

— Итак, ты сделал предварительные шаги? — спросил он, потирая руки.

— Позвольте мне, ваше величество, рассказать вам в нескольких словах о моем свидании с королевой-матерью, — отвечал фаворит.

— Завтра, Винтимиль, завтра, ты мне расскажешь об этом. Сегодня же вечером мы займемся охотой; будет ли дичь?

— Дичь приготовлена, ваше величество, я знаю, где найти ее.

— Кто такая?

— Самая красивая сеньорита во всем Лиссабоне, может быть даже во всей Португалии, но надо поторопиться!

— В таком случае к черту посвящение, поди сюда, Кастельмелор.

Кастельмелор поднялся на ступени эстрады в сопровождении падуанца, своего крестного отца. Альфонс встал и сделал знак Конти, который поднял бархатный занавес, о котором мы уже говорили. Статуи Венеры и Бахуса явились в блестящем освещении.

— Сеньор граф, — продолжал король, — клянетесь ли вы в верности Венере и Бахусу, нашим божествам?

— Клянусь, — проговорил Луи, стараясь улыбнуться.

— Клянетесь ли вы хранить в тайне все, что вы здесь увидите и услышите?

— Клянусь, — снова повторил Луи.

— Клянетесь ли вы, и это самое главное, отказать в вашей помощи всякой женщине, преследуемой вашими братьями, рыцарями Небесного Свода, будь эта женщина ваша мать или невеста?

Конти насмешливо взглянул на молодого человека. Кастельмелор отступил и молчал.

— Клянись за него, — сказал король, обращаясь к Асканио.

Потом, схватив шпагу Асканио, он ударил ею плашмя Кастельмелора по плечу и, смеясь, закричал во все горло:

— Во имя дьявола, Венеры и Бахуса, я делаю тебя рыцарем, граф!.. А теперь, господа, на охоту!

Трубачи затрубили, и вся толпа с королем во главе шумно понеслась из залы.

Асканио подбежал к Балтазару.

— Пора действовать, — сказал он, — иди за мной и будь готов.

Балтазар молча последовал за ним.

Кастельмелор на коленях остался на эстраде, озадаченный всем происшедшим; но когда замолкли последние звуки труб, он как бы пробудился от сна.

— Неужели подобное унижение и есть плата за близость к трону? — прошептал он. — О! Альфонс! Альфонс! Сначала я буду твоим фаворитом, потом…

Он не договорил, но молния гнева, промелькнувшая в его взгляде, достаточно объяснила его мысль.

Вместо того, чтобы следовать за королевской охотой, он приказал оседлать лошадь и во весь опор поскакал к отелю Суза.

Глава XIII. КОРОЛЕВСКАЯ ОХОТА

Мы оставили донну Химену, когда она приняла решение умолять о помощи королеву-мать, чтобы та отменила изгнание Васконселлоса и приказ, принуждавший донну Инессу Кадаваль выйти замуж за Кастельмелора. Хотя она бывала у королевы каждый день, но в этот день она не могла привести в исполнение задуманное. Она нежно любила обоих сыновей, и мысль о том, что дон Луи покрыл себя позором, так сильно поразила ее, что она слегла в постель.

Всю ночь вдова Жуана Сузы мучилась самыми ужасными сомнениями. Свидание с королевой, явившееся ей сначала как единственное средство спасения, теперь пугало ее.

Донна Луиза Гусман так глубоко любила своего старшего

сына! Ей были до такой степени не известны увлечения безумного короля! И ей, Химене, другу королевы, предстояло превратить ее спокойствие в страдания и наполнить горечью последние дни ее жизни.

Эта мысль только увеличивала ее терзания. С другой стороны, кто кроме королевы мог защитить ее от произвола короля?

Не находя никакого средства выйти из этого ужасного затруднения, графиня чувствовала, что голова ее идет кругом и отчаяние овладевает ею. В эти минуты ее беспокойство за Симона, уменьшенное было словами Балтазара, сообщившего, что Симон в безопасности, снова овладело ею. День застал ее все еще бодрствующей.

Наконец она почувствовала себя лучше. Горячая молитва еще более утвердила ее в решимости идти броситься к ногам королевы, постаравшись в то же время пощадить насколько возможно сердце несчастной матери и насколько возможно извинить в ее глазах Альфонса.

Когда наступил час, в который донна Химена имела обыкновение отправляться в монастырь Богоматери, она встала с постели, и хотя была еще слаба, села в носилки вместе с донной Инессой.

Обыкновенно донну Химену сейчас же по ее появлению проводили к королеве; но на этот раз, ее не впустили. Королева уже более двух часов занималась своими двумя близкими советниками и посланным короля. Графиня села в кресло в приемной и стала ждать. Посланный был никто иной, как Антуан Конти Винтимиль, употребивший в дело пустой лист с подписью, данный ему королем. Он объяснил вдове Иоанна IV, что король, уже несколько месяцев как вступивший в совершеннолетие, желает впредь править сам и требует, чтобы его мать торжественно отказалась от регентства и передала ему скипетр и корону в присутствии грандов Португалии.