Ю Фельштинский - Вожди в законе

• Название: Вожди в законе
• Автор: Ю Фельштинский
• Жанр: История

---

Добавим, что Николаевский далеко не сразу прислушался и поверил рассказам Теодора Либкнехта. О личной нелюбви Радека к Розе Люксембург, до революции настоявшей на исключении Радека из польской и германской социал-демократической партии, Николаевский знал. Но как раз это и могло быть причиной слухов. 1947 год был не лучшим моментом для сенсаций такого рода. Погибший в чистках Радек считался жертвой режима Сталина. Доказательств у Теодора Либкнехта не было -- только рассказ убегающего от преследования брата. К конце концов, Карл Либкнехт мог ошибиться, предательство Радека могло мерещиться. Николаевский замолчал -- на десять лет. Лишь после смерти самого Теодора, после смерти Сталина, после разоблачений ХХ съезда, наконец, после публикации в 1956, 1957 и 1958 годах документов, раскрывающих связи в годы первой мировой войны большевиков (в том числе Радека), с одной стороны, и кайзеровского правительства и его агентов (прежде всего Парвуса), с другой, -- Николаевский стал упоминать в письмах третьим лицам о выводах Теодора Либкнехта.

Первое такое упоминание относится, видимо, к 1957 году. Вот что писал Николаевский бывшему руководителю французской компартии Б. К. Суварину:

"Много говорил на эти темы с Теодором Либкнехтом (покойным), кот[орый] считал и Радека, и особенно Карла Моора агентами нем[ецкого] штаба. Уверял меня, что к такому же выводу о Радеке пришел и Карл Либкнехт, с которым у Теодора был на эту тему разговор при последней встрече. Карл, по словам Теорода, был совершенно подавлен информацией, которую он когда-то от кого-то -- Теодор не знал, от кого, -- получил. Наиболее опасным Теодор считал Моора"(24).

Три года спустя Николаевский писал о том же Ричарду (Г. И.) Враге, работавшему в 1934-35 годах в польской разведке:

"О Радеке нужно говорить особо. Теодор Либкнехт мне рассказывал, что Карл Либкнехт в их последнюю встречу (накануне ареста Карла), говорил ему, что он узнал о Радеке, который тогда только что приехал нелегально из Москвы, ,,чудовищные вещи'', о которых обещал рассказать во время следующей встречи. Этой встречи не было, и Теодор считал, что Радек предал Карла. Вообще Теодор собирал материал о секретах немецкого штаба, у меня должны быть его письма (если не погибли...) [...] Знаете ли Вы что-либо о роли Карла Моора? Теодор Либкнехт считал его главным агентом немецкой армии в рядах социалистов"(25).

16 ноября 1961 года темы Моора и Радека Николаевский коснулся в переписке с Павловским:

"Карл Моор был старым немецким агентом (кажется, по линии военной), о которой мне много рассказывал Теодор Либкнехт (брат Карла). В протоколах ЦК большевиков имеется пункт о том, что ЦК отказался принять от него деньги, считая их происхождение сомнительным. Моор выдавал себя за богатого человека и давал деньги (по мелочам) нуждавшимся эмигрантам, но вел себя плохо во всех отношениях, и к нему относились с огромным недоверием. В 1921-22 действительно был в Москве, просил возместить ему те деньги, которые он раньше давал лично разным большевикам, и, кажется, что-то получил. Но отношение к нему было самое скверное (было что-то вроде расследования над ним за развращение комсомолок). В Берлине было у него острое столкновение с левыми коммунистами, которые чуть ли не в печати объявляли его агентом рейхсвера. Вы должны знать, что старые связи большевиков с немецкой военной секретной службой перешли по наследству к райхсверу. Теодор Либкнехт (мы с ним были дружны), считал, что Радек ответственен за гибель Карла Либкнехта (Теодор мне рассказывал о своем последнем разговоре с Карлом Либкнехтом, который сказал, что он убедился в сношениях Радека с райхсвером, но подробностей не мог передать, так как беседа велась на ходу, на улице). Связи райхсвера с большевиками вообще и связи периода 1928-33 г.г. в особенности, это в основе старые связи первой войны. 1909-10 г.г. я ставлю как начало, ибо в это время начались связи польских социал-демократов из оппозиции (Ганецкий, Уншлихт и др.) с ,,пилсудчиками'', которые строили ,,польские легионы''. К 1910-11 годам относится разрыв Ленина с официальным правлением (Тышко, Роза Люксембург), которые были против заигрывания со штабами (еще в 1904 г. Р. Люксембург предупредила совет партии РСДРП о японских деньгах у финнов, которые созывали так называемую парижскую конференцию революционных и оппозиционных партий (и именно поэтому РСДРП не была тогда в Париже) и дружба с оппозицией Ганецкого и др. Ганецкий это главный махер и переезда Ленина в Краков и всего последующего(26).

В письме итальянской социалистке Анжелике Балабановой от 20 апреля 1962 г. Николаевский расшифровывал, что именно знал о Радеке Карл Либкнехт:

"Особенно часто я вспоминаю теперь мои старые разговоры с Теодором Либкнехтом, который доказывал мне, что Радек предал Карла. Накануне ареста Карла Либкнехта он встретил Теодора на улице и на ходу сказал, что получил сведения о связях Радека с военными кругами и считает его предателем. Они условились встретиться назавтра, когда Карл должен был рассказать подробности, -- но ночью Карл Либкнехт был арестован и убит. Теодор все последующие годы собирал материалы и говорил мне, что убежден в правильности подозрений брата [...]. В этих рассказах Теодора фигурировал и Моор, как человек, который чуть ли не с конца 1880-х гг. был агентом немецкой военной разведки в Швейцарии. Моор оказывал влияние на Радека, но последний имел и другие связи прямо с Николаи(27) и др. руководителями немецкой военной разведки"(28).

С 1962 года Николаевский пишет о Радеке и Мооре достаточно часто:

"О том, что Карл Моор был платным агентом немецкой военной разведки в течение многих лет, мне кажется, теперь не может быть никакого сомнения. Впервые я об этом узнал еще лет сорок тому назад от Теодора Либкнехта. Мне кажется, последний об этом сообщал и в печати, в своем еженедельнике, который он тогда издавал в Берлине (кажется, под названием ,,Фолксвилле''), где он вел кампанию с требованием расследования дела об убийстве своего брата, Карла. У меня должны иметься и письма Теодора по этому вопросу, но я теперь никак не могу их найти. Во всяком случае ,,Байер'' это действительно Карл Моор. Но здесь Вы подходите к самому острому вопросу истории того периода, а именно к вопросу о подкупе немцами большевиков"(29).

Несколько писем было написано Николаевским М. Н. Павловскому, исследователю темных страниц большевистской истории, занимавшемуся в тот период германо-большевистскими связями времен первой мировой войны:

"Рассказы Теодора Либкнехта имеют ввиду связь не с м[инистерст]вом ин[остранных] дел, а с военной разведкой, архивы которой не попали к англо-американским органам. И, конечно, Радек не принимал непосредственного участия в убийстве [Карла Либкнехта]. Речь здесь шла о другом, о том, что Радек выдал им [германской разведке] адрес Либкнехта и что за эту помощь самого Радека они спасли от ареста. [...] Должен сказать, я не уверен, что в рассказах Теодора Либкнехта все неправильно. Он был безусловно честный человек, знал очень много, относительно Карла Моора он был полностью прав, в деле об убийстве брата он вскрыл очень многое, имел каких-то хороших информаторов. Что Радек был связан с очень большими немецкими разведчиками, для меня несомненно. (Сталин его не расстрелял в 1937 г., несомненно, потому что рассчитывал использовать его старые связи), а потому в этом вопросе мы еще можем натолкнуться на много неожиданностей"(30).

"В связи с находкой новых документов в немецких архивах приходится очень многое пересматривать наново. В частности, много приходится думать и о самом Ленине, который не мог не знать, откуда идут деньги, которые ему сотнями тысяч и даже миллионами слал Ганецкий, и еще больше о Радеке. Особенно часто я вспоминаю теперь мои старые разговоры с Теодором Либкнехтом, который доказывал мне, что Радек предал Карла [Либкнехта]. Накануне ареста Карла Либкнехта он [Карл Либкнехт] встретил Теодора на улице и на ходу сказал, что он получил сведения о связях Радека с военными кругами и считает его предателем. Они условились встретиться назавтра, когда Карл должен был рассказать подробности, но ночью Карл Либкнехт был арестован и убит. Теодор все последующие годы собирал материалы и говорил мне, что убежден в правильности подозрений брата. Каюсь, я тогда недостаточно серьезно относился к этим рассказал Теодора и не записывал их; но у меня должно иметься несколько его последних писем из Швейцарии. В этих рассказах Теодора фигурировал и Моор, как человек, который чуть ли не с конца 1880-х г.г. был агентом немецкой военной разведки, той ее части, которая ориентировалась на союз с большевиками для похода против Франции (была другая часть, которая ориентировалась на Францию для борьбы с большевиками, во главе ее были ген. Гофман, позднее --Людендорф)"(31).

Итак, современникам тех событий -- Теодору Либкнехту, Б. Вольфу и Б. Николаевскому заинтересованность советского правительства в устранении Люксембург и Либкнехта была очевидна, причем эта заинтересованность не исчерпывалась задачей дня (1918-1919 годами). Приведем две пространные цитаты. Вольф пишет: