Андрей Посняков - Посол Господина Великого

• Название: Посол Господина Великого
• Автор: Андрей Посняков
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-94371-698-X

Поединки и детективные загадки, любовь и утраты, зарубежные миссии и противостояние с опасным маньяком и его приспешниками – все это выпало на долю нашего современника, который, не имея ни связей, ни богатства, только благодаря своим личным качествам становится начальником тайной службы Господина Великого Новгорода.

---

Устал Гришаня – с ног валился. Уже не бежал – шел, сапогами грязь загребая. Да все думал. А думы невеселые были… Как и погода. Внезапно поднялся ветер, принес с севера злые серые тучи, быстро затянувшие небо. Хлынул дождь пополам со снегом, вокруг сделалось тоскливо, темно, страшно. Заметет дорогу – не заплутать бы… На дороге лесной никого – ни попутных, ни встречных. Один раз только метнулся из кустов заяц, да где-то неподалеку послышался волчий вой. Вздрогнул отрок – сожрут еще! Кинжал из-за пояса вытащил, в руке накрепко сжал, мало ли. Хоть и понимал – толку-то от кинжала пред волчьей стаей – однако все ж таки как-то поспокойней стало, с оружьем-то. Чавкая, тонули в стылой грязи сапоги, все трудней становилось идти – прилечь бы или сесть, вон, под то дерево, хоть ненадолго, отдохнуть чуть. Остановился уж было Гришаня… Да помотал головой – нет уж! Сядешь – не встанешь, уснешь. Волкам окрестным на радость, ишь, развылись-то, курвины дети.

Постоял немного Гришаня, отдышался – дальше пошел. Напевал про себя для веселья:

– А злая жена мужа батогом бьеть! Батогом бьеть! – Нечего сказать, веселую песенку выбрал!

Дальше больше – на откровенную порнографию перешел, или, лучше сказать, на крутую эротику:

– Аще муж от жены блядеть… – пару строф спел, да больше не стал – постеснялся. Не волков – Господа!

Петь бросив, о приятном попытался думать. О книжице, в келье недописанной, «Физиолог» зовомой. Про тело человечье книжица та да про болезни – занимательна да полезна вельми. Правда, чернец один, с обители Вежищской, сказывал книгу ту в огонь бросить, пришлось Феофилу пожаловаться. Эх, хорошо было до ареста-то…

Гришаня усмехнулся. Стал об Ульянке думать. Как познакомились в апреле… Господи, почти год уже! Как целовались в овине… а потом, в июне, на Ивана Купалу через костер голые скакали, вместе с другими парнями да девками… а после в овсы ушли…

Аж жарко стало Гришане от тех воспоминаний греховных.

Молитву прочтя, к щекам пылающим снег приложил… полегчало вроде.

Темно было кругом, не поймешь – день или вечер. Снег с дождем хороводились. Ползли по небу низкие тучи, ни просвета, ни зги. Вот погодка!

Где-то теперь Ульянка? По-хорошему ль до Москвы добралась, к сестрице своей единоутробной?

Он пришел в Псков к вечеру, успел-таки до темна. Река Великая набухла льдом, как и Волхов, урчала зверем. Славен град Псков, мощны стены его, высоки башни, шатрами к небу вздымающиеся, благолепны храмы Христовы.

Покрутился у ворот отрок – не видал ли кто отрядец небольшой – порасспрашивал…

– А тебе что за дело? – ухватив Гришаню за руку, подозрительно спросил стражник.

– Письмишко от них просила супружница одна, – вывернулся тот, – я б и написал…

– Так ты грамотей, что ли? – удивился стражник.

– Учен, – важно кивнул отрок. – Если чего надобно…

– Надобно! Надобно! Еще как надобно – сам Бог мне тя послал, отроче!

Выказав явные признаки радости, стражник, подменившись с приятелем, приобнял Гришаню за плечи и повел в ближайшую корчму.

Уселись за дальний стол, чистый, выскобленный. Стражник у корчемника бумаги спросил да перьев.

– Поесть бы сначала неплохо, – хитро улыбнулся отрок.

Стражник кивнул, подозвал корчемника, велел постных пирогов с квасом подать.

– Брат у меня есть, Степаном звать, – прошептал, к Гришане склонившись. – У кузнеца Онуфрия работником три лета пробыл… потом подрядился тут к одному… ну, не важно… ушел в общем, до сроку. Оплату ему должен Онуфрий, а?

– Хм… – Гришаня задумался, спросил, когда именно ушел Степан да сколь времени с этого дня прошло…

– Во прошлую весну ушел, – стражник помолчал, вспоминая. – Как раз на Пасху!

– На Пасху, говоришь? – Гришаня прищурил левый глаз. – Ну, тогда торопись, человече. По закону Степан твой имеет право требовать оплаты только год после ухода! Писать бумажицу-то?

– Пиши, пиши, друже!

– Тогда вели песку подать, присыпать…

Написав прошение, Гришаня присыпал чернила песком – чтоб быстрей сохли – и снова повторил свой вопрос о приезжих. Ну, на этот раз стражник, естественно, оказался куда любезней.

– Тебе за весь день надо, отроче?

– Вечер только.

– Козьма-горшечник с глиной проехал с людьми своими…

– Не то!

– Онцыфер-лодочник…

– Тоже не надо!

– Боярин Андрон со людищи да сывязаны иматы…

– А вот об этом – подробней!

Нахватался Гришаня от Олега Иваныча словес разных, вставлял теперь, щеголяя, и надо куда и не надо. Как ни странно, народец его понимал, как вот теперь стражник…

Вызнав дорогу на двор боярина Андрона Игнатича, Гришаня тепло простился с новым знакомцем, хлебнул на дорожку горячего сбитню и, выйдя из корчмы, растворился в сером сумраке улиц.

Усадьбу боярина он обнаружил сразу – стражник настолько подробно описал путь, что к ней смог бы пройти даже слепой. Небольшая такая усадебка – не то что в Новгороде, вот уж где усадьбы так усадьбы – но уютная, с аккуратно обитыми медью воротцами.

Скрипнув, открылись воротца – Гришаня рысью в сторону, за деревом затаился – мало ли. И вправду, не зря спрятался – со двора-то Митря Упадыш вышел! Огляделся, шильник, Гришаню не приметил, ухмыльнулся похабно, бороденку рукой пригладил, пошел куда-то, верно – к бляжьим каким жёнкам… За ним, с опаскою, и Гриша.

Долго шли, коротко ль – завиднелся в конце улицы дом каменный. Небольшой, с подклетью, крыльцо высокое. Весь какой-то неприметный, за кустарником, словно украдкой выстроен. Внутри гульба шла – песни вполголоса (пост все же!) да ругань всякая… Ну, точно – корчма! Да с непотребными жёнками!

Гришаня поначалу и заходить опасался. Стукнут по башке, долго ли! Да и грех. Помялся, помялся у крыльца – все ж про друзей вызнать надо. А как вызнать-то – только через Митрю. Митря – главная к ним сейчас, как говаривал когда-то Олег Иваныч, ниточка. Вот за эту ниточку козлобородую – да и потянуть. Как вот только?

Немного народу оказалось в корчме-то. И с пару десятков человек не наберется. Отрок то сразу смекнул – в угол подался, Митрю увидев. Нет, не успел, не заметил шильник. Засел Гришаня в полутьме, вместе с какими-то немцами – те, судя по разговору, непогоду пережидали. Один – в собольей шубе поверх лат железных – щеголь хренов, спиной к отроку сидел, шуба богатая, в такой только посадникам да князьям ходить, а не всякой торговой шпане немецкой… Вот, интересно, откуда во Пскове немецкие купчишки?

– Поскорей пойдемте отсюда, Куно, – произнес по-немецки другой немец, без шубы, но тоже в панцире. – Мне почему-то кажется, здесь собрались одни безбожники… да и наши люди заждались.

– Подождут, – поставив кружку на стол, отрывисто бросил щеголь. – Впрочем, насчет безбожников ты вполне прав, брат Конрад… Ишь, как хлещут вино в пост! Не боятся… Ну, черт с ними, поехали! Эй, хозяин. Вот тебе грош…

Рыцарь обернулся, и пламя свечи высветило его красивое лицо с модной бородкой.

Так это же…

Расплатившись, немцы вышли наружу.

…это же…

Гришаня лихорадочно соображал, вполглаза присматривая за Митрей.

…рыцарь Куно… Куно фон Вейтлингер! Вот кто может помочь выручить Олега Иваныча с Олексахой! Они ж друзья с Иванычем. Точно… А Митря? Пес с ним… Ежели что – отыщем.

Схватив шапку, Гришаня опрометью бросился из корчмы, на ходу кинув служке медное пуло.

Ага! Вот и рыцари. Садятся на лошадей…

– Эй, мессир Куно! Эх… не слышит… Сейчас как рванут – и не догонишь. Слава Богу, пока тихо едут… разговаривают… Кажется, даже стихами…

Что видел я от знатных дам?

Служил им лишь себе на срам.

Для дам я грубый нелюдим;

Не лучше отношусь я к ним…

– Полно, полно тебе, Конрад! Гартман фон дер Ауэ – это не для Пскова и не для подобной погоды! – засмеялся фон Вейтлингер. – Вот, послушай лучше:

Мать, отпусти меня ты,

Уж пляшут там ребята;

Что может быть чудесней?

Я не слыхала так давно

Веселых новых песней!

Гришаня позади усмехнулся. Эту песню про девчонок он знал от готских купцов. Правда, не знал – кто ее сочинил, помнил только, что какой-то немецкий рыцарь, лет двести назад.

Отрок совсем позабыл осторожность. Он шел за двумя всадниками совершенно открыто…

И они его заметили.

– За нами псковский соглядатай, брат Куно, – шепнул приятелю рыцарь Конрад. – Давай-ка развернемся да проучим нахала!

– Согласен, – кивнул фон Вейтлингер.

Развернув коней, рыцари выхватили мечи и во весь опор погнали на опешившего Гришаню. Тот с ходу забрался на ближайшее дерево. Рыцари – они такие: сначала пришибут, потом разбираться будут!

– А ну слезай, парень!

– Не хочешь? А арбалетной стрелы не хочешь отведать? Сейчас дождешься…

– Не надо стрелой, господа! – по-немецки взмолился отрок.

– Да он совсем мальчишка. И, кажется, говорит по-нашему. Может, не стоит его стрелой-то? Пусть… лучше споет нам песню… Эй, ты, слышишь?