Кит Ломер - Ниточка памяти

• Название: Ниточка памяти
• Автор: Кит Ломер
• Издательство: СТЕФ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993

---

За дверью раздался крик. Я схватил свой кларнет и стал пробираться за пажем. Я уже знал: Властитель Гоуп не любит ждать своих рабов-волынщиков. Я увидел его восседающим на своём месте и принялся ещё энергичнее прокладывать себе дорогу к специально предназначенному пятачку внутри огромного круга, составленного из заваленных яствами столов. Первый Волынщик уже успел выжать из своего похожего на настоящую волынку инструмента шумный поток диссонирующих звуков. Он был тощий и косоглазый, любил помыкать рабами-волынщиками. Глядя, как он выделывает ногами какие-то сложные кренделя и тискает свои разноцветные пузыри, я поморщился от производимого им верещания.

Властитель Гоуп схватил тяжёлую бронзовую кружку и, приподнявшись, швырнул ею в Первого Волынщика. Тот вовремя заметил опасность и уклонился. Кружка подала в раздутый жёлтый с зелёными кисточками мех волынки, который лопнул с каким-то блеянием.

— Такой же милый звук, как и те, что ты издавал здесь весь вечер, — взревел Властитель Гоуп. — Сгинь! Или ты хочешь накликать на нас дьявола с холмов?..

Он перевёл взгляд на меня.

— А вот и Дргон… или Диген! — воскликнул он. — Вот кто настоящий волынщик! Сыграй что-нибудь хорошее, Дргон, чтобы очистить воздух от звуков последнего музыканта, пока не скисло вино.

Я низко поклонился, облизнул губы и заиграл “Пляску в час ночи” . Судя по реву, который поднялся, когда я закончил, им очень понравилось. Потом я сыграл “Маленький коричневый горшочек” и “Нитку жемчуга”. Гоуп грохнул кулаком по столу, и все вокруг умолкли.

— Клянусь, — взревел он, — это редчайший раб во всем Рат-Галлионе! Не будь он рабом, я выпил бы за его здоровье.

— Если Властитель мне позволит… — произнёс я.

Гоуп внимательно посмотрел на меня и снисходительно кивнул:

— Говори, Дргон.

— Я прошу для себя место Первого Волынщика, Я…

Раздались громкие возгласы. Гоуп широко улыбнулся.

— Да будет так! — произнёс он. — Будем голосовать? Или, прежде чем объявим нашего доброго Дагрона Первым Волынщиком, пусть на нас ещё раз прольются эти омерзительные звуки из пузырей?

— Провозгласим так! — крикнул кто-то.

— Но ведь должен быть суд… — с сомнением произнёс другой.

Гоуп хлопнул огромной ладонью по столу:

— Первого Волынщика Иылка — ко мне! Со всеми его жалкими бурдюками!

В зале, нервно перебирая меха, вновь появился волынщик.

— Место Первого Волынщика объявляется свободным! — громко провозгласил Гоуп.

Тот непроизвольно нажал на розовый пузырь, который испустил писклявый звук.

— …так как бывший Первый Волынщик получает повышение и новый титул, — продолжал Гоуп. Блеяние синего пузыря утонуло в криках и приветственных возгласах.

— Эти бурдюки продырявить! — крикнул Гоуп. — Я навсегда запрещаю их отвратительный визг в Рат-Галлионе. И пусть все знают: этот бывший волынщик — отныне Первый Шут моего двора. И пусть он носит проколотые пузыри как символ своей новой должности.

Раздался взрыв смеха, радостные возгласы, свист. Добровольцы бросились разрывать цветные меха — коротко фыркнув, те безжизненно обвисли. Раб-шут привязал разорванный инструмент к голове бывшего волынщика.

Я заиграл “Мэрзи Доутс” , и бывший волынщик робко приступил к своим новым обязанностям. Властитель Гоуп хохотал во все горло. Потом я стал наигрывать “Дипси Дудл” , а новый шут, ободрённый успехом, принялся скакать и гримасничать, выделывать коленца и важно надуваться, тряся обрывками пузырей на голове. Толпа смеялась до едгз.

— Это великий день в Рат-Галлионе! — воскликнул Гоуп. — Кладусь рогами морского дьявола, сегодня я заполучил сразу и принца волынщиков и короля дураков! Я возвожу их в ранг десяти плетей, и отныне каждый из них будет иметь своё место за моим столом!

Мы с шутом исполнили ещё три номера, после чего Гоуп наконец разрешил нам втиснуться в свободное пространство между пирующими на жёсткой скамье у дальнего конца стола. Прислуживающий раб поставил перед нами две полные тарелки.

— Молодец, добрый Дргон, — шепнул он мне. — Не забывай нас, рабов, на своём новом почётном месте.

— Не беспокойся, — ответил я, вдыхая аромат большого куска жареной говядины, — каждую ночь до восхода Синти я буду украдкой приходить к вам, чтобы перекусить.

Я осмотрел примитивно украшенный зал, глядя на все уже новыми глазами. Нет ничего лучшего небольшой порции рабства, чтобы дать человеку прочувствовать, что такое самая скромная свобода.

Все, что, как мне казалось, я знал о Валлоне, на самом деле было ошибочным. Прошедшие века все изменили, и далеко не в лучшую сторону. Старое общество, которое знал Фостер, умерло и было давно похоронено. Старые дворцы и виллы были покинуты, космопорты — заброшены. Прежняя система записи памяти, о которой поведал мне Фостер, была утеряна и забыта. Я не знал, какой катаклизм мог ввергнуть этот центр галактической империи в феодализм, — но это произошло.

До сих пор я не обнаружил ни единого следа Фостера. В ответ на мои вопросы я видел только недоуменные взгляды. Может, с Фостером в космосе произошёл несчастный случай, и он так сюда и не добрался? А может, он сейчас где-нибудь на противоположной стороне планеты? Валлон был большим, а связь на нём практически отсутствовала. А может, Фостер умер? Я мог прожить здесь долгую жизнь, но так и не найти ответов на эти вопросы.

Мне вспомнилось разочарование, которое я испытал той ночью в Окк-Хамилоте, когда рухнули все мои иллюзии. Представляю, насколько тяжелее было видеть это Фостеру, когда он вернулся на Валлон… если он вообще его достиг. Сейчас мы с ним были в одинаковом положении: с одной стороны наши воспоминания о прежнем Баллоне, с другой — безотрадная картина нового Валлона, дающая множество причин для горького разочарования.

А память Фостера, которую я ради смеха привёз ему в подарок! Теперь, когда хранилища в Окк-Хамилоте были опечатаны и объявления запретными, она превратилась из абсолютно бесполезной копии легкодоступного оригинала в вещь, которая имела для Фостера величайшую ценность. Но на всей планете не осталось ни одного аппарата, чтобы воспроизвести её.

Вообще-то я все ещё имел намерение отыскать Фостера, даже если понадобится…

Властитель Гоуп начал напевать про себя, громко и фальшиво. Я знал, что это означает, и приготовился играть. Быть Первым Волынщиком, по всей видимости, не так уж просто, но, по крайней мере, я больше не был рабом. Мне предстоял ещё долгий путь, но я уже начал продвигаться вперёд.

Мы хорошо поладили с Властителем Гоупом, Он был старым хитрым волком, и ему очень нравилось иметь у себя такого необычного волынщика. Он узнал от Серых, — независимых стражей порядка, — что я приземлился в заброшенном порту, и вскользь намекнул мне, чтобы я не произносил ни слова о том, что знал о прежних временах на Валлоне. На всю эту тему было наложено табу, особенно на сведения о старой столице и королевских дворцах. Неудивительно, что моё появление там не замедлило привлечь ко мне Серых.

Я сопровождал Гоупа повсюду, куда бы он ни ехал в воздушном или наземном аппарате или речной барже. Вокруг ещё сохранилось полным-полно транспортных средств, хотя, казалось, немногие знали, как ими пользоваться, даже при их простоте в управлении. Воздушные аппараты были более практичными, так как не требовали наличия дорог, но Гоуп почему-то предпочитал наземные машины. Мне казалось, что ему нравится ощущение, которое испытываешь, мчась на скорости 90 или 100 миль в час по одной из идеально сохранившихся дорог, которые раньше использовались как обычные прогулочные маршруты.

Однажды, через несколько месяцев после моего, назначения, я заглянул на кухню. Мы должны были отправляться с Властителем Гоупом и его обычной свитой в Барп-Пондероне — большое имение в сотне миль к северу от Рат-Галлионе в сторону Окк-Хамилота, Сайм и мои старые друзья собрали мне сытный обед и предупредили, что путешествие предстоит не из лёгких. Участок дороги, по которому мы собрались ехать, был любимым местом дорожных пиратов.

— Никак не могу понять, — удивился я, — почему Гоуп не поставит на машину пару пулемётов, чтобы прокладывать себе путь среди разбойников. Всякий раз, как он уезжает из своего имения, он рискует жизнью.

Мои собеседники были шокированы.

— Даже пиратствующий сброд не посмеет и думать о том, чтобы лишить человека всех его жизней, добрый Дргон, — сказал Сайм. — Все Властители, ближние и дальние, объединяются для охоты за этими негодяями. Те, в свою очередь, нападают на своих охотников. Но никто из них не опускаете” так низко, чтобы отбирать у другого его жизни.

— Сами корсары прекрасно знают, что в следующей жизни они могут оказаться обычными людьми или даже рабами — вставил Первый Виночерпий. — Знаешь, добрый Дргон. когда члена пиратской шайки ожидает Переход, сообщники отводят его в одно из имений, где он позже сможет найти своё место…