Эллери Квин - Расследует Эллери Квин

• Название: Расследует Эллери Квин
• Автор: Эллери Квин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2583-5, 5-9524-1306-4

Эллери Квин — псевдоним двух кузенов: Фредерика Дэнни (1905–1982) и Манфреда Ли (1905–1971). Их перу принадлежат 25 детективов, которые объединяет общий герой, сыщик и автор криминальных романов Эллери Квин, чья известность под стать популярности Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро. Творчество братьев-соавторов в основном укладывается в русло классического детектива, где достаточно запутанных логических ходов, ложных следов, хитроумных ловушек.

Эллери Квин — не только псевдоним двух писателей, но и действующее лицо их многих произведений — профессиональный сочинитель детективных историй и сыщик-любитель, приходящий на помощь своему отцу, инспектору полиции Ричарду Квину, когда очередной криминальный орешек оказывается тому не по зубам.

---

В следующий момент Эллери пожимал руки другим членам Клуба загадок. Кроме Сайреса, здесь присутствовали трое, и Эллери, к своему удивлению, обнаружил, что знает каждого из них. Высокий темноволосый мужчина с густыми бровями был знаменитым адвокатом по уголовным делам по фамилии Дарнелл, который, как часто упоминали в эти дни, вскоре должен был выступать в Верховном суде. Маленький аккуратный человечек с румяными щеками был известным психиатром, доктором Вриландом. Третьей была поэтесса Эмми Вандермир — тоненькая женщина с ярко-голубыми глазами и мужским рукопожатием.

Как понял Эллери, Клуб загадок был создан недавно с теми же целями, что и любая ассоциация любителей игр, и хотя все его члены занимали видное положение в обществе, устав запрещал во время ежедневных собраний обсуждение любых тем, не связанных с загадками.

— Некоторые регулярно встречаются для игры в бридж, — объяснил доктор Вриланд, — а мы — чтобы мистифицировать друг друга, как люди делали испокон веков в качестве ритуального поклонения вопросительному знаку.

Одноклубники усадили Эллери в удобное кресло у огромного камина, а дворецкий-англичанин принес ему скотч, салфетку и поджаренные канапе на маленьком подносе.

— Это все, на что вы можете рассчитывать, мистер Квин, до окончания теста, — заявил нефтяной магнат. — Обедаем мы после.

— У арабов есть пословица, — добавил доктор Вриланд. — Когда говорит желудок, молчит разум.

— Или, как выражался Стивенсон, — вставила мисс Вандермир, — «тем, кто любит есть чрезмерно, слава не грозит вовеки».

— Понимаете, Квин, мы хотим, чтобы вы оказались на высоте, — сказал адвокат Дарнелл, устремив на жертву пронизывающий взгляд. — Правила приема в клуб очень строги. Например, кандидат предлагается только единогласно. Наш пятый член, доктор Аркави, — биохимик и лауреат Нобелевской премии, который сейчас на научной конференции, — за то, чтобы пригласить вас, проголосовал телеграфом из Москвы.

— Вы также должны понять, — предупредил Сайрес, — что если вы не сможете разгадать предложенную нами загадку, то больше никогда не получите приглашения попытаться снова.

— Действительно строго, — отозвался Эллери. — Вы меня заинтриговали. В какой форме будет предложена загадка?

— В форме рассказа, — ответила поэтесса. — В какой же еще?

— А я имею право задавать вопросы?

— Сколько угодно, — сказал маленький психиатр.

— В таком случае можете приступать, — кивнул Эллери.

* * *

— Это случилось во время Второй мировой войны, — начал хозяин дома. — Вы помните, в какой лихорадке все происходило — новые департаменты и бюро вырастали, как грибы, буквально за ночь, в помощь армии привлекали людей самых разных профессий, а службы безопасности сходили с ума от обилия работы, обрушившейся на их плечи.

— В одно из недавно организованных правительственных агентств, — подхватил рассказ психиатр Вриланд, зажигая сигару, — был принят маленький человечек по имени Дж. Обри Тарлтон, который уже ушел на пенсию, но вызвался поработать на дядю Сэма. На государственной службе он пользовался безупречной репутацией, хотя ничем особенным себя не зарекомендовал. Агентство занималось важной и строго секретной работой, но времени хватило лишь на обычную проверку, а послужной список Тарлтона вроде бы говорил сам за себя.

— Если бы вы видели старого мистера Тарлтона, — присоединилась мисс Вандермир, — он бы показался вам реликтом прошлого — кем-то вроде британского государственного чиновника времен Редьярда Киплинга. Он носил усы полковника Блимпа,[46] трость с серебряным набалдашником, одевался в ультраконсервативном эдвардианском стиле — с непременными жилетом и короткими гетрами — и никогда не появлялся без приколотой к лацкану бутоньерки — обычно белой гардении. Одним словом, безупречно вежливый старый джентльмен из давно минувшей эпохи.

Вкусы у него были такими же старомодными, как и манеры, — продолжала поэтесса. — Мистер Тарлтон был гурманом и знатоком вин. Он мог бесконечно распространяться о своем хобби — рисовании пейзажей на маленьких овалах из слоновой кости и керамики — и, что еще хуже, о своей коллекции миниатюр XVIII века кисти Ричарда Косуэя, Озайаса Хамфри и других художников, о которых практически никто никогда не слышал. Короче говоря, он был порядочным занудой, и молодые сотрудники агентства старались его избегать.

— Затем произошло кое-что, — сказал Лоренс Дарнелл, — из-за чего маленький мистер Тарлтон оказался в центре внимания. Это было незадолго до дня «Д».[47] Старику дали важное задание, требующее полета в Лондон. И как раз тогда контрразведка получила анонимное сообщение, что Тарлтон — нацистский шпион. Во время войны такие анонимки поступали часто — большая их часть не имела никаких оснований и была результатом злобы, зависти или шпионской лихорадки. Но, учитывая доступ Тарлтона к строго секретным материалам, власти предпочли не рисковать в столь критический момент, сняли Тарлтона с самолета, уже готовившегося взлететь, и подвергли его обыску.

— Это был самый тщательный обыск во всей длинной и почтенной истории охоты за шпионами, — снова заговорил нефтяной магнат. — Он занял долгое время, так как сначала был абсолютно безуспешным. Но в конце концов, это обнаружили.

— Несомненно, планы высадки союзников в Европе? — улыбаясь, спросил Эллери.

— Совершенно верно, — ответила мисс Вандермир, выглядевшая слегка разочарованной. — Возможные даты дня «Д», место высадки, силы союзных армий — все, что требовалось германскому верховному командованию для сокрушения противника в самом начале вторжения. Подробные сведения были изложены на незакодированном английском языке. Вопрос, на который вам предстоит ответить, мистер Квин, весьма прост. Но будьте внимательны! Где именно контразведчики нашли шпионское сообщение?

— Или поставим его по-другому, — сказал адвокат Дарнелл. — Где Тарлтон прятал свое сообщение?

— Самолет можно исключить? — быстро спросил Эллери. — Я имею в виду, он не спрятал сообщение где-то на борту, прежде чем его схватили? Либо в багаже — своем или чужом?

— Нет.

— И не передал его сообщнику?

— Нет.

— Сообщение обнаружили у него лично?

— Да.

— Давайте подумаем. — Эллери сдвинул брови. — Вероятно, очевидные места возможных укрытий — шляпа, пиджак, жилет, брюки, рубашка, галстук, ботинки, носки, гетры, нижнее белье, галоши и тому подобное — при обыске не дали ничего?

Все кивнули.

— А цветок в петлице? Он был настоящий?

— Настоящий, — ответил доктор Вриланд.

— Содержимое карманов?

— Был обследован каждый предмет без всяких результатов.

— Тогда потайной карман?

— Нет.

— При нем была книга?

— Нет.

— Газета? Журнал? Справочник? Любой печатный материал?

— Нет.

— Но в бумажнике должны были находиться кредитные карточки, водительские права и так далее…

— Все тщательно обследовали, в том числе сам бумажник, — на предмет тайнописи. Снова ничего.

— А кожу Тарлтона обследовали с той же целью?

— Да, включая скальп, уши и пальцы на руках и на ногах, — усмехнулся Сайрес. — Под инфракрасными и ультрафиолетовыми лучами, а также другими известными науке способами. Каждый квадратный дюйм изучали под микроскопом. Применяли всевозможные химикалии для проявления тайнописи — даже вызвали у бедняги ожоги.

— В самом деле, тщательный обыск, — сухо произнес Эллери. — А не было ли на нем татуировки с неприметным на вид рисунком, скрывавшим тайное сообщение?

— В обнаженном состоянии, — заверила его мисс Вандермир, — кожа старого мистера Тарлтона была такой же розовой и чистой, как у шестимесячного утробного плода.

— Полагаю, флюорография и рентген не обнаружили ничего внутри?

— Вы правильно полагаете, мистер Квин.

— А под его усами?

— У этого парня изобретательный ум! — одобрительно заметил Лоренс Дарнелл. — Вы имеете в виду, что Тарлтон написал сообщение на верхней губе, а потом отрастил на нем усы? Контрразведка об этом подумала. Ему сбрили усы и не обнаружили под ними ничего, кроме губы.

— Интересно. — Эллери потянул себя за нос — верный признак напряженной работы мозга. — Давайте переберем другие предметы, которые могли скрывать сообщение. Если я назову правильный, остановите меня… Часы, наручные или карманные? Кольцо? Слуховой аппарат? Шиньон? Стеклянный глаз? Контактные линзы? Дужки очков? Фальшивые зубы? Фальшивый палец на руке или на ноге? Любой протез?

— Господи, по-вашему, старый негодяй разбирался на кусочки? — засмеялась поэтесса. — Нет, ничего подобного.

— Кольцо с ключами? Футляр с карточками? Запонки? Зажим для галстука? Пояс? Подтяжки? Сигареты? Портсигар? Табакерка? Коробочка для пилюль? — Эллери продолжал, покуда не исчерпал весь перечень. На каждое предположение они качали головами.