Айбек - Навои

• Название: Навои
• Автор: Айбек
• Издательство: Изд. литературы и искусства имени Гафура Гуляма
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1983
• ISBN: 4702570200—238

Роман «Навои» — одно из самых крупных произведений Айбека, издан впервые в 1944 г. Автор создал в своем романе исторически правдивый обрез замечательного сына узбекского народа — Алишера Навои — поэта, мыслителя, гуманиста. За это произведение Айбек в 1946 году получил Государственную премию СССР.

---

Ускорив шаги, он прошел в диван. В большой разволоченной комнате гордо восседали беки, везиры, высшие чиновники. В первом ряду сидел, низко опустив голову, Маджд-ад-дин, рядом с ним с видом победителя Низам-аль-Мульк.

Не успел Алишер войти, как все разом поднялись с мест, точно движимые какой-то неведомой силой. К Навои протянулись десятки рук. Его усадили в переднем ряду, между побледневшим Маджд-ад-дином и Низам-аль-Мульком, глаза которого зловеще поблескивали из-под длинных ресниц. Дверь в соседнюю комнату распахнулась. Все снова шумно поднялись и почтительно склонили головы. Шатаясь от слабости и опьянения, вошел Хусейн Байкара и расположился на бархатных подушках. Присутствующие медленно выпрямились. Государь в кратких, но высокопарных словах отметил великие дела и мудрые мероприятия Маджд-ад-дина, проведенные им на пользу государства, ч подал знак слугам. В комнату внесли большой узел, обернутый кашмирским платком. Хусейн Байкара вынул оттуда шитый золотом халат и накинул его на плечи Маджд-ад-дина. Он объявил, что назначает бывшему везиру содержание в сто тысяч динаров. Размер этой суммы удивил всех. Маджд-ад-дин надел драгоценный халат и дрожащим, взволнованным голосом выразил свою преданность государю, закончив речь всевозможными благопожеланиями.

Навои вместе со всеми вышел в сад. Разбившись на группы и тихо переговариваясь между собой, царедворцы разошлись.

Холодный ветер срывал с деревьев последние листья. В цветниках увядали цветы. Заходящее солнце заливало пасмурное небо морем красот. Поэт, заложив за спину руки, прикрытые длинными широкими рукавами, задумчиво расхаживал по саду. Сердце его наполняла музыка рифм, свет поэтической мысли, восторг вдохновения. Однако суровая действительность вдруг охватывала эти чувства своим холодным дыханием. Навои очнулся от сладкого сна. Родина, государство, народ — эти понятия были для него священны. Смутное время Маджд-ад-дина уйдет в прошлое, как дождевые тучи, разогнанные ветром, и на земле снова засверкает цветущая зелень жизни. Но для этого нужно, чтобы управление взял в свои руки добросовестный человек, болеющий душой о родине, народе и государстве.

Навои решил поговорить с государем наедине и, если будет возможно, высказать ему свое мнение. Пройдя к дивану, он увидел мрачного Валибека и, отведя его в сторону, поделился с ним своими планами.

— О чем вы мечтаете, господин Алишер? — с горьким смехом спросил Валибек. — Вместо волка пришла лисица. Поздравьте Низам-аль-Мулька с высоким назначением.

— Вот логика! Вот устроение страны! — воскликнул Навои.

Едва владея собой быстро вышел из дворцового сада.

В Герате вскоре стало известно, что временная отставка Маджд-ад-дина, отмеченная необычайной торжественностью и изъявлениями царской благосклоннести, не удовлетворила Дервиша Али. Хусейн Байкара снова впал в тревогу. Сторонники Маджд-ад-дина и всякие интриганы неустанно распространяли слухи о «руке Навои».

Хусейну Байкаре, в сущности, был страшен не Дервиш Али, а его союзник Султан Махмуд. Это был старый враг Хусейна; который никогда не прятал меча в ножны и каждую ночь видел во сне престол Хорасана. Поэтому Хусейн Байкара собрался в поход на Балх. В день выступления он прислал за Навои: «Приезжайте немедленно!» Поэт приехал. Он просил султана разрешить ему остаться в Герате.

— Вы должны меня сопровождать, — сказал одетый по-походному султан не терпящим возражения тоном.

Навои понял, что у Хусейна возникли на его счет, какие-то подозрения. Делать было нечего: приходилось отправляться в поход.

Хусейн Байкара, в сопровождении конных воинов, повозок с военным имуществом и есаулов, расчищавших дорогу, с обычной торжественностью выступил из столицы. Султан со своей многочисленной свитой двигался не торопясь. Он не столько шел, сколько отдыхал и даже по пути развлекался охотой. Когда он достиг реки Мургаб, видавшей много больших и малых войн, в его стане неожиданно появился Гияс-ад-дин Дихдар. Соскочив с коня, он с поклоном приблизился к Хусейну Байкаре и по обычаю облобызал полы его платья. Потом отступил на несколько шагов и с чувством прочитал молитву за государя. Сильный во многих науках и знавший множество ремесел, Дихдар отлично усвоил также и правила этикета.

— Ну, как же ваше обещание, которое вы дали при всем народе? Мы пока не видели плодов вашей смелости, — иронически сказал султан.

— О хакан вселенной! — ответил Дихдар, прикладывая руки к груди. — Сей бедняк честно выполнил взятое им на себя трудное дело. Ваш мятежный раб — в моих руках. Я не мог привести его к вам закованным только потому, что в этой степи не нашлось цепей. Если хакан разрешит, я сейчас сбегаю в обоз, возьму кузнеца и приведу к вам пленника в оковах.

Султан, видимо, очень обрадовался. Он спросил, где находится Дервиш Али. Дихдар сказал, что оставил его в трех фарсахах от ставки, что Дервиш Али полов раскаяния и жаждет лицезреть своего государя. Султан Хусейн Байкара нахмурил брови и задумался. После краткого размышления он сказал:

— Пусть приходит! Я простил его. Милость государя Хусейна обрадовала всех, кроме сторонников Маджд-ад-дина.

Дервиш Али был принят государем на берегу Мургаба. Выяснилось, что после отставки Маджд-ад-дина между ними не остается никаких разногласий. Хусейн Байкара подтвердил свое царское благоволение, явившись на большой пир, устроенный в лагере Дервиша Али. Было решено направиться в Балх и с наступлением весны повести войска против Султана Махмуда.

Прибыв в Балх, Хусейн Байкара остановился в Чар-Баге—дворце эмира Аргуна. Здесь, как и и Герате, он в холодные зимние дни был занят увеселениями. Пиры и различные забавы непрерывно сменяли друг друга. Иногда устраивалась торжественная охота с участием стрелков, длившаяся неделями. Шум и крики оглашали заснеженную степь. Охотники возвращались с большой добычей.

Навои занимал в Балхе скромный дом. Вдали от окружавших царя военачальников, высших чиновников и знатных вельмож, занимавшихся сплетнями, доносами И развратом, Чуждый пышным торжествам и ежедневным развлечениям, поэт проводил дни в работе и размышлениях. Свое участие в этом походе он считал бессмысленным и чувствовал себя лишенным свободы. Его навещали балхские ученые и поэты. Навои вел С ними дружеские беседы, читал их сочинения, оказывал им помощь, денежную и моральную… Часами Навои бродил по Балху, осматривая крепостные стены, собирая сведения о прошлом города.

Окруженный могучими крепостными стенами, Балх был когда-то большим цветущим городом, славившимся торговлей и искусством своих ремесленников. Осажденный войсками страшного Чингиза, город мужественно защищал свою свободу, сопротивляясь всеразрушающему монгольскому урагану. В конце концов он изнемог в неравной борьбе и сдался. Волны бедствия залили отважный город. Десятки тысяч покорно склонившихся голов снес вражеский меч. После этого страшного удара Балх уже не мог оправиться. Прошли столетия, но жизнь в городе едва тлела. Страшные следы пребывания монголов, словно рубец от тяжелой раны, все еще были заметны на теле города.

Видя последствия ужасного нашествия, поэт горестно хмурился. Мысли его уносились в беспредельные просторы, истории, постепенно открывавшиеся перед его мысленным взором. Над морями крови, башнями из черепов, над бурей пламени, застилавшей небо, Навоя с отвращением видел ужасную фигуру жестокого завоевателя. Он искал в истории героев, которые противостояли завоевателю, неся миру жизнь, воплощая в себе благородные творческие силы человеческого духа, озаряли пути жизни светильником разума.

Дыхание зимы начало смягчаться. Желтые сосульки висевшие несколько дней на выступах крыш и водосточных трубах, растаяли. В воздухе трепетал весенний ветерок, с каждым днем становившийся все теплее я теплее. Молодые ветви деревьев оделись зеленью.

Хусейн Байкара отдал приказ готовиться к походу Нукеры, занятые охотой в окрестностях Балха, стали возвращаться в город. Ремесленники усердно изготовляли недостающее оружие и снаряжение.

В один прекрасный весенний день Хусейн Байкаре объявил о выступлении в поход против Султана Махмуда. Воины приготовились в путь. Хусейн Байкара в сопровождении телохранителей и приближенных выехал из Чар-Бага. " Звуки барабанов и карнаев огласили воз-дух. Кони, порываясь в степь, переливавшуюся в отдалении, как синее море, нетерпеливо ржали. Кроткий иноходец Навои тоже грыз удила и, навострив уши, бил копытом землю. Отдельные отряды воинов выступили в поход под начальством беков, вздымавших на дыбы красивых коней, сбруя которых, изготовленная лучшими шорниками, сверкала серебром и лазурью. Хусейн Байкара через слугу подозвал к себе Навои и сказал: — Вы останетесь в Балхе до нашего возвращения и возьмете управление областью в свои руки.