Андрей Воронин - Тест на прочность

• Название: Тест на прочность
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Издательство: "СОВРЕМЕННЫЙ ЛИТЕРАТОР"
• Жанр: Боевик
• Год: 2005
• ISBN: ISBN: 985-14-0724-0

Волна вооруженного бандитизма прокатилась про югу России в самом жестком, беспредельном проявлении — похищение людей с целью выкупа, пожалуй, самое обыденное дело, грабежы, разбойные нападения, кровавые расправы над неподчинившимися, на фоне продажных чиновников, пьющих и жирующих на глазах у простых людей Как выжить там, где действует закон волчьей стаи? Герой романа, Юрий Терпухин, не становится на колени перед обстоятельствами, даже если на карту поставлена его жизнь, — либо в банду, грабить и убивать, либо умереть Выбранный Атаманом, он обращается к истокам, к корням своего народа Русский казак — воин и труженик, а не бандит с большой дороги.

---

— Холодно. Надует сейчас снегу.

— Надо в багажник тебе кое-что загрузить.

Мне сейчас не с руки лишний груз иметь.

Только сейчас Хмель обратил внимание на большой сверток. Громоздкий, упакованный в черный непрозрачный полиэтилен, он свисал с задней полки.

— Что за срочность? Куда везти? Пока не увижу, что там, багажник не открою.

— Ну так смотри. И поживей, времени в обрез.

Ничего не оставалось делать. Выйдя из машины с поднятым воротником, Хмель отодрал одну из полосок липкой ленты. Приоткрыл сверток и увидел голое плечо в запекшейся крови. Шарахнулся назад.

— А ты у нас, оказывается, нежный, — усмехнулся Гоблин, доставая наручники. — Других посылаешь убивать, а сам от крови шарахаешься.

«Оставит меня здесь, — подумал Хмель. — Чтобы никто не отыскал, не помог освободиться.

Или прямо сейчас прикончит? А женщина? Ее-то он зачем?»

Важно было сохранить спокойствие.

— Думаешь, я от себя предлагал, думаешь, я конечная инстанция? Настоящий заказчик никогда не светится. Ни хрена я не значу, чтобы держать меня заложником.

— Для кого-то, может, и ни хрена. Но для себя ты как раз до хрена значишь, — заметил Гоблин, садясь за руль «девятки».

Хмель никогда не убивал своими руками, но трупы с огнестрельными ранениями видел в морге и на улице. Здесь было совсем другое, и он невольно зажмурился.

Уложив «заказчика» на заднее сиденье, Гоблин заставил его поднять скованные руки и впихнул между ними обнаженное закоченевшее тело.

Теперь Хмель словно бы обнимал мертвую женщину, лицо ее, искаженное смертельной мукой, оказалось точно напротив его лица.

Хоть снег и таял большей частью, но землю все-таки припудрил. Некоторое время следы от колес четко рисовались на белом полотне, потом сравнялись с общим фоном до полной неразличимости.

* * *

Возле назначенного места залегли сразу три снайпера. Начальство ни секунды не опасалось, что придется потом оправдываться, доказывая правомерность стрельбы на поражение.

Фигура Гоблина и так достаточно известна на федеральном уровне. А уж последние его дела окончательно снимут у прокуратуры все возможные вопросы насчет законности или незаконности принятых мер. Тем более что свидетели инцидента в отстойнике в один голос показывают, что Гоблин забрал из рук убитого винтовку. Значит, преступник вооружен не только холодным, но теперь еще и огнестрельным оружием.

Впрочем, первые два снайпера получили приказ поначалу целить по ногам мотоциклиста и по колесам «Харлея». Только если отморозок сможет продолжать движение, вступит в дело третий, убойный стрелок.

На случай, если Гоблин вообще не появится на условленном месте, областное милицейское начальство запросило из внутренних войск вертолет. Но поднимать его в воздух решили только в самом крайнем случае, чтобы не спугнуть «объект» раньше времени.

На трассе по пути следования приманки в пяти точках посадили под прикрытием елок уже не снайперов, а автоматчиков. Каждая пара имела четкие указания: заслышав треск мотоцикла, взять оружие наизготовку; опознав цель, патроны не экономить, расстрелять по полному рожку.

Путаницы случиться не может: все посторонние машины будут отсечены от трассы по соображениям безопасности. Допущены будут только «Харлей», «аудюха», указанная Хмелем, и две фуры, чтобы Гоблина не смутила пустынность дороги.

Фуры тоже будут работать на подстраховку.

Один боец в штатском сядет рядом с водителем.

Еще трое — под брезентовым навесом.

Парамонова смущала численность задействованных сил. Чем больше народу, тем больше вероятность отдельного сбоя. Но ставить все на одного-двух снайперов тоже нельзя. Гоблин окончательно вышел за человеческие рамки, и права упустить его больше нет.

Они с куратором лежали рядом в утепленных камуфляжных куртках и шепотом честили погоду. В бинокль вообще ни хрена не видно, стекла сразу залепляет снег. Безумно хотелось курить, но начальство даже это запретило, как будто операция происходила ночью. Сами небось смолят у себя в кабинетах в ожидании новостей, полные пепельницы уже набрались.

— Пять минут прошло — ни того, ни другого, — заметил куратор.

— Хмеля вел кто-нибудь?

— Его как раз нет. Этот гад мог засечь со стороны наше сопровождение.

— А как «аудюха», выехала?

— Не слышал, по рации передали? Туда тоже наших подсадят — еще одна перестраховка.

— Вроде не собирались. Кто решил?

Капитан-«куратор» показал пальцем наверх, будто сам Господь Бог внес последние коррективы.

— Не переборщить бы. У Гоблина нюх, как у зверя, а мы уже столько капканов понаставили.

— Меня ушастый беспокоит, — снова вспомнил о Хмеле куратор. — Он не из тех, кто будет опаздывать на такую свадьбу.

— Из дому он хоть выехал? Может, спрятал от страха голову под подушку и никаким арканом не вытянешь.

— Из дому выехал даже раньше времени, это уж известно доподлинно. Боюсь, Гоблин его где-то на полдороге перехватил. Мы ведь такую возможность не исключали.

— Лично я тоже не верил, что Гоблин прикатит, куда обещал.

— Но за бабками все равно сунется.

— Лишь бы только Хмель не раскололся.

— За это не переживай. Тут не крепость духа, а инстинкт самосохранения.

Глава 37 НАЖИВКА НА ТРАССЕ

Внутри у Терпухина все закаменело. Гибель мужчин — соратников, лучших друзей — тоже переживалась тяжело, но совсем по-другому.

Сильные не всегда выживают. Чаще случается наоборот, их век оказывается недолгим. Ничего противоестественного в их преждевременной смерти нет. Мужчина обычно знает, чем и во имя чего рискует.

Но смерть женщин, смерть детей, тем более смерть ужасная, в муках, кровь стынет в жилах, и сердце стучит о ребра, будто само обратилось в кусок кости. Хочется взорвать этот мир к чертям собачьим за подлую его несправедливость. Но где тогда людям жить? Иные миры для них плохо приспособлены.

Снегопад, мокрый, лоснящийся асфальт, серое небо и темный хвойный лес краски вокруг полностью соответствовали ощущениям Атамана. Он не видел и не хотел видеть никакой красоты, красота только оскорбляла Катину память.

Черное, белое и серое — вот координатная сетка погони.

Если иметь в виду северное направление на Челябинск, Терпухин подъезжал к трассе слева, с противоположной стороны от той, где произошла встреча Гоблина с Хмелем. Сквозь снежную завесу просматривались невысокие, изъеденные ветрами времени горы — южная оконечность Урала.

Грунтовая дорога как бы невзначай перешла в гравийное покрытие, самое неудобное для мотоцикла. Всякое резкое торможение здесь было чревато падением. Хорошо, хоть попутных машин практически не попадалось, не пришлось отворачиваться от града камней из-под колес. Встречные обстреливали в спину — это не мешало держать курс, повторяя изгибы гравийки.

Блеснули рельсы. Дорога просто заканчивалась возле насыпи и снова начиналась с другой стороны — ничего похожего на переезд. Может, Гоблин и перескочил бы одним махом, но Терпухин не чувствовал в себе способности к таким трюкам. Слез с мотоцикла и в два приема перевалил через рельсы.

Асфальтированная трасса на север шла параллельно железной дороге. До нее оставалось совсем немного. Может, Гоблин сейчас подастся севернее, чтобы не барахтаться больше в осенней грязи. Севернее, навстречу морозам и отвердевшей земле.

* * *

В полукилометре от примыкания второстепенной дороги к главной были выставлены переносное ограждение и знак ремонтных работ. Никто из руководителей операции, конечно, не рассчитывал, что Гоблин послушно притормозит и станет разворачиваться. Конечно же, наплюет и попробует промчаться вперед. Знак и загородку поставили для других водителей, чтобы не выскочили в опасную зону в самый неподходящий момент. Не вынудили на секунду-другую воздержаться от стрельбы, не оказались у Гоблина в заложниках.

Несколько автомашин и одна телега уже развернулись назад. Кто-то сделает крюк, кто-то вообще отменит поездку. Следующие по очереди двое стрелков с автоматами услышали специфический дробный перестук мотоцикла.

Привлеченных к операции бойцов заставили запомнить наизусть внешний вид той самой модели «Харлея», на которой разъезжал Гоблин. С невысокого, густо заросшего ельником холма просматривались последние полтора километра гравийки перед знаком. Видимость в снегопад оставалась неважной, в эфир по рации пошло срочное сообщение:

— Мотоцикл. Но вроде не тот.

— Что значит «вроде»? — даже радиопомехи не могли скрыть раздражения.

— Совсем другой. Уже на подходе!

— Может, специально сменил. Один пусть срочно выходит. Второй наготове. Не попадите мне впросак: не остановит — стрелять.