Андрей Воронин - Наперегонки со смертью

• Название: Наперегонки со смертью
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Издательство: Букмэн
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: ISBN: 5-7708-0042-9

Невероятные приключения, погони, стычки преступных группировок, любовь, война, интриги спецслужб — все это сплетается в единый увлекательный сюжет, в центре которого стоит герой — наш современник. Современность со всеми ее конфликтами присутствует и в первой книге.

Главный герой романа А. Воронина «Наперегонки со смертью» — Александр Бондарович, профессиональный военный, волею случая становится боевиком криминальных структур, но и порвав с преступным миром, он не обретает покоя он и его женщина вовлекаются в водоворот смертельной схватки различных спецслужб.

---

— В сене, что ли, оружие зароем? — спросил Сашка Вострякова, пытаясь угадать, что придумал Олег, но тот лишь покачал головой.

— Зачем? Не хватало еще, чтобы мама наткнулась. У меня тут куда лучшая схованка есть. Пошли!

Олег толкнул одну из дверей и потянул Банду за собой. Темная, без единого окошка, комнатка оказалась совсем маленькой и тесной. Стены ее были совершенно голыми, и лишь огромные лари, установленные вдоль стен, занимали почти все пространство, оставляя лишь узкий, на две доски, проход между ними.

— Что здесь? — спросил Банда, озадаченно кивая на огромные ящики, таящие в себе, казалось, невиданные чудеса.

— А ты крышку откинь да посмотри.

— Песок?

— Копни-копни, не стесняйся. Он мягкий, рыхлый, руками разгребешь.

Банда углубился в песок примерно на длину ладони, как вдруг его рука наткнулась на что-то круглое И твердое, по-видимому, железное.

— Что это?

— Вытягивай.

Теперь Банда уже понимал, ощупав предмет, что это крышка закатанной банки, и сильно потянул вверх, вытаскивая ее из песочного плена.

В трехлитровой банке красивыми розовыми кусочками лежала подкопченная буженина, с виду совершенно свеженькая и ужасно аппетитная.

— Паляндвица! — авторитетно прокомментировал Востряков. — Теперь поройся с другой стороны.

Через несколько мгновений из другого угла ларя Банда извлек на свет божий еще одну банку, полную сочных аппетитных колец домашней копченой колбасы, залитой небольшим количеством жира.

— Ухты!

— Самое лучшее хранилище для консервов — зимой не промерзает, летом не портится. Мясо — круглый год. Ну по праздникам, конечно…

— А как их теперь назад-то закопать?

— Ты что — «назад»! Ты, может, настоящей хохляцкой колбаски или паляндвички попробовать не хочешь? — Востряков даже вздрогнул от эдакого кощунства. — Банки эти мы с собой заберем. Дома откроем.

Он осмотрелся и повернулся наконец к Банде.

— Вроде все нормально. Ты тащи «пушки», а я принесу ветошь, бумагу и масло.

— Ты что, решил среди колбас автоматы спрятать? А если мать твоя за банкой какой в песок полезет, а вместо нее «узи» вытянет? — Банда совсем не чувствовал восторга по поводу тайника, придуманного другом. — Давай уж лучше в сено, и то, по-моему, надежнее будет…

— А кто тебе сказал, что среди колбас? Смотри! — с этими словами Востряков поддел принесенным с собой топором одну из досок пола и, с трудом приподняв ее, отвалил в сторону. Под досками тоже оказался желтый сыпучий песочек — такой же, как в ларях. — Эту схованку я еще в детстве обнаружил.

У деда, видать, хозяйство помощнее нашего было, места больше требовалось. А может, время неспокойное было, стоило кое-что припрятывать. Словом, он, окромя ларей, здесь тоже продукты прятал.

Мать про это даже и не догадывается.

— Ну тогда совсем другое дело! — успокоенно протянул Банда. — Тогда мне это место нравится.

Вдвоем они быстро почистили и смазали все оружие, старательно завернули в промасленную ветошь и, обвязав плотной бумагой, тщательно закопали свой арсенал в жвир: так называл Востряков этот замечательный мелкий желтый песок.

— Теперь ни одна собака, если и захочет что найти, не докопается! — удовлетворенно хмыкнул Востряков, ловко прилаживая доску на старое место и присыпая песком стыки, обеспечивая максимальную маскировку их тайника. — За свои «пушки» ты теперь спокоен будешь, надеюсь?

Банда улыбнулся и, забирая банки с деревенскими деликатесами, ответил одним словом:

— Вполне!

* * *

— Пусть оружие пока у тебя полежит. Я с собой только «вальтер» возьму, — Банда машинально дотронулся до подмышки, проверяя, на месте ли наплечная кобура с любимым пистолетом. — А ты за всем остальным присмотри, ладно?

— Не волнуйся.

— Ты анекдот про старого литовца знаешь?

— Какой?

— Ну про то, как шел однажды один литовец мимо соседского хутора, глядит — а его сосед машинным маслом клумбу поливает… Слышал?

— Нет вроде.

— Останавливается литовец да спрашивает: «Эй, Юозас, что ты делаешь? Ведь у тебя все цветы завянут!» А сосед отвечает: «Цветы? Бог с ними, Гражина новые посадит. Главное, чтобы пулемет не заржавел!..» Что, правда, не слышал? — Банда сам не смог сдержать улыбки, глядя на рассмеявшегося друга.

— Нет!.. Классный анекдот, в самый раз про нас с тобой.

— Так и я о том же: смазывай иногда, посматривай…

— Кого ты учишь, командир? — попробовал возмутиться Востряков, но Банда поспешил успокоить друга:

— Да я так, на всякий случай… Не пропадать же такому добру, правда?

— Еще бы! Да и денег это сейчас немалых стоит.

— Вот-вот. А глядишь, может, и самим когда пригодится. Кстати, если что, если тут какие разборки начнутся, с тем же Быком, или другая какая необходимость, так ты пользуйся, не стесняйся. Смотри только осторожно, чтоб ментовка не загребла.

— Вот ведь любишь ты людей поучать, Банда!

— Да нет, Олег, я не то сказать хотел… Я ведь тебя подставляю в конечном счете… Статья же есть — за незаконное хранение.

— Я про это не слышал никогда как будто!

— Да послушай ты хоть минуту, Олег, не перебивай! — искренне возмутился Банда. — Что ты мне никак высказаться не даешь!

— И так все ясно. Что тут еще говорить?

— Я про то, что если что случится, ты все на меня сваливай — мол, ты тут ни при чем, приезжал к тебе летом друг, в сарае несколько раз ночевал, на сеновале. А что он там делал, что прятал — ему одному и известно. Твоя, мол, хата, вообще с краю, и ничего-то ты не знаешь.

— Ага, прямо так и скажу: ищите бывшего старлея Вооруженных Сил Сашку Бондаровича и сажайте его подальше и покрепче — это он подкинул мне все эти игрушки. Здорово ты, Банда, придумал, ничего не скажешь!

— Олег, ну послушай ты, черт возьми. Я же серьезно! — Банда, навоображав множество сцен обыска в клуне Вострякова, все никак не мог успокоиться. — Бог знает, откуда эти «пушки» к Ахмету попали и какие на них дела висят. Может, их по всей Европе и Азии Интерпол ищет. Может, за этим самым «узи» десяток трупов числится.

— Банда, да не волнуйся ты так, никто здесь никогда ничего искать не будет.

— Правильно, и я про то же. Но если что — вали все на меня, потому как Банду они все равно не найдут. Москва большая, и человека без квартиры да без прописки, без семьи и без родных, как бы «опера» ни старались, найти никогда не смогут. Так что меня сдать не бойся.

— Знаешь, Банда, а иди-ка ты… Достал уже! — Востряков не на шутку рассердился.

— Не кипятись, Олежка. Я же как лучше хочу. И пойдем — собираться надо, — Банда встал и сладко потянулся. — Здорово я У тебя, Олежка, отдохнул.

Отоспался, отожрался, отлежался. Отпьянствовал в конце концов.

— Жаль, Сашка, что ты меня слушать не хочешь.

Пожил бы еще хотя бы пару деньков. Ты же ко мне приехал совсем трупом ходячим, а теперь вроде как отошел слегка…

— Ага, на таких-то харчах!

— Какие там харчи! Я тебя еще и не начинал угощать как следует, — снова принялся уговаривать друга Востряков, но Банда решительно прервал его:

— Пойдем, Олежка, собираться в дорогу буду. И знаешь, самое главное — не обижайся. Я к тебе еще обязательно вернусь, слово даю…

* * *

Спустя несколько часов, когда солнце уже успело добраться до самой высокой точки небосклона и теперь медленно скатывалось вниз, «мицубиси-паджеро» вырулила со двора Востряковых. За рулем сидел Банда, только что отобедавший на дорожку и теперь полный сил и желания их реализовать.

Они тепло распрощались с Олегом и с его мамой, и улыбка долго еще блуждала по лицу, Бондаровича.

Но чем дальше удалялся он от города, тем строже и серьезнее становилось выражение его лица.

Он снова гнал на Москву, во второй раз собираясь покорить этот город и доказать самому себе свою силу, стойкость, способность жить в этом гражданском мире.

Теперь он был твердо уверен, что не повторит ошибок своего первого московского периода жизни. Он теперь стал стреляным воробьем, знает, что к чему в этой жизни, и уж во всяком случае постарается быть поосторожнее и с выбором друзей, и с поисками работы.

Он, по правде говоря, даже и смутно не представлял, чем займется в столице, как, в какой сфере деятельности попытается себя найти.

Но он был почему-то уверен, что сможет найти свою дорогу и дорога эта не будет больше совершать крутых зигзагов, не будет более устлана подлостью, жестокостью и трупами.

Но он также знал, что найти эту дорогу будет ох как нелегко. И именно поэтому он становился тем более серьезным, чем дальше удалялся от гостеприимного дома Востряковых и чем ближе подъезжал к Москве, к своей новой и непредсказуемой жизни…