Alexandr Lukianov - Чёрная Пешка

• Название: Чёрная Пешка
• Автор: Alexandr Lukianov
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

«Чёрная пешка» — повесть в жанре научной фантастики|, описывающая устройство Островной империи планеты Саракш. Служит апокрифом к роману Стругацких «Обитаемый Остров», вариантом развития событий, предложенным взамен обещанного А. и Б. Стругацкими, но так и ненаписанного романа «Белый Ферзь».

Автор: А. Лукьянов.

Вместо привычного читателям Стругацких Максима Каммерера на сцену выходит новый (неизвестный по романам Стругацких) герой, «чёрный» прогрессор Всеслав Лунин, резко контрастирующий с «белым» (т.е. деструктивным, согласно символике повести) Каммерером. Имевший некоторый опыт работы на Саракше, но впоследствии отошедший

от дел, герой внезапно разрабатывает собственную программу внедрения в Островную империю и заставляет КОМКОН её принять. Лунин первоначально действует в паре со Львом Абалкиным (деятельность которого в Островной империи упоминается в повести Стругацких Жук в муравейнике), однако после натурализации на Архипелаге пути двух прогрессоров расходятся навсегда. Погружённый в изучение кастово-фашистского режима империи, герой выявляет его эффективность по сравнению с опустошённым войнами Материком. Выгодное впечатление на Лунина производит отсутствие в империи знакомого по фашистским режимам Земли расизма

(из-за антропологической однородности Саракша). Невзирая на очевидное нервное истощение и предостережения из КОМКОНа, Лунин упорно продолжает свои исследования и эксперименты на туземной цивилизации, постепенно превращаясь из агента Земли в гражданина Островной империи. В финале повести прогрессор передаёт в КОМКОН собранные материалы, возвращается на Архипелаг и пресекает попытки вмешательства Земли в его дальнейшую судьбу.

Повесть, снабжённая цифровыми иллюстрациями и претендующая на гипертекстовость, изобилует реминисценциями и цитатами из творчества Стругацких. Некоторые эпизоды представляют очевидные аллюзии и политическую сатиру по поводу постсоветской действительности, параллелью к которому изображается распад «страны Отцов» на Саракше. В дополнительных материалах к повести содержится "Энциклопедия Саракша" - попытка описания реалий планеты, оставленных "за бортом" произведений Стругацких.

Над энциклопедией также работали В. Баканов, Ю. Долотов, П. Дронов, Р. Ибатуллин, С. Казаков, С. Осокин, В. Стоякин, Т. Усеинов и др.

Внимание - это всего лишь текстовая основа электронной книги. Разумеется, она проигрывает полному варианту - с видео- и аудиовставками и иллюстрациями. Кроме того, DVD -версия снабжена электронной "Энциклопедией Саракша", не уступающей по объёму "Пешке".  Заинтересовавшимся можно обращаться: http://www.univer.omsk.su/foreign/lukianov/3/3.html и [email protected]

---

-Вытащи лягушку из холодной и грязной лужи, вытри насухо, помести в обитую шелками и бархатом шкатулку и предложи ей вина, сладости и фрукты. Лягушка погибнет. Запомни: делай добро лишь тогда, когда тебя просят об этом. Непрошеное добро – злейшее из зол.

-Возьми на руки старушку, которой не перейти горную реку и понеси ее на другой берег. А коли упадёшь посреди бурного потока, ослабев и потеряв равновесие? Беда и тебе, и бедной старой женщине. Запомни: делай добро, лишь будучи уверен, что тебе станет сил для этого. Бессильное сочувствие ценнее беспомощного рвения.

-Отгони орла, терзающего змею, спаси ей жизнь. Орел умрет от голода, змея оправится, уязвит тебя и других. Так кому ты сотворил благо? Запомни: делая добро, провидь, что из этого выйдет. Рука незрячего врача страшней десницы палача.

Никакой бессмертной души в людском естестве нет. Попирая добродетель, грешник приходит в момент смерти к пустоте, небытию, исчезновению. Он со ступеньки земного существования шагает вниз, в бездонное Ничто, пропадает навсегда и безвозвратно[2]. В учении Дзагого нет ничего подобного мерзостному земному христианскому обряду отпущения грехов священником (для чего, как правило, достаточно отсыпать побольше денег в церковную кружку). Нет, преднамеренно свершенное зло прощено или искуплено быть не может. Сознательными убийцами, убежденными ворами и профессиональными проститутками учителя-наставники Дзагого не занимались. Нет, падшим отнюдь не воспрещалось входить в храмы, никто не предавал их проклятию, просто считалось, что никто и ничем не способен помочь сознательно избравшим недостойную жизнь и посмертное исчезновение. Если же содеянное зло было невольным, если свершивший его искренне сокрушался и мечтал об искуплении, учителя Дзагого предлагали грешнику монашеское служение. Одетый в темную дерюжную рясу, монах до конца дней своих бродил по островным дорогам, питался исключительно скромным подаянием и добровольно брался за любые грязные и тяжелые работы: чистил нужники, боролся с заразой в зачумленных городах, таскал тяжелые вязанки смолистого хвороста на высокие маяки. Проживший же жизнь достойно и без греха, посвятивший свои дни служению другим людям, чтивший старших, помогавший слабым, честный и достойный человек делает шаг на верхнюю ступень и становится после смерти духом или даже божеством.

Второй мир населен именно духами предков, которые по мере сил старались жить по заповедям добра и чести, по правилам учения Дзагого. Духи - весьма противоречивые существа. Естественная смерть им не грозит, но их можно уничтожить. Они не едят человеческой пищи, но пополняют свои силы, когда потомки упоминают их в молитвах. Духи, свершившие в бытность людьми много добрых дел, деятельностны и могучи. Духи людей, не успевших в земной жизни отличиться на пути Дзагого, слабы и, как правило, пребывают в дремотном оцепенении. Но даже они пробуждаются, если мы взываем к ним, моля о совете и помощи. Тогда духи вселяются в призвавших их, поддерживают советами, укрепляют волю и проясняют сознание. Когда нужда в помощи духов проходит, те вновь впадают в дрему. Не обязательно строить храмы и ж особые жертвенники духам, поскольку те – повсюду. Обратиться к ним может любой из нас и в любом месте. На упоминание их имен всуе духи не только не обижаются, но и даже бывают этим польщены.

Первый мир – божественный. Богами становятся воистину великие люди. Подвижники, всецело отдавшие себя служению сирым, больным и убогим[3]. Герои, павшие при защите Отечества. Правители, приведшие народ к процветанию. Боги не просто бессмертны и неуязвимы, они могущественны сверх всякой мыслимой меры. Для богов следует строить храмы в виде ступенчатых пирамид, соблюдать ритуалы, проводить обряды и церемонии, чтобы те не забывали о чтящих их людях. Но при всем том, отдельно взятому прихожанину вряд ли стоит рассчитывать на диалог с божеством. До подобных мелочей боги не снисходят и откликаются только на коллективные заявки народа, или, как минимум, правительства. Богов не представляют человекоподобными существами, хотя допускают, что в определенных случаев тем ничего не стоит принять облик человека. Есть мнение, хотя официальным оно так и не стало, что Хаг Удачливый воплотился в Бога Глубин. Один из пятерки мудрецов-основоположников учения Дзагого почитается, как Отец Рун и Знаков. Куда менее определен образ Человека-Который-Стал-Мировым-Светом. Цикл легенд об этом мифологическом персонаже настолько вопиюще запутан, что не только наши земные структуральные этнологи отчаялись его проанализировать, но даже сами саракшианцы махнули рукой на его осмысление и упорядочивание.

Церковная организация как таковая на Архипелагах не возникла, иерархии жрецов, профессионально тунеядствующей за счет верующих– тоже нет. Государство ни в коей мере не препятствовало в прошлом, не мешает и теперь отправлению культа, хотя никак не поддерживает религиозных структур[4]. В современной Империи верующие объединяются в общины по месту жительства и выбирают учителей-наставников Дзагого[5], которые не получают особого жалования, выполняя свои функции так сказать «на общественных началах», в свободное от работы время. Никакой собственностью, за исключением обрядовой утвари общины не обладают, причем ценность этой утвари ни в коем случае не должна превышать установленных государством (к слову – весьма скромных) сумм. Храмы открыты для верующих, но объявлены историческими памятниками и общенародной собственностью. Государственные учреждения ответственны за их охрану и реставрацию.

«В наши дни на территории каждого из трех Поясов Империи существует несколько монашеских орденов с разными уставами: Целители (содействие учреждениям здравоохранения), Спасатели (помощь пострадавшим от стихийных и техногенных бедствий) и др.» -прочел Всеслав последние строки раздела.

Он извлёк диск из вычислителя и заменил его «Историей философских учений Архипелагов XCIII-XCV вв. от Озарения». Внимание привлёк следующий пассаж:

«Новейший период истории ознаменован появлением обществоведческих теорий, создатели которых стремились не только объяснить прошлое и исследовать настоящее, но и спрогнозировать будущее. Интерес к ним был очень велик, однако широкие массы более привлекала форма изложения, нежели содержание. Неудивительно, что среди многотысячных книжных развалов поначалу остались незамеченными два сочинения, небольших по объему, суховатых по стилю и отнюдь не относящихся к популярному жанру.

Одно произведение принадлежало перу Цаохи Дзи, скромного преподавателя истории в провинциальном педагогическом училище. Оно называлось: «Конспект лекций по обществоведению с точки зрения общей теории систем» и первый раз было напечатано в типографии училища тиражом 120 экземпляров.

Второе сочинение издал за свой счет Дазанцу Са, технолог лаборатории гомеопатических средств на фабрике медикаментов. Это «Постулаты биополитики» .

Всеслав не нашел в библиотеке рейдера ни того, ни другого и записал в блокноте их названия. Задумался и трижды подчеркнул. Еще подумал и обвел рамкой. Глубинный смысл жизни островитян по-прежнему оставался для него недоступным. Понимание не приходило. Лунин машинально вложил в приемник вычислителя диск «Священных сказаний Больших Ступенчатых Пирамид» и выбрал наугад главу и стих. На экране появились строки:

-Огонь костра не плох и не хорош –
Он греет, светит, он испепеляет.
Скажи мне: так чего ты ждешь
От пламени костра?

Саракш, Зацахское взморье

борт десантного корабля «Звероящер», Островная империя

6 часов, 3-го дня 1-ей недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения

После обеда Лунин вышел на палубу. «Буду стоять и упрямо дышать свежим воздухом.. –решил он, -Пока не замерзну. А то что-то засиделся за чтением, голова - словно из ваты.»

Волна ухнула о борт "Звероящера", палуба осела, словно пол лифта. Вверх взметнулась мельчайшая соленая водяная пыль, осела на окрашенное в серый цвет железо. Всеслава обдало промозглым сырым холодом.

«Подведем итоги, чтимый наш брат Бидзанби Да. Что нам совершеннейшим образом непонятно? По порядку:

-По поверхностном ознакомлении возникает чувство, будто в Островной Империи царит сплошной политический, экономический и культурный упадок. Упадок, который жесткой (и даже жестокой) диктатуре удалось приостановить, придать ему структурную форму. Это наиболее цивилизованная форма упадка, выбранная в качестве краткосрочной государственной стратегии. Так и полагают у нас в КОМКОНе со времен бравого набега на империю Белого Ферзя. Возможно, на основании сцен из лагерного быта или новелл острова Казхук с этим и можно было бы согласиться. Но вот общеимперская «паутина» и вычислительная техника в «пышное природы увяданье» совершенно не вписываются. И великолепный инспектор Даццаху Хо не вписывается. И обстоятельства, при которых я сдавал экзамены – тоже.