Маргарет Уэйс - Кузница души

• Название: Кузница души
• Автор: Маргарет Уэйс
• Издательство: Максима
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-94955-042-0

Роман Маргарет Уэйс «Кузница души» — это предыстория знаменитой «Саги о Копье» («Драконы Осенних Сумерек», «Драконы Зимней Ночи», «Драконы Весеннего Рассвета»), которая рассказывает о возмужании будущих героев Войны Копья.

Шестилетний Рейстлин Маджере знакомится с архимагом, который дает ему шанс поступить в школу чародеев. Маги из Башни Высшего Волшебства наблюдают за ним с тайной тревогой — они видят, как над Рейстлином сгущаются те же тени, что неотвратимо наползают на Ансалон.

Рейстлин упорно движется к своей цели. Но прежде чем стать настоящим магом, он должен пройти Испытание в Башне Высшего Волшебства. Испытание, которое полностью изменит его жизнь, едва не оборвав ее…

---

— Я бы сам не прочь заключить Бельзора в объятья, — прорычал Карамон, сжимая кулаки. — У меня было худшее в моей жизни похмелье из–за того дыма, а ведь я не выпил ни капли. Жизнь несправедлива, как говорит кендер.

— Но как же те люди, которые говорили с Бельзором? — продолжал спорить Стурм. — Как вдова Джудит могла знать все эти вещи о них? Прозвище, которым муж называл жену, или место, где спрятаны деньги?

— Вспомни, людей, которые беседовали с Бельзором, специально отобрали, — ответил Рейстлин. — Джудит, скорее всего, говорила с ними перед церемонией. Если она вела разговор с умом, то могла легко вытянуть из них нужные крохи информации об их мужьях и семьях, в то время как сами они и не заметили, что проговорились. Что же до фермера и спрятанных денег, они не сказали ему точно, где их искать. Когда он придет в храм, они скажут ему искать, к примеру, под матрасом. Если там денег не окажется, они объявят, что у него недостаточно веры в Бельзора, и предложат ему поискать еще где–нибудь — разумеется, после того как он сделает пожертвование храму.

— Я кое–чего не понимаю, — произнес Флинт, обдумав услышанное. — Если эта вдова — чародейка, почему она втерлась в доверие к вашей маме, и почему показала свое истинное лицо на похоронах вашего отца?

— Это и меня озадачило вначале, — признал Рейстлин. — Но в этом можно найти смысл. Джудит пыталась внедрить практику поклонения Бельзору в Утеху. Сначала она постаралась отыскать магов, которые могли представлять угрозу для нее. Моя мать, о которой говорили как о ясновидящей, была очевидным выбором. Пока Джудит жила в Утехе, она понемногу собирала последователей. Но она не совершала никаких «чудес». Возможно, она просто еще не овладела техникой, а может быть, ждала, пока подвернется подходящее место и публика. Но прежде чем она могла перейти к этому, вы с Танисом разрушили ее планы. На погребении моего отца Джудит поняла, что жители Утехи вряд ли пойдут по дорожке, которую она для них выбрала.

Как мы могли видеть сегодня, Джудит и Высокий Жрец Бельзора, который скорее всего является ее соучастником, живут за счет худших человеческих свойств: страха, предрассудков и жадности. Люди Утехи, наоборот, меньше опасаются незнакомцев и ведут себя более приветливо и раскованно по той простой причине, что город расположен на перекрестье дорог.

— Эта вдова затеяла грязную игру — красть у людей то немногое, чем они дорожат, — мрачно подытожил Флинт. Он выглядел довольно грозно со вставшими дыбом бровями. — Не говоря уже о травле той бедной девочки, которая потеряла свою дочурку.

— Это действительно грязная игра, — согласился Рейстлин. — Но мы может положить ей конец.

— Я участвую, — тут же заявила Кит.

— Я тоже, — быстро сказал Карамон. Собственно, это и так подразумевалось. Если бы Рейстлин предложил отправиться на поиски Серой Драгоценности Гаргата, Карамон принялся бы упаковывать вещи.

— Если эти «чудеса» — не более чем жульничество колдуньи, то моей прямой обязанностью будет помочь раскрыть ее подлый обман, — сказал Стурм.

Рейстлин мрачно улыбнулся, но проглотил ехидный ответ, уже готовый сорваться с языка. Он нуждался в помощи рыцаря.

— Я был бы не прочь наставить синяков этой вдове, — задумчиво сказал Флинт. — Что скажешь, Танис?

— Сперва я хотел бы услышать, что Рейстлин намеревается делать, — ответствовал Танис с обычной для него осторожностью. — Нападки на чью–то веру обходятся дороже, чем физическое нападение на человека.

— Можете на меня рассчитывать, — сказал Тассельхоф, садясь и протирая сонные глаза. — А что мы делаем?

— Что бы мы ни делали, кендер нам ни к чему, — проворчал Флинт. — Ложись спать. Или, что еще лучше, пойди в город и объясни начальнику стражи, как обустроить тюрьму поудобнее.

— Ой, я уже пытался, — сказал Тас, почувствовав общее волнение и окончательно проснувшись. — Они мне только нагрубили. Даже в ответ на самые мудрые мои предложения. Могу я пойти со всеми, Рейстлин? Куда мы идем?

— Никаких кендеров, — с чувством сказал Флинт.

— Кендер может пойти, — сказал Рейстлин. — Между прочим, без Тассельхофа мой план не сработает.

— Вот! Ты слышал, Флинт! — Тас вскочил и ударил себя кулачком в грудь. — Я! Без меня ничего не получится!

— Да поможет нам Реоркс! — простонал Флинт.

— Будем надеяться, что поможет, — серьезно ответил Рейстлин.

14

На следующий день Рейстлин проснулся рано; он не спал почти всю ночь, и задремал беспокойным неглубоким сном только под утро. Он проснулся из–за сна, о котором ничего не мог вспомнить, кроме того, что он оставил после себя волнение и тревогу. Ему казалось, что во сне он видел мать.

Флинт и Танис тоже поднялись рано и принялись без конца расставлять и переставлять товары, споря о том, какой способ лучше. Они разложили браслеты и запястья с выгравированными на них грифонами, драконами и другими легендарными чудовищами, на полку в середине. Ожерелья серебряного плетения, тонкой и изысканной работы, были разложены на красном бархате. Серебряные и золотые обручальные кольца, сделанные в виде сплетенных листьев плюща, лежали в деревянных коробочках.

Флинт был недоволен. Он был уверен, что, когда солнце взойдет, в палатке тень будет лежать здесь, а не там, и поэтому серебро должно лежать вот тут. Танис терпеливо выслушал гнома и напомнил ему, что они уже говорили об этом вчера, и что из–за тени нависающего над палаткой дуба солнечные лучи будут падать на серебро и заставлять его сверкать только в том случае, если оно останется там, где лежит сейчас.

Они еще спорили, когда Рейстлин пошел в уборную, чтобы кое–как взбодриться, умывшись и облившись холодной водой. Он взбодрился настолько, что дрожал от холода, когда надевал свои белые одежды. Карамон все еще храпел в палатке, надеясь, что пока он спит, опиумный дым окончательно выветрится из его головы.

Воздух был холодным и бодрящим. Солнце окрасило в розовый цвет вершины гор, уже побелевших от снега. На небе не было ни облачка. День обещал быть ясным и теплым; люди смогут хорошо повеселиться на ярмарке.

Флинт позвал Рейстлина рассудить спор о размещении украшений. Рейстлин, которому было глубоко наплевать, лежат ли драгоценности на полках или на крыше, избежал вмешательства в спор, притворившись, что не слышал рев гнома.

Он прохаживался по ярмарочной площади, наблюдая за деятельностью торговцев. Ставни раскрывались, пологи откидывались, тележки переезжали на нужные места. Запахи бекона и свежего хлеба наполняли воздух. Было тихо, если сравнивать с тем шумом, который ожидался позже, днем. Продавцы желали друг другу удачи, собирались в кучки, чтобы поделиться историями или припасенными лакомствами, или обменивались своими товарами.

Торговцы пробыли здесь всего день, но уже сформировали свое собственное общество с его признанными лидерами, сплетнями и скандалами, сплоченное чувством товарищества, выражавшемся в девизе «мы против них». Под «ними» следовало понимать покупателей, о которых говорили самым неуважительным образом и которых немного позже встречали зазывными улыбками и подобострастным обхождением.

Рейстлин смотрел на этот маленький мирок с полупрезрительным циничным интересом, пока не дошел до пекарского лотка. Молодая женщина укладывала свежие, горячие булочки в корзину. Острый запах корицы приятно дополнялся запахом древесного дыма из кирпичных печей и соблазнил Рейстлина подойти и спросить цену. Он уже начал рыться в карманах, прикидывая, хватит ли ему нескольких оставшихся грошей, когда молодая женщина улыбнулась ему и покачала головой.

— Убери деньги. Ты один из нас.

Булочка согревала его ладони; яблочная начинка с корицей таяли на языке. Это, несомненно, была лучшая булочка из всех, что он пробовал, и он решил, что быть частью маленького сообщества довольно приятно, пусть и немного странно.

Улицы Гавани понемногу просыпались. Маленькие дети выбегали из дверей, визжа от восторга при мысли об ожидающемся на ярмарке веселье. Обеспокоенные матери выбегали за ними, чтобы вернуть их домой и хоть немного умыть. Городской стражник прогуливался по своему маршруту с важным видом, свысока глядя на приезжих.

Рейстлин следил за тем, чтобы не попасться на глаза ни одному из жрецов в небесно–голубых одеждах. Когда он замечал кого–то из них, то спешил свернуть за первый попавшийся угол. Вряд ли кто–то узнал бы в нем неряшливо одетого крестьянина, каким он выглядел прошлой ночью, но он не рискнул испытывать судьбу. Он подумывал о том, чтобы одеться так же и в этот раз, но сообразил, что в таком случае ему пришлось бы объяснять всю эту историю с переодеванием Лемюэлю, а это в свою очередь потребовало бы рассказа о своем плане на сегодняшний вечер. Кроткий маленький человечек наверняка попытался бы отговорить Рейстлина от претворения его в жизнь. Рейстлину не хотелось выслушивать его доводы. Он уже слышал их все от самого себя.