Андрей Круз - У Великой реки. Поход

• Название: У Великой реки. Поход
• Автор: Андрей Круз
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0299-1

Когда-то пересеклись миры, чуть не разрушив друг друга. Мир наш, привычный, столкнулся с миром другим, в котором магия обычна, а боги надзирают за людьми и прочими населяющими его расами. И остался от нашего мира в том изрядный кусок. Но только история совсем не об этом, потому что с тех пор прошло двести лет, и все это уже быльем поросло. А история о том, как живущий в мире Великой реки бывший драгунский унтер, а ныне охотник на нечисть, нежить и прочих чудовищ, за свои же собственные деньги влип в такую историю…

---

Главной же особенностью женщин-тифлингов является их легендарная сексуальность. Или сексапильность. Или и то, и другое, как хотите называйте. По проверенным слухам, те из мужчин, которым довелось разделить постель с такой «тифлингессой», считали, что лучше любовницы и представить себе невозможно. Хотели бы представить, но не получается. И говорят, что рога не мешают и не колются. И даже не пугают.

Верю. Потому что от рыжей, что чай разливает, явно исходят некие весьма могучие флюиды. Это у женщин-тифлингов такая природная магия. А учитывая, что предпочитают они и мужчин, и женщин, то понятными становятся и пересохшие губы Маши. На нее полудемонесса тоже подколдовывает между делом. А магии, кстати, я никакой не ощущаю. Ту магию, которая естественная, природная, присуща существу от рождения, обычными средствами ощутить нельзя. Хотя… какая-то теплая волна есть, а магию я как холод чувствую обычно.

― Ты поаккуратней, ― негромко сказал рыжей Васька. ― Не пугай гостей.

Догадался, что она делает. Та лишь загадочно улыбнулась, но «давить» прекратила. Меня, по крайней мере, отпустило. Машу вроде тоже. Она лишь слюну проглотила и, застеснявшись, отвела взгляд. И теперь удивляйся, с чего это вдруг о тифлингах такие легенды? Впрочем, с «не пугай гостей» Васька тоже переборщил. И ни капли я не испугался. А вовсе даже наоборот.

О мужчинах же тифлингового рода легенды чуть другие. Их, например, до появления «новых людей» в этом мире очень любили использовать в качестве телохранителей. Реакция у них невероятная, и они умеют отводить глаза. Глаза отводить на самом деле умеют многие, тот же Васька отведет ― мало не покажется, но тифлинги делают это естественно, не тратя сил. Как тифлингессы соблазняют всех вокруг, сами того не замечая, исключительно по привычке. Вот как нас сейчас. И главное ― даже для мага практически незаметно.

Еще они непревзойденные мечники ― мужчины и женщины их рода. Впрочем, для Великоречья это типично Когда мы, пришлые, принесли в этот мир огнестрельное оружие, каста тифлингов-телохранителей почти выродилась за последний век. Как и все долго живущие нелюди, а живут тифлинги лет по пятьсот, консервативны они и привержены традициям. Привыкли мечами драться, а там хоть трава не расти. Но, по слухам, в последние годы вроде бы стали привержены огнестрелу, и каста вроде как возрождается. Снова слышно о них стало, но вроде бы, по тем же слухам, они на что-то другое перепрофилировались.

― Ну ладно, Вась, не тяни, расскажи, что узнал от покойников, ― заторопил я некроманта.

― Ага, от покойников, ― кивнул Васька и шумно отхлебнул чай с блюдца, захрупав крендельком. ― Покойников среди них, собственно говоря, всего один. Телохранитель. А второй не только не покойник, а даже не «непокойник».

― А кто? ― поразился я.

– Считай, что голем.[17]

― Да ну… а то я големов не видел…

― Таких ― не видел, ― отрезал Васька. ― И я не видел. Я, если честно, не знал, как его назвать, вот и назвал големом. Голема всегда делают, собирают, даже если он из плоти. А вот этот… этот раньше вампиром был. Его никто не собирал, он так и был, одним куском. Ты знаешь, как вампир получается?

― Ну да… ― пожал я плечами, удивившись вопросу. ― Вроде бы. Когда вампир кусает человека, он его убивает, выпуская душу. Если дает умирающему пить свою кровь, то делит с ним своего демона, который затем и управляет трупом.

― Верно. Я, как некромант, могу разрушить плоть вампира, даже на расстоянии, ― слегка прихвастнул Васька. ― Мертвое мне подвластно, а вампир ― мертв. Демон же тогда вырвется и улетит. Уйдет на свой план бытия и в наш никогда не вернется. Но кто-то сумел вырвать демона из плоти вампира, оставив всю силу вампирского тела на месте. О таком слышал?

Нет, о таком я решительно ничего не слышал и нигде не читал, хотя книги по монстрологии покупаю везде и всюду и расспрашиваю каждого, кто в этом предмете сведущ. Работа у меня такая ― нельзя мне «клиентуры» не знать.

― Затем или до того над вампиром провели работу, ― продолжил объяснение Васька. ― Плоть его частично обратили в кремень. Не просто так, а как бы в каждую клетку его организма по песчинке подкинули. Заклинанием перемещения. Ты хоть представляешь, какое оно по сложности было? Как раздробить каждую песчинку в тачке песка, а затем заставить ее переместиться с такой точностью, чтобы каждая попала в свою ячейку?

― Ты так сможешь? ― спросил я.

― Шутишь? Да ни в жизнь! ― замахал короткими ручками Васька. ― Тут не знаю кем надо быть, чтобы эдакое осилить.

― А зачем?

― Что ― зачем?

― Осиливать.

― Так он почти неуязвимым получился. Его пуля не пробьет.

Я задумался, затем сказал:

― Стоп, стоп. Как так ― не пробьет? Я его двумя выстрелами уложил. Никакой сверхкрепости не вижу. На гуля кладбищного и то больше тратишь подчас.

О целом магазине десятимиллиметровых пуль из пистолета, что Батый в него выпустил, я упоминать не стал. Батый в грудь стрелял, а любой нечисти сразу надо в голову целиться, если она у нечисти есть, разумеется.

― Повезло тебе… Лари! ― окликнул он тифлингессу.

― Да, милый? ― откликнулась та.

Батюшки, а голос-то! Такая по телефону соблазнит так, что дырку в лавке трахнешь.

― Дай мне, пожалуйста, вон ту шкатулочку… Ага, бронзовую, ― сказал Васька, и та, волшебно покачивая бедрами, поднесла ему просимое.

Васька откинул пружинную крышечку и достал оттуда нечто, напоминающее рваный клочок пергамента.

― Ты сказку про пражского голема из старого мира помнишь? ― спросил он меня.

― Примерно, в общих чертах, ― кивнул я. ― В пражском гетто какой-то раввин для защиты евреев от всех подряд придумал голема. Вылепил его из глины, вложил в рот клочок пергамента с именем Бога, и тот ожил. Что-то в этом духе.

― Примерно, ― кивнул Васька, дуя на чай в блюдце, потянулся к вазочке с крендельками и заскользил пальцами по гладкой поверхности: все крендельки быстро и ловко успела погрызть Маша. ― На самом деле надо было пражским властям того еврейского чернокнижника на костер тащить и жечь как можно скорее. Глину он оживил, как же. Оживи ее поди. Неживое, или ранее живым не бывшее, не оживляется ― правило любой магии номер раз. Анимируется ― да, но не оживляется. Думаю, что началось как раз с такого же заклятия, как и в нашем случае: перемещения песка в чей-то организм. А потом окружающим сказали, что вроде как из глины вылеплен. На ощупь похоже, кстати.

― А с именем Бога чего?

― А ничего. Знаешь, что это? ― Он ткнул пальцем в клочок пергамента из шкатулки.

― Нет.

― Это кусок кожи с этого самого вампира. Если содрать с кого-то кожу, начертать, как я понимаю, вот это самое заклятие и вложить тому в рот, то получится оный самый голем. В данном случае ― анимированный вампир, выполняющий приказы хозяина, неуязвимый для магии и почти неуязвимый для любого оружия. И знаешь, что случилось?

― Что? ― уже всерьез заинтересовался я.

― Одна из твоих пуль попала ему как раз туда, где лежал этот кусочек его собственной кожи. И разорвала его, разрушив целостность заклятия. Шанс повторить ― один на миллион. Пока клочок цел и он у него внутри ― ты ничего не сможешь с этой дрянью сделать. Разве что взорвать.

Васька замолчал с многозначительным видом. Да и было с чего такой вид иметь ― если он прав, то и впрямь попасть так, чтобы разрушить пергамент с управляющим заклятием… В следующий раз меткости может и не хватить. А вот насчет взорвать…

― А срубить башку?

― Можно, ― кивнул собеседник. ― Но топор завязнет, или чем там рубить собираешься. Я же не просто так рассказывал, как его песком набивали.

― Ага, ― кивнул я, подтверждая, что усвоил информацию. ― Вась, так что у нас с преступностью деяний в этом случае?

― Если реально, то никак, ― поморщился Васька. ― Вампиры вне закона, нигде не сказано, что по отношению к ним существуют запретные чары. Другое дело, что этот самый вампирский голем напал на человека. Это уже преступно, однако…

Васька лишь скроил совсем тоскливую гримасу, и я закончил фразу за него:

―…Никто не может доказать, что этот вампир-голем был работой рук упомянутого колдуна.

― Верно, соображаешь, ― подтвердил некромант. ― Если даже магическое воздействие между ними засекли, то колдун всегда отмазаться может. Скажет, что обуздать чудовище пытался. И то, и другое ― управляющие заклятия.

― Хорошо, ― кивнул я разочарованно. ― А что по второму покойнику?

― По второму, если честно, тоже не все в порядке, ― без энтузиазма сказал Васька. ― И тоже слабо доказуемо.

― Что именно? ― уточнил я.

― А то, что в покойнике ничего не осталось. Его даже подъять невозможно.

Васька так и сказал ― «подъять». Надо же, каких мы слов нахватались, это тебе не простецкое «поднять».