Александр Нежный - Огонь над песками

• Название: Огонь над песками
• Автор: Александр Нежный
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1984

Александр Нежный — прозаик и публицист. Он окончил факультет журналистики МГУ, работал в газетах «Московская правда» и «Труд». Печатался в журналах «Новый мир», «Дружба народов», «Знамя», «Наш современник», «Звезда». Ему принадлежат три книги очерков и публицистики — «Дни счастливых открытий», «Берег раннего солнца», «Решающий довод».

«Огонь над песками» — первая историческая повесть писателя, она посвящена Павлу Полторацкому, народному комиссару труда Туркестанской АССР. Действие происходит в Туркестане, в июле 1918 года, когда молодая Советская власть напрягала все силы, чтобы одолеть разруху, голод и ожесточенное сопротивление тайных и явных врагов.

---

С хмурым, невыспавшимся лицом вошел мичман, буркнул: «Пойдем» и кивнул, указывая на дверь. Полторацкий шагнул, но возле Павла Петровича задержался. «Ты мне сильную боль причинил, это верно, — сказал, чуть усмехнувшись разбитыми губами. — Но одного не учел… Не знаешь ты того, что я знаю». — «Что же?» — Павел Петрович бестрепетно спросил. «Приостановить, — медленно, как бы с трудом выговаривал слова Полторацкий и неотрывно смотрел в лицо бывшему соседу и подполковнику, который стоял, спиной прижавшись к стене и опустив руки, — можно… Это вам даже по силам. Остановить — нельзя, невозможно, такой силы нет у вас и никогда не будет! Ты думал — я пропасть под собой почую… прежде пули убить меня думал… Нет, Павел Петрович… я иду и я живой… Живой я!»

Ему вслед поворачивал голову Цингер, и под его взглядом Полторацкий вышел в коридор, свернул направо и двинулся к выходу.

Яркая луна сияла на темно-сером, уже посветлевшем небе, едва видны были высокие редкие звезды. Он осмотрелся — худого, с опущенной головой человека вели к нему. «Исидор! — вглядевшись, узнал и горестно изумился Полторацкий. — И ты… и тебя?!» Молча кивнул Каллиниченко. Детская припухлость в углах рта стала заметней, отчего выражение трогательной беззащитности еще сильней проступило на его лице. «Да как же ты… — обнимая Каллиниченко, говорил Полторацкий и, будто ребенка, будто туркменского светозарного мальчика Нурякде, гладил по голове. — Ты же… ты тут все ходы-выходы знаешь…» — «А вот, — обреченно кивнул Каллиниченко, — офицеры эти…» Полторацкий оглянулся. Несколько молодых людей, среди которых был и Юрий Александрович, окружали их. «Те самые?» — спросил у Каллиниченко. «Те самые, — кривя губы, он прошептал. — Опоздал я… Мы опоздали. Вот и…» Не договорив, он махнул рукой, плечи его затряслись. «Будет тебе… ну, Исидор… не надо… перед ними не надо», — утешал и уговаривал его Полторацкий, и Каллиниченко, вытирая глаза, твердил дрожащим голосом: «Не буду… не буду… это так… о детях подумал… Нельзя нам так было… Нельзя!» — с силой сказал он и вскинул голову.

Шли по широкой улице, по мостовой… Молодые люди с винтовками покуривали, помалкивали, и только однажды, запнувшись о камень, оступился и выругался Юрий Александрович.

Луна была позади; впереди, одинокая, из последних сил светила на темно-сером небе звезда. Звезда-полынь, он подумал и с ней простился: прощай. Горлинка принялась ворковать, и первый тревожный и нежный крик ее пронесся над спящим Мервом. Потом она испуганно вспорхнула и смолкла и лишь некоторое время спустя, когда все стихло, заворковала вновь, с прежней неясностью, тревогой и печалью.

Был огонь, зной, но, падая, он ощутил на лице дуновение прохладного ветра.

Примечания

1

Принятое и широко распространенное в то время слово, которым называли узбеков.