Виктор Смирнов - Приключения 1964

• Название: Приключения 1964
• Автор: Виктор Смирнов
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО ЦК ВЛКСМ «МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1964

Среди авторов сборника есть опытные писатели, давно выступающие в приключенческом жанре, но большинство — молодые люди, только вступающие в литературу. Действие рассказов происходит на земле, на воде и в воздухе, на всех меридианах и параллелях нашей обширной Родины: от берегов Невы до Охотского моря, от приполярной тундры до пустынь Средней Азии. Советские писатели, как и их герои, всегда в походе. А это значит, что читатели получат новые увлекательные и боевые приключенческие истории. Ведь наш сборник намечено выпускать ежегодно.

---

Между тем самолет резко накренился и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, стал скользить вниз, к бушующим волнам. Стахова прижало к спинке сиденья. Он видел, как ветер срывал с гребней волн белую пену. «Не успею выпрыгнуть!» Сердце замерло, а на лбу выступил противный липкий пот.

«Теперь уже всё», — решил Стахов, но в это время самолет снова перешел в планирование.

Уваров все так же спокойно сидел в своем кресле.

Стахов снова посмотрел в перископ. Пламя больше не показывалось из-под обшивки.

— Почему не прыгнули? — послышался голос Уварова.

— Не успел.

Пламя могло снова показаться в любую минуту. Командир решил идти на риск. Он заметил в стороне, почти у самого горизонта, узенькую каменистую гряду. С высоты она была похожа на спину выплывшего на поверхность моря кита. Не раздумывая, Уваров направил туда самолет. Ему хотелось спасти машину, её уникальные приборы, и он был теперь всецело поглощен заботой о том, как посадить самолет на один из этих пустынных, затерянных среди волн островков, не пролететь мимо, не промазать при вынужденной посадке на фюзеляж.

Грозовая зона между тем осталась в стороне. С каждым километром слабее чувствовалось её дыхание. И вот, наконец, из-за низких лохматых туч выглянуло солнце, море заиграло тысячами ослепительных искорок.

Стахов так напряженно вглядывался вперед, что у него даже стучало в висках. Острова, теперь это хорошо было видно, образовались из окаменевшей лавы, намытой гальки и песка.

Для вынужденной посадки с убранными шасси был пригоден только один из всей гряды. Но и его длина вряд ли превышала триста метров. Впрочем, «пригоден» не то слово. Инструкция разрешала посадку с убранными шасси только на мягкий грунт, иначе мог произойти взрыв. Но у потерпевших аварию не было другого выхода.

Летчики постарались не упустить во время посадки ни одной мелочи: своевременно выключили все тумблеры, сняли с плечей ремни парашютов, открыли кабину и убрали перед самой землей щитки. Если самолет пролетит мимо острова и сядет на воду, они смогут быстро выбраться из кабины и надуть резиновые лодки.

…Удар при посадке был таким сильным, что Стахов стукнулся лбом о приборную доску и потерял сознание.

Когда он очнулся, то увидел, что лежит на камнях в нескольких метрах от самолета. На лбу мокрое полотенце.

Подошел Уваров. В руках он держал подшлемник с водой. Тряпкой служил смоченный в воде рукав от его нижней рубашки.

— Лежите, — сказал он почти шепотом, увидев, что Стахов намеревался подняться с ложа, устроенного из камней и разостланных парашютов. — Вставать нельзя. Сейчас я перевяжу вам голову.

Он окунул тряпку в воду, отжал её и осторожно подложил под затылок.

— Спасибо, — сказал Стахов, почувствовав вдруг прилив нежности к этому угловатому молчаливому человеку с седеющими висками, и сжал ему руку.

«Может быть, и отец мой был таким же, — почему-то подумал вдруг Стахов, — скромным, внимательным, сильным». Но Стахов не помнил отца. Отец погиб на фронте в сорок первом. Тогда Стахову было только два года.

— Сообщить на аэродром о месте посадки невозможно, — сказал Уваров. — Радиостанция вышла из строя. Но уверен, что нас уже и без этого давно ищут.

Стахов чуть приподнял голову и осмотрелся. Поверхность острова напоминала ему панцирь огромной черепахи — она была изрезана щелями, заполненными водой. На самом высоком месте торчал железный ржавый стержень. Это была труба — основание радиомачты, на которой когда-то крепился блок метеоприборов и автоматический радиопередатчик. Он задумался над тем, почему сняли автомат «робинзон» с этого острова. Моллюски и морские звезды, которых он увидел на берегу, навели его на мысль, что во время сильных штормов остров частично затопляется водой.

Правда, где-то он читал, что у островов, имеющих небольшие размеры и расположенных далеко от материков, максимальные приливы не превышают одного-полутора метров. Это успокаивало, но ненамного: прилив мог увеличиться и за счет шторма.

«Не случайно же отсюда убрали метеорологическое оборудование», — подумал Стахов.

— Если ветер повернет в сторону острова, волны слижут нас с этих камней в одно мгновение, — сказал он с грустной усмешкой.

— Постараемся быть похитрее волн, — ответил Уваров. — Снимем с самолета трос управления и привяжем его к железной трубе, что вмурована в камень. Думаю, она может служить надежным якорем, пока мы не снимемся… — Он вдруг бросился к воде

Стахов, забыв о боли, приподнялся со своего каменного ложа и стал смотреть ему вслед. Минут через десять Уваров вернулся, держа небольшую морскую черепаху.

— Вылезла на берег погреться на солнце. — И вдруг брови его сомкнулись: — Почему вы встали? Надо обработать рану на лбу. И вообще вам лучше немного полежать.

— Не беспокойтесь, товарищ капитан, чувствую себя вполне бодро. Да и обстановка для лежания неподходящая. Я люблю болеть с комфортом: чтобы тишина, белые простыни, цветы. Давайте-ка посмотрим, что можно сделать из вашей черепахи, учитывая, что у нас есть керосин и зажигалка.

С молчаливого согласия обоих они решили особенно не рассчитывать на сравнительно небольшой неприкосновенный запас питания, который находился на борту самолета, а использовать «подножный» корм. Ведь неизвестно, сколько им предстояло пробыть на острове.

Сняв один из многочисленных бачков, имевшихся на самолете, они сделали керосинку. Стахов принялся за приготовление супа.

Усердно пережевывая черепашье мясо, Уваров рассказывал о своих исследованиях на острове:

— Растительности нет никакой. Кое-где в углублениях камней скопилась дождевая вода. Её надо собрать немедленно. Питаться будем крабами, рыбой. Её можно наловить в запруды. Это я умею. Ну, а вы будете чинить радиостанцию, не так ли?

Вместо ответа Стахов вдруг засмеялся. Уваров испуганно посмотрел на старшего лейтенанта.

— Что с вами?

— Ничего. Продолжайте. Просто мне пришла в голову мысль, что мы похожи на Робинзона и Пятницу.

— Не совсем. Даниэль Дефо создал для них лучшие условия. На острове, где они жили, водилась всякая живность. Они ели жареное мясо, пили ключевую воду, молоко и даже вино, питались сочными фруктами. И вообще жили, как на курорте. Ну, да не будем отчаиваться. Мы же люди другой формации. И то, что было бы не по плечу Робинзону… — он не договорил и поднялся с места.

Стахов тоже встал, стараясь не морщиться от боли.

— Надо укрепить самолет, — сказал Уваров, кинув быстрый взгляд на товарища. — Я буду снимать с самолета трос. А вы всё-таки полежите. Это не просьба, а приказ.

— Слушаюсь, — ответил Стахов. — Только разрешите мне сначала собрать из щелей в камнях дождевую воду.

— Да, это надо сделать засветло. Возьмите шприц для промывки двигателей, им будет очень удобно работать.

Лишь поздно ночью смертельно усталые летчики позволили себе отдохнуть.

Суровую решимость выражало осунувшееся лицо Уварова, когда он сел в кресло и закрыл фонарь. Как командир, он решил первым нести вахту. Шум прибоя теперь доносился слабее. Вода к этому времени заметно поднялась. Волны перехлестывали через каменный барьер и докатывались чуть ли не до самолета.

Первая ночь на острове прошла без происшествий. Когда Стахов проснулся, в кабине было светло, стекла приборов ярко блестели на солнце.

По берегу в засученных по колено брюках и без рубашки бродил Уваров. Вид у него был удрученный — в сделанные им запруды не попало ни одной рыбы.

Стахов выбрался из кабины. С отшлифованных волнами скал каскадами спадала в море вода — отлив ещё продолжался.

Обойдя остров, он нашел на рифе, вдававшемся в море, колонию ракушек самых различных размеров и окрасок.

Стахов присел на корточки перед бирюзовой раковиной. «На безрыбье и рак рыба, — подумал Стахов. — Во всяком случае, это будет некоторым дополнением к нашим галетам и шоколаду».

Наскоро позавтракав содержимым ракушек, они принялись за работу, Стахов стал ремонтировать радиоаппаратуру, а Уваров продолжал крепить самолет и, чтобы утяжелить машину, заливал баки, из которых выработалось горючее, водой.

Нелегко было Стахову найти неисправность. По ходу работы он вспоминал премудрости радиотехники, которую изучал в своё время в школьном кружке, а потом в военном училище. Он разбирал один узел за другим, соединяя контакт за контактом.

Время от времени к нему подходил Уваров. Его скуластое лицо было мокрым от пота. Спрашивал своим глуховатым голосом, как идет дело, не нужна ли помощь.

Стахов отмалчивался.

Уваров кивал головой и снова брался за работу. Стахов заметил — Уваров очень устал, но не подавал виду, даже улыбался. Ему это было нелегко, если учесть, что улыбался он вообще очень редко — уголками губ или глазами.