Мэри Пирс - Усадьба

• Название: Усадьба
• Автор: Мэри Пирс
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-264-9

История Мартина Кокса, простого каменщика, собственными силами добивающегося успеха в жизни, и Кэтрин Ярт, женщины из знатной, но обедневшей семьи, – это история человеческого благородства и верной любви, противостоящих своекорыстию и непорядочности.

---

Дик только что вернулся с двухнедельных каникул, которые он провел вместе со своим школьным товарищем в Сомерсете, а еще через две недели он начинал учиться на архитектора.

– Если вы не возражаете, – сказала Кэтрин, – я сама обо всем расскажу папе. Но только сейчас он очень занят. Я лучше выберу подходящий момент.

– Интересно, когда этот момент наступит? – сказал Дик.

Они с Сюзанной обменялись взглядами, полными юношеского разочарования. Заметив это, Кэтрин решила не откладывать разговор с Чарльзом в долгий ящик.

Но вышло так, что на следующий вечер Чарльз вышел из кабинета и сам завел разговор о будущем Дика.

– Дик, совсем забыл тебе сказать, я поговорил с мистером Мейнардом о тебе, и он сказал, что готов подыскать тебе место в Локс.

За его словами последовало холодное молчание. Все три члена семьи, побледнев, смотрели на Чарльза. Затем Дик решительно ответил:

– Извини, отец, но у меня нет никакого желания устраиваться на фабрику. Я хочу стать архитектором, и через две недели я приступаю к учебе в мастерской мистера Боннеми.

Чарльз посмотрел на жену:

– А почему я до сих пор ничего об этом не знаю?

– Потому что ты все время бываешь очень занят, и я ждала подходящего момента, чтобы все с тобой детально обсудить.

– Учеба у архитектора подразумевает, что нам придется ему платить. Это как минимум пятьдесят фунтов, а я не желаю этого делать.

– Соглашение об этом уже подписано и деньги выплачены. Мартин Кокс заплатил. Это был его подарок Дику ко дню рождения.

– Понимаю.

– Чарльз, я знаю, что тебе это не нравится. Но все было сделано еще до твоего приезда.

– Значит, я приехал вовремя – как раз, чтобы расторгнуть эту сделку.

– Но ведь ты не сделаешь этого? Дик всей душой к этому стремится.

– Место Дика в торговле шерстью. Ткани – его будущее. Пока я временно работаю на чужой фабрике, но как только мне представится возможность, я заведу свою. Скорее всего я куплю Хайнолт. Разве есть что-то странное в том, что мне хочется, чтобы мой сын делал одно дело со мной? Чтобы он научился управлять фабрикой и смог заменить меня, когда меня не станет? Разве это не мечта любого отца? И смею вас заверить, я не исключение.

– Нет! Мне этого не нужно! – воскликнул Дик. – Я ненавижу торговлю шерстью и все, что с ней связано. Меня тошнит от запаха фабрики! – Он встал, прошелся несколько раз по комнате, затем остановился и пристально посмотрел на отца. – Если ты попытаешься меня заставить, папа, я поступлю так же, как ты три года назад – я сбегу из дома.

Казалось, еще чуть-чуть – и Чарльз ударит сына. Кэтрин и Сюзанна испугались этого, и каждая по-своему выразила свой испуг: Кэтрин сделала жест рукой, словно пытаясь защититься, а Сюзанна слегка вскрикнула. Лицо Дика напряглось, но он стоял на своем. Наконец к его отцу вернулся дар речи, и он сказал:

– Вам, сэр, лучше пойти в вашу комнату. И тебе, Сюзанна, тоже. И не смейте выходить, пока не получите моего разрешения, оба.

Дети молча подчинились. Тогда Чарльз посмотрел на жену:

– Как я понимаю, мне следует поблагодарить Мартина Кокса за это представление. Мне бы не хотелось думать, что ты одна в этом виновата.

– Чарльз, ты не должен заставлять Дика работать на фабрике. У него астма. Ему вредна шерстяная пыль. Так же, как и Мейнарду. Это опасно для его здоровья. А может быть, и для жизни.

– Но ведь он никогда не страдал астмой.

– Это началось три года назад. Вскоре после того, как ты уехал от нас.

– Еще немного и ты скажешь, что это я во всем виноват.

– Я так не скажу, но врачи полагают, что причиной астмы часто бывают шоки и стрессы. А еще она передается по наследству. Мой брат Хью страдал астмой, и началась она у него именно из-за шока.

Чарльз явно пришел в замешательство. Но тем не менее гнев его не прошел. Просто для него появился новый повод. Казалось, судьба во всем отвернулась от него.

– Ты полагаешь, что мой сын будет страдать меньше, работая архитектором и вдыхая каменную пыль на стройках?

– Он будет работать на свежем воздухе, – сказала Кэтрин. – И он не будет проводить слишком много времени на стройках.

– По-видимому, я должен быть благодарен за то, что он не будет работать каменщиком на каменоломне. Совершенно очевидно, что он сделал свой выбор благодаря влиянию Кокса. Думаю, ты не станешь этого отрицать?

– Нет. Но смею тебе напомнить, что в течение последних трех лет в самые решающие моменты жизни Дика ты не баловал его своим вниманием.

– Вам, мадам, не следует больше тратить усилий на то, чтобы дать мне понять, что я отсутствовал слишком долго. Последствия моего отсутствия слишком очевидны, и теперь, когда я вернулся, мне следует быть особенно внимательным, чтобы мой авторитет не пострадал еще больше. Что касается его карьеры, я понял из твоих слов, что мне следует позабыть о своих желаниях и позволить ему делать по-своему. Что же до его обучения, не может быть и речи о том, чтобы оно было оплачено Коксом. Мне не нужна ничья благотворительность, а особенно его.

– Ну конечно, я тебя понимаю.

– Благодарю тебя. Хорошо, что хоть в этом мы достигли согласия. А теперь прошу меня извинить. У меня на столе полно работы.

– Ты не хочешь подняться к Дику и поговорить с ним? Он был бы очень этому рад.

– Думаю, что нет. Это мое решение вынужденное, Кэтрин, и радость моего сына не вызывает во мне никакого отклика. Более того, тон, в котором он только что со мной разговаривал, был в высшей степени непочтительный. Возможно, это ускользнуло от твоего внимания. Вероятно, за время моего отсутствия ты так и не смогла привить этому молодому человеку хорошие манеры.

– Дик, как правило, никогда себя так не ведет, и я уверена, что он уже жалеет о том, что сказал тебе.

– Тогда можешь сказать ему, что как только он созреет до того, чтобы извиниться, он может прийти в мой кабинет. Думаю, для него это не составит проблемы, как только он узнает, что может поступать по-своему. Несомненно и то, что он уже открыл для себя преимущества этой его астмы. Но пусть он не забывает и о том, что в один прекрасный день ему станет ясно, как он заблуждается.

Чарльз вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Некоторое время Кэтрин так и оставалась сидеть на своем стуле. Ей удавалось сохранять спокойствие во время всего разговора, но теперь и ей было нужно время, чтобы прийти в себя. Она глубоко вздохнула, и когда внутренняя дрожь прошла, она встала и пошла к детям.

* * *

Если даже, как предполагал Чарльз, его возвращение и породило в городке массу слухов, сам он ничего об этом не знал. И только по одной причине: он был слишком занят на Локс. Часто ему приходилось работать по двенадцать часов в день. Кроме того, оставаться на заднем плане было его намеренной политикой. Он хотел, чтобы люди привыкли к его присутствию, и оно не вызывало у них эмоций. Это не составляло большой проблемы, пока он жил в Гроув-энд. Он редко выбирался в центр города. Его встречи со знакомыми были коротки. А когда его приглашали на публичные слушания рассказать о войне в Америке и о его приключениях на золотых приисках, он всегда отказывался, хотя ему и сулили за это приличное денежное вознаграждение.

Само собой разумеется, что ни Кэтрин, ни дети не вели никакой общественной жизни. Они были знакомы лишь с несколькими соседями и изредка обменивались с ними парой слов, но Чарльз с самого начала дал понять, что о большем нечего и думать. Детям это было тяжело и неприятно, но говорили они об этом только с Кэтрин.

– Раз нам не позволено заводить новых знакомых и встречаться со старыми, – сказала Сюзанна, – я думаю, мы могли бы с тем же успехом уехать в Америку.

Вскоре, однако, это мрачное настроение было развеяно приездом тетушки Джинни, которая только что вернулась с континента. Узнав от слуг в Чейслендс, что Чарльз воскрес из мертвых и похитил свою семью из Рейлз, она тут же прикатила в Гроув-энд.

– Ну и дела у вас происходят! Ну, и где этот блудный сын, хотела бы я знать? Что? Он все еще на фабрике в такой поздний час? Ну, может быть, это и к лучшему. Иначе зачем бы ему было запихивать вас в такую дыру. Я согласна, тут лучше, чем в Тэк-Хаус-Лейн. Хуже уж ничего и придумать нельзя! Но Гроув-энд! У меня слов нет! Все здешние дома такие одинаковые, словно их достали из коробки с игрушками.

А теперь все садитесь и рассказывайте мне все по порядку, начиная с того момента, когда вернулся Чарльз.

После того, как все было рассказано, несмотря на ее перебивания, она какое-то время сидела молча. Хотя ее голубые глаза как всегда блестели, в ее взгляде появилось нечто странное.

– Ну что ж! – резко заметила она, – мы, конечно, должны быть благодарны, что Чарльз благополучно вернулся в лоно семьи. Но я все же не могу понять, почему он столько времени молчал. И простить ему этого не могу.

– И мы не можем, – сказал Дик за себя и Сюзанну. – И мама, наверняка, чувствует то же самое, хотя и не хочет этого признать.