Мэри Пирс - Усадьба

• Название: Усадьба
• Автор: Мэри Пирс
• Издательство: ОЛМА-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-264-9

История Мартина Кокса, простого каменщика, собственными силами добивающегося успеха в жизни, и Кэтрин Ярт, женщины из знатной, но обедневшей семьи, – это история человеческого благородства и верной любви, противостоящих своекорыстию и непорядочности.

---

– Здесь сколько угодно хорошеньких девушек, – ответил Хью, – но им придется подождать, папа, а летние ночи тоже молоды.

Вальс окончился; пары остановились; некоторые аплодировали, глядя на галерею, музыканты встали, поклонились и сели. Пары гуляли по залу, Джон Тэррэнт двинулся дальше, приветствуя гостей своих детей, останавливаясь, чтобы поговорить с каждым.

Солнце уже село, в зале становилось темно, но тут появился Джоб с тремя горничными. Они внесли зажженные канделябры и расставили их по всему залу на столах и полках. Когда они разносили канделябры, Мартин обратил внимание на то, что за ними очень внимательно следит Джон Тэррэнт. По его нахмуренному виду было ясно, что он чем-то недоволен. Вдруг у него вырвалось восклицание, и он кинулся через зал, потому что одна из горничных, Присси, несла два канделябра, и когда она ставила один, то сделала это так неловко, что на пол упало несколько свечей.

Мартин инстинктивно рванулся вперед, Хью тоже, но другие молодые люди, которые были ближе к месту происшествия, уже окружили горничную, взяли у нее канделябры и поставили их осторожно на стол. Она убирала свечи с пола. Тут подошел Тэррэнт. По его лицу было видно, что он в ярости, хотя говорил он, как обычно, очень сдержанно.

– Присси, в этом доме есть правило, и я думаю, оно известно, что не следует носить более, чем по одной лампе. Свечи и лампы это очень опасные вещи, и я надеюсь, что мне больше не придется об этом напоминать. – Повернувшись, он посмотрел на других горничных, которые стояли неподалеку. – Вы тоже можете это запомнить. Присси не единственная виновная. Теперь продолжайте, и благодарите Бога, что не случилось ничего худшего.

Все три горничные присели и удалились. Молодые люди улыбались, а те, которые кинулись к Присси, теперь заступались за нее. Среди них была Джинни. Заметив испорченные свечи, она сказала:

– Не сердись на нее, в этом нет никакой опасности, папа. Они упали на каменный пол. Им хотелось принести все свечи, прежде чем мы опять начнем танцевать.

– Все равно они поступили неверно. И я настаиваю, чтобы это правило не нарушалось. Эти свечи испорчены, дочка? Их следует заменить.

– Нет, эти в порядке, папа.

Джинни взяла одну из зажженных свечей, и от нее зажгла остальные так осторожно, что не упала ни одна капля воска. Тэррэнт, кивнув, отвернулся. Он пересек зал и остановился около Кэтрин, которая стояла во время происшествия рядом с Чарльзом Яртом. Хью опять повернулся к Мартину.

– Мой отец, как видишь, боится огня. Даже слишком. Возможно, это из-за несчастного случая в детской, когда нам с Джинни было по два года. Зажженная свеча стояла на полке и каким-то образом упала в мою колыбель. Вспыхнул огонь, я был обожжен. Я, конечно, ничего не помню, но я знаю, что случилось вот из-за этого. – Хью поднял свое нежное и красивое лицо и показал уродливый шрам на горле и подбородке. – Отсюда строгие правила моего отца.

– Ты мог сгореть, – сказал Мартин.

– Нет сомнения, что так бы оно и было, но проснулась Джинни. Она увидела огонь и начала кричать. Прибежала няня, и я был спасен. – Хью мягко усмехнулся и произнес, иронизируя над самим собой:– Так был спасен сын и наследник и – кто знает, что нас ждет впереди, – член парламента.

– Возможно, даже, – добавил Мартин, – будущий премьер-министр.

– О! – воскликнул Хью, глядя на Мартина ясным взглядом. – Я полагаю, что это возможно.

Вошли горничные с лампами – на этот раз каждая несла по одной – и Кэтрин, покинув Чарльза Ярта и своего отца, направилась к Энни, чтобы напомнить ей о том, что свет нужен и на галерее, для музыкантов. Затем она остановилась, и Мартин, извинившись перед Хью, воспользовался случаем и подошел к ней. Хотя он и нервничал, но решительно поклонился.

– Мисс Кэтрин, – произнес он, прочистив горло. – Я надеюсь, что вы окажете мне честь потанцевать со мной, если у вас есть свободный танец.

Ее серые глаза улыбались ему. Она отлично понимала, что его речь потребовала от него мужества; а он знал, что она была довольна им. Но она не сказала ни слова одобрения, она восприняла его хорошие манеры как должное.

– Честно говоря, у меня много свободных танцев, и я буду рада, – ответила она.

– Надеюсь, что один из них – кадриль, потому что, боюсь, я не умею танцевать ничего другого.

– Ну, не могу в это поверить, я видела, как ты учился танцевать вальс с Джинни несколько дней назад, когда Хью играл на скрипке.

– Да, но мое исполнение было далеко от совершенства, – сказал он.

– Ну хорошо, пусть это будет кадриль, – Кэтрин просмотрела карточку. – Это будет следующий танец, так что ты можешь остаться рядом со мной и поговорить, пока не начнется музыка.

– Да, – сказал он, внезапно онемев.

– Бедный Мартин. Боюсь, что этот вечер – сплошные страдания для тебя. Но держишься ты очень хорошо.

– Это часть моего обучения.

– Ну, думаю, что когда-нибудь ты будешь получать удовольствие от этого. Со временем тебе будет проще, во всяком случае опыт всегда полезен.

– Хотите сказать, – спросил он, вспоминая слова Джинни, – это поможет мне развлекаться в Скарр?

Кэтрин внимательно посмотрела на него:

– Ты не всегда будешь в Скарр. Так или иначе, с Божьей помощью ты изменишь свою жизнь и будешь жить так, как захочешь. Я просто убеждена в этом.

– Если это будет так, – сказал Мартин, – то это будет целиком ваша заслуга.

– Нет, не целиком, – возразила она. – Ты и сам постарался. Когда ты впервые пришел к нам, мой отец сказал, что тебе стоит помочь, и он был прав. У тебя талант к обучению. И что самое главное, тебе нравится учиться.

На какое-то время Мартин опять потерял дар речи, больше всего на свете он ценил одобрение Кэтрин, и от ее слов краска залила его лицо.

– Кажется, – сказал он, – что я должен добиться чего-нибудь только для того, чтобы оправдать вашу веру в меня.

– Да. Иначе я буду разочарована.

Музыканты заиграли кадриль, пары двинулись по залу, занимая свои места. Мартин повернулся к Кэтрин и поклонился. Она сделала реверанс и подала ему руку. Он гордо повел ее в танце.

Он вернулся домой в Скарр уже после полуночи, когда хижина была в темноте. Нэн, тем не менее, не спала, и, когда он проходил мимо ее кровати, она села и зашептала ему.

– Тебе понравился праздник?

– Что-то понравилось, что-то – нет.

– Ах, дорогой, – прошептала она разочарованно.

– Все в порядке. Я рад, что пошел. Хорошего было больше.

– Расскажешь мне завтра?

– Да. Спокойной ночи.

На протяжении последующих нескольких дней, когда брат и сестра оставались вместе, они без устали обсуждали праздник, пока Нэн не была удовлетворена тем, что ей известна каждая мелочь. Руфус, со своей стороны, поинтересовался лишь некоторыми фактами.

– Было много людей?

– Между сорока и пятьюдесятью.

– Аристократия, конечно?

– В основном, да. Включая сыновей некоторых фабрикантов. Если ты относишь их к аристократии.

– А куда ты их относишь, хотел бы я знать?

– Я точно не знаю.

– Разговаривал с кем-нибудь?

– С одним.

– И все было в порядке?

– Я бы так не сказал.

Руфус, услышав от Мартина отчет о разговоре о Сидни Херном, был сильно недоволен.

– Я не для того разрешил тебе пойти на вечер, чтобы ты приобретал себе там врагов. Не твоя забота, что дети работают на фабрике Хернов, а уж говорить им о том, что они нарушают закон, это самая большая глупость, какую я слышал со дня своего рождения. Раньше мы делали для них работу, но теперь я сомневаюсь, что они предложат нам что-нибудь, и все благодаря твоей глупости. Твое дело соглашаться с такими людьми, а не спорить с ними.

– Даже если они ясно дают понять, что смотрят на меня сверху вниз?

– Тебе не стоит волноваться по этому поводу. Лучше дождаться благоприятного случая. – Руфус помолчал, его взгляд по-прежнему был суров. – Надеюсь, что ты больше ничего не сказал невпопад кому-нибудь из тех, с кем ты там познакомился.

– Нет, – ответил Мартин, и желая отвлечь внимание отца от этой темы, он еще раз повторил слова Хью Тэррэнта о планах Чарльза Ярта. – Кажется, он собирается расширять Хайнолт-Милл и устанавливать там новые ткацкие станки. Он считает, что торговля шерстью оживится, если внедрить современные методы.

– Расширять, да? – Руфус был весь внимание. – Для этого ему будет нужен камень. Если он, конечно, не собирается использовать кирпич!

– Я не знаю, что он собирается делать. Пока это только разговоры. И, кажется, старый мистер Ярт против всего этого.

– Да, но он болен, – сказал в ответ Руфус. – Я сам это недавно слышал. У него, бедняги, был удар, и, возможно, он долго не протянет. Молодой мистер Ярт – единственный сын. И единственный наследник. Когда его отец умрет, у него будут развязаны руки. Это означает работу для строителей, мой мальчик, и, естественно, работу для нас. – Он похлопал Мартина по спине. – Я всегда говорил, что наше время еще придет, и, может быть, нам недолго осталось ждать.