Юрий Сергеев - Повести

• Название: Повести
• Автор: Юрий Сергеев
• Жанр: Исторические приключения

---

— А я и не переживаю, — громко ответила она, — это же были нелюди. Мне показалось — они пришли уже мёртвые к нам. Падаль! Зомби… в Природе не должно быть нечистого… она этого не терпит…

— Что? Что ты говоришь? — Дубровин приостановил машину и удивлённо взглянул на нее. — Ты это действительно почувствовала?

— Да! Но я начала это понимать ещё тогда, когда ты мне рассказал об эвенках… у той Ели… Люди живут праведными законами природы. Так должно быть! Не пакости на земле! И не смотри на меня так… Если женщина начинает убивать… это страшно. Знаю, её право — давать жизнь… Но есть высшая философия чистоты.

Ты — человек Любви, Дубровин… редкий человек. Ты живёшь по Законам Любви: к России, к своей земле, к людям… Но есть опасные болезни, от которых можно спасти только кровью… Как добраться до главной опухоли? Золото тут не поможет…

— Ты меня пугаешь, девка… Ты чё буровишь? Не рехнулась ли? Поразмысли, да что ты одна против них всех?!

— Подумала… Надо что-то делать. Народ устал ждать. А ведь, враги наши сильны только деньгами…

— Угомонись… — остудил Дубровин.

— Не-е-ет, — она словно не слышала и твердила: — Деньги — их оружие! Деньги…

Машина подпрыгивала на ухабах, стремительно неслась, размётывая жидкую грязь с дороги… Утром закатили машину в густой ельник, чтобы её не заметили с вертолёта, дальше тронулись пешком. Опять шли ночами. Дубровин хотел бросить чужое оружие, но Вера, испробовав автоматы, воспротивилась.

— Казачья кровь в тебе бунтует, девка, — усмехнулся Маркелыч.

— Казну защищать пригодятся, — коротко отрезала она. Изголодавшиеся, худые, они стояли друг перед другом, глядя в глаза друг друга, и Дубровина поразила её суровая одержимость, её уверенность в себе. Растрёпанные русые волосы окаймляли её обветрившееся лицо, потрескавшиеся губы были слегка сжаты, лёгкие морщинки легли у висков.

— Сколь лет тебе. Вера?

— Тысяча… — усмехнулась она. — Тоже мне, полковник Генерального штаба, а спрашивает женщину о возрасте. — И повторила: — Тысяча. Я, как будто, прожила их все… Но чувствую себя молодой, сильной…

— Да-а, если кто и спасёт Россию, то женщины!

* * *

На дневках она мало спала. Зачитывалась дневниками Дубровина, тормошила и донимала его вопросами. Всё перевернулось в её сознании, вся школьная история оказалась глумливой ложью. Она верила ему.

— Почему же проиграл Колчак? — спросила она как-то. — Если он был так умён и смел. Это же просто идеал по вашим записям. Неужто были такие люди? В чём он ошибся?

— Ты ещё не прочла третью тетрадь, там всё есть, — Дубровин полистал дневник и скоро нашёл запись, стал медленно читать:

23 сентября 1921 года

…Беда Колчака заключалась в том, что он действовал нерешительно. Побывав в Америке и проанализировав весь ход революции и гражданской войны, как и Каппель, он разобрался и действительно поверил в страшную силу мирового иудомасонства. И посчитал себя обречённым. Ибо непримиримо, яростно стоял за неделимую Россию.

Был уверен и не скрывал того, что послереволюционный строй России должен вершить только Земский Собор в Москве, как честный патриот, он не шёл ни на какие сделки с иностранными державами. Как святыню хранил золотой запас русских банков.

Он жёстко отказал областникам-сибирякам в отделении Сибири и создании прочной власти в союзе с Японией. Последние предлагали две своих армии, дабы отсечь Сибирь по Урал и взять её под свою охрану, если адмирал подарит им весь Сахалин, убеждая, что оккупация Сибири надолго ими исключена по причине сурового климата.

Американцы предлагали ему миллионы долларов и оружие за концессию на Камчатке. Колчак строго ответил тем и другим, что никогда не поступится русскими землями. Он им временно разрешил охранять во Владивостоке завезённые из США товары, как союзнику в мировой войне.

Самая опасная ошибка Колчака заключалась в том, что доверил охрану Сибирской магистрали чехословацким легионам генералов Сырового и Гайды, сдавшихся добровольно в войне с немцами.

Глава французской миссии Жанен хитро решил перебросить чехословацкое пушечное мясо на французско-германский фронт, чтобы подкрепить свою истощённую армию, и начал эвакуацию чехословаков через Владивосток на Марсель, тем более, что они сами рвались на фронт освобождать свою родину.

В это время хитроумный Троцкий коварно поимел от них же огромную выгоду. После подписания Брест-Литовского договора, он предписал частям Красной Армии разоружить под Самарой и дальше на восток легионы «братушек», умышленно кинув на это мадьяров, бывших военнопленных — заклятых врагов чехов.

Троцким был запущен опережающий слух, что, по условиям договора, легионы чехов будут выданы немцам.

Это вызвало взрыв. Братушки силой оружия захватили весь подвижной состав Сибирской магистрали и ломанулись на Владивосток, боясь расправы немцев за измену, оставили Колчака без защиты, а потом и арестовали его, увезли с собой как заложника.

Оставшись без тыла, обезглавленные войска терпели поражения на Урале от Фрунзе. Наиболее боеспособный наш корпус Каппеля спешил на помощь Колчаку. Шли маршем в условиях суровой зимы. Сам Каппель простудился и заболел.

Командование принял молодой генерал Вайцеховский. Шли по пояс в снегу. Мы несли Каппеля на шинели, не было носилок. Шли через Байкал… И не успели. Чехи сдали Колчака в Иркутске совдепу. Наивный и честный адмирал готовился к открытому выступлению перед народным судом.

Опасаясь нашего приближения, совдеп ускорил суд… они боялись оправдательных речей Колчака. Ведь он решительно отвергал политические сделки по расчленению России, в отличие от деятелей диктатуры пролетариата в Москве.

Он был застрелен, вместе с главой Омского правительства, Пепеляевым. Место захоронения неизвестно…

— Я слышала, что тела утопили в проруби, — прервала его Вера, — но-о, как нас учили в школе, Колчак тоже зверствовал, по его приказу расстреливали… пороли крестьян?

— Милая девочка, — Дубровин тяжко вздохнул и прикрыл устало глаза, — то, что делали белые, а иногда, под их марку, переодетые красные, их агенты, чтобы поднять возмущение у свободного сибирского мужика, не знавшего порок, не идёт ни в какое сравнение с тем, что творили комиссары.

Я не стану врать и передавать слухи, но скажу правду, что сам видел… Вы себе можете представить офицерскую роту, сдавшуюся на милость победителей, поверивших их агитации, что они будут отправлены по КВЖД в Маньчжурию, как только сложат оружие… Вот запись в дневнике, слушай.

…Варвары! Инквизиторы! Они прибили погоны гвоздями к плечам русских офицеров и гнали стадом баранов к нашим позициям: кололи штыками, рубили шашками безоружных людей, отрезали мужские уды и засовывали в рот ещё живому человеку.

До такого изуверства не дошёл даже Восток. Мы бросились в штыковую и отбили всего троих… с прибитыми к плечам погонами. Один из них выжил… седой мальчик, прапорщик…

— Хватит! Мне страшно!

— Терпи! В начале тридцатых годов в Харбине вышла книжка журналиста, под псевдонимом Виктор Розов, её написал Володя Родзаевский, лучший журналист газеты «Гун-Бао», я имел честь встречаться с ним лично и держал в руках, читал эту книгу.

Володя — родной брат Константина, коий был председателем РФС — Российского фашистского Союза в Харбине. Об этом умнейшем человеке, истинном сыне России, будет особый разговор, никаким фашизмом там не пахло… вернёмся к книге.

Володя использовал редкую возможность получить через разведку фотографии и материалы о «Камере Иисуса» в Хабаровске. На деревянных её стенах людей распинали гвоздями, как Христа… эти фотографии у меня стоят в глазах до сих пор.

Почему-то комиссары страшно любили гвозди, они их загоняли под ногти, прибивали погоны к плечам, ноги допрашиваемых — к полу через сапоги. Не давал им покоя Христос, лютая ненависть к нему…

Какие пытки… смерти безвинных людей, цвета русской нации. Ради чего? Где он, их коммунизм? Всемирное счастье пролетариев, где?

— Я устала, хватит…

— Не-ет… Слушай и думай. В моих дневниках нет ни слова лжи! — Дубровин помолчал, глядя в бездонную глубь синего неба, и тихо добавил: — Крепись, Вера… не бабье это дело, знаю, но выхода нет. Ты — казачка, а на Руси казаков ни купить, ни продать нельзя.

Казаки любили землю, и земля любила казаков, они не были оторваны от природы. Знали и знают цену Отечеству, земля коего густо напитана кровью их пращуров. Свято чтили Бога и являлись крепью государства. Казаки расширили пространства до Аляски, сделали Россию — Великой Империей, Державой!

Вот за это свободомыслие, воинскую доблесть, бесстрашие, за то, что казак никак не умещался в прокрустово ложе троцкистского интернационала, новая власть, в страхе, искореняла казаков. От младенцев до старцев…