Михаил Зайцев - Наследник волхвов

• Название: Наследник волхвов
• Автор: Михаил Зайцев
• Жанр: Триллер
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05729-3

Он – авантюрист. Он ловок, хитер, удачлив и владеет редким стилем вьетнамского карате. Ему противостоят: олигархи и отморозки, спецслужбы и сатанисты, бойцы кунг-фу и бандитские киллеры, оборотни в погонах и даже без. Но у него есть надежные друзья, верная любимая и огромный талант к выживанию. Знакомьтесь – его зовут Игнат Сергач, человек-приключение, человек, победивший страх.

«… Он пробирался по ночному лесу, шурша пергаментом прошлогодних листьев, смело наступая на белесую слюду поверх мелких лужиц. Он не боялся оставлять следы, ибо знал: утром золотое солнце расплавит фальшивое серебро ночи и всякий след исчезнет, растворится в журчании ручейков, сгинет в пелене туманов.

Подросток нашел, что искал, в глубине ельника. Не успевший просесть могильный холмик наспех забросали сухим валежником, припорошили жухлыми иголками. День-два – и холмик осядет, станет неглубокой ямкой, наполненной талой водяной мутью. Еще пара-тройка дней – и могилу не смог бы отыскать даже он, знающий этот могучий лес не хуже собственной избушки.

Он раскидал валежник, опустился перед свежей могилой на колени и принялся копать холодную рыхлую землю. Грубые, привыкшие к тяжелому труду ладони черпали горстями коричневые земляные катышки, крепкие, уже недетские руки работали ловко и слаженно.

Хрустнула ветка сзади справа. Не переставая копать, подросток оглянулся – меж еловых лап замер волк. Огромный серый зверь смотрел в лицо человеку, и две луны отражались в расширенных черных зрачках, и ярко светилась желтым радужная оболочка умных звериных глаз.

Верхняя мальчишеская губа с едва заметным пушком усов приподнялась, обнажив крепкие белые зубы, подросток ощерился. Зверь опустил морду, вильнул хвостом по-собачьи. Подросток вытянул губы трубочкой, зашипел. Волк попятился, путаясь в лапах, будто щенок, поджал хвост и побежал прочь. …»

---

Михаил Зайцев Наследник волхвов

Самая великая уловка дьявола – в том, чтобы заставить нас поверить, что он существует.

Шарль Бодлер

Пролог

Луна походила на глыбу льда с отколотым краешком, а звезды – на ледяную крошку. Луна источала холод, превращая последние россыпи снежной крошки в искрящиеся слитки. Луна светила подростку в спину.

Он пробирался по ночному лесу, шурша пергаментом прошлогодних листьев, смело наступая на белесую слюду поверх мелких лужиц. Он не боялся оставлять следы, ибо знал: утром золотое солнце расплавит фальшивое серебро ночи и всякий след исчезнет, растворится в журчании ручейков, сгинет в пелене туманов.

Подросток нашел, что искал, в глубине ельника. Не успевший просесть могильный холмик наспех забросали сухим валежником, припорошили жухлыми иголками. День-два – и холмик осядет, станет неглубокой ямкой, наполненной талой водяной мутью. Еще пара-тройка дней – и могилу не смог бы отыскать даже он, знающий этот могучий лес не хуже собственной избушки.

Он раскидал валежник, опустился перед свежей могилой на колени и принялся копать холодную рыхлую землю. Грубые, привыкшие к тяжелому труду ладони черпали горстями коричневые земляные катышки, крепкие, уже недетские руки работали ловко и слаженно.

Хрустнула ветка сзади справа. Не переставая копать, подросток оглянулся – меж еловых лап замер волк. Огромный серый зверь смотрел в лицо человеку, и две луны отражались в расширенных черных зрачках, и ярко светилась желтым радужная оболочка умных звериных глаз.

Верхняя мальчишеская губа с едва заметным пушком усов приподнялась, обнажив крепкие белые зубы, подросток ощерился. Зверь опустил морду, вильнул хвостом по-собачьи. Подросток вытянул губы трубочкой, зашипел. Волк попятился, путаясь в лапах, будто щенок, поджал хвост и побежал прочь.

Подросток отвернулся, склонился над могилой, зачерпнул еще горсть земли, еще и еще... Скрюченные пальцы с обгрызенными ногтями зацепились за складки одежд покойника. Подросток улыбнулся, совсем как ребенок, той трогательной ребячьей улыбкой, которая безвозвратно исчезает с годами и которая столь мила сердцу всякого любящего свое чадо родителя...

1. Безумно влюбленный

Форточку Игнат опрометчиво оставил открытой, и под утро студеный весенний ветерок задул в комнату холод. Солнечный лучик, словно маркер лазерного прицела, пробился в щель между парусами-занавесками, попал, зараза, точно в правый закрытый глаз спящему Игнату. Разделенная пополам едва заметным шрамом правая бровь дернулась, затрепетали ресницы, глаз открылся. И сразу же закрылся, зажмурился. Игнат завозился на постели, повернулся на бок, по-кошачьи прикрыл лицо согнутым локтем. Голая пятка вылезла из-под ватного одеяла, пятке стало холодно, она заползла обратно, но теперь вылезло колено. Рука, прикрывающая лицо, тоже замерзла. Игнат поджал колени к животу, накрылся с головой одеялом, потер пяткой о пятку, зевнул. Душно. Вынужденная утренняя гимнастика, принудительный комплекс вольных упражнений с одеялом на свежем воздухе мало-помалу прогоняли сон. Последняя надежда вернуться в царство Морфея исчезла, когда во дворе противно, с надрывом заверещала автомобильная сигнализация.

Игнат встрепенулся, сел на постели и вспомнил, что свой «Мерседес» одна тысяча девятьсот восемьдесят лохматого года выпуска неделю назад подарил трудолюбивому подростку, младшему братишке суженой-ряженой, единственной и неповторимой девушки из сказки о будущей счастливой семейной жизни.

До того как подарить потенциальному родственнику «мерс», Игнат вложил в его ремонт аж полторы тысячи зеленых, но денег не жалко. Влюбленные не только часов не наблюдают, они еще и деньгам не знают счета. На последние Игнат купил суженой колечко с бриллиантиком. Шел мимо ювелирного, увидел кольцо в витрине и играючи выложил за него... Нет, лучше не вспоминать сколько, лучше вспомнить, как лучились ее зеленые глаза, когда она надевала кольцо на палец.

Игнат протер глаза кулаками, проморгался. Будильник он вчера не заводил, решил отоспаться, и нате вам – проснулся без пятнадцати восемь. А лег? Кажется, около трех. Долго боролся с бессонницей, ворочался, улыбался в темноте, как полный идиот. Впрочем, почему «как»? Все влюбленные немножко идиоты, у каждого наблюдается некоторое помутнение рассудка. Разве может у взрослого, тридцатишестилетнего мужчины, находящегося в здравом уме, возникнуть желание в начале четвертого ночи... или уже утра?.. Неважно! Разве может у нормального, трезвого мужчины возникнуть непреодолимое желание в три с минутами позвонить девушке, с которой закончил разговаривать полчаса назад? А начал еще до полуночи. И, главное, о чем говорили-то? Ни о чем! О пустяках, с точки зрения здравомыслящей особи хомо сапиенс. Просто хотелось слушать и слушать ее голос, улавливать ее дыхание, радоваться ее смеху – вот и все. Спать одному в холостяцкой постели совершенно не хотелось, ни капельки.

Кто бы знал, чего стоило Игнату пересилить себя и не снять с базы трубку радиотелефона! Кто бы объяснил, как ему удалось в конце концов уснуть! И снилось ему, что он все ж таки ей позвонил, и она шепнула: «приезжай», и он сорвался, помчался к ней через весь город, осчастливив безумными чаевыми удачливого ночного извозчика. Ему снился сон реалистический и фантастический одновременно, поскольку не было больше денег на безумные чаевые у безумно влюбленного, и мчаться к ней сквозь ночь не имело смысла: у нее дома родители, а будущие тесть с тещей хоть и милые люди, но придерживаются строгих правил и не приветствуют добрачных половых отношений. Вчера, к примеру, ее «старики» весьма настойчиво, правда, очень и очень деликатно, выпроводили жениха ровнехонько в двадцать два ноль-ноль. Вчера он еле-еле уговорил себя не звонить ей с мобильника, а как вошел, так сразу побежал к домашнему телефону, и болтали они, покуда аккумулятор радиотрубки не потребовал подзарядки.

Игнат слез с кровати, потянулся к телефонной трубке. Нет, рано. Пускай она еще немножко поспит. Он наберет ее номер в девять, ровно в девять он скажет ей: «С добрым утром» или еще какую-нибудь банальность. Или пошутит неловко, но она все равно будет смеяться...

Особенно сильный порыв ветра скрутил паруса-занавески, и они стали похожи на некое подобие корабельных канатов. Поежившись, Игнат встал, подошел к окну, закрывая форточку, задел брюки на подоконнике. Благородного кроя штаны грузно упали на пол.

Сколько себя помнил, Игнат всегда следил за одеждой, постоянно вешал пиджак на плечики, заботился, чтобы брюки сохранили педантичную «стрелку». Исключения, конечно, случались, но крайне редко и обязательно, что называется, «по уважительной причине», например «по состоянию здоровья». Вчера он разговаривал с невестой, прижав телефонную трубку плечом к уху, и параллельно раздевался. Вчера, точнее за сорок минут до наступления сегодня, он небрежно бросил пиджак и брюки на подоконник. Пожалуй, ночной вандализм в обращении с костюмом – дорогим, сшитым на заказ – тоже позволительно списать на «состояние здоровья», а именно: «душевного здоровья».

Из кармана упавших брюк вывалился расшитый бисером мешочек, из мешочка выкатилась костяшка, помеченная одним из двадцати четырех рунических символов. Игнат сразу же позабыл о брюках, которые почти что рефлекторно собирался поднять и повесить, как надо и куда надо, забыл о смятом благородном пиджаке, присел на корточки рядом с выпавшей руной, разглядел на маленьком прямоугольнике из кости мамонта аккуратно вырезанный знак в виде палочки с косой перекладиной, и блаженная, идиотская улыбка исчезла с его заспанного лица.

Выпала руна «Наутиз», тяжелая руна Судьбы и Рока. Выпавшая руна сулила нужду и трудности.

Суеверным человеком Игнат никогда не был, хотя по роду своей деятельности вроде бы и обязан был быть именно таковым. Он зарабатывал деньги, прорицая по рунам, но никогда не пытался с помощью рунических символов предугадать собственную судьбу. Он вообще не верил в Судьбу с большой буквы и тем более не верил во всякие там знамения и предзнаменования. Однако, когда, можно сказать, накануне свадьбы, будто в сказке, сама собой под ноги падает «Наутиз», это неприятно, черт побери...

Игнат подобрал тяжелую, в переносном смысле этого слова, руну, укомплектовал ею заветный мешочек, свой, так сказать, рабочий инструмент и, походя, швырнул его на телевизор. Игнат вышел из комнаты, оставив костюм пылиться возле окна. Подпорченное неприятной руной настроение Игнат попытался вылечить контрастным душем и плотным завтраком. Почти получилось. Вода смыла морщинки со лба, махровый халат подарил комфортное тепло, крепкий кофе взбодрил, горячие тосты заняли желудок полезным делом. Еще бы покурить, а?

На кухонном столе, на видном месте лежали распечатанная пачка «Мальборо» и мужественная зажигалка «Зиппо». Игнат обещал невесте бросить курить и вот уже вторую неделю воздерживался от никотина. Курительные принадлежности Игнат специально держал под рукой, дабы тренировать волю. Не раз и не два за истекшие четырнадцать дней без табака он доставал сигарету, нюхал белый мягкий цилиндрик, иногда покусывал фильтр, а то и зажигалкой чиркал, но не прикуривал. Любимая девушка категорически требовала, чтобы у их будущих детей был некурящий папа.