Григорий Адамов - Изгнание владыки. Роман. Рассказы

• Название: Изгнание владыки. Роман. Рассказы
• Автор: Григорий Адамов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-28587-7

«Изгнание владыки» — последнее крупное произведение русского писателя Григория Адамова. Это увлекательный приключенческий и научно-фантастический роман об освоении огромных пространств, расположенных за Полярным кругом, с помощью искусственного повышения температуры океанического течения Гольфстрим. Рассказы писателя также повествуют о бесконечных возможностях человеческого разума и удивительных результатах воплощения в жизнь самых невероятных идей и замыслов отечественных ученых и изобретателей.

---

Уже ночью стало известно, что мощность магмовой жилы не слишком велика, что есть надежды на быстрое замораживание лавы.

Утром следующего дня газеты были полны сообщений о героической борьбе коллектива шахты во главе с Лавровым, который все время находится в самых опасных местах. Выступления почти всех газет были полны веры и бодрости. Одна из них закончила статью словами: «Проект Лаврова — это будущее нашей страны. Мы всегда готовы драться за нее на любых фронтах, с радостью отдавая свою жизнь за ее счастье. Так почему же мы будем бояться жертв на фронте борьбы с природой?! Слава героям, павшим в этой борьбе! Вечная слава Грабину и Красницкому, отдавшим жизнь за процветание родины! Светлая память о них будет вечно жить в наших сердцах».

Портреты и биографии Лаврова, Садухина, Арсеньева, Сес-лавиной заполнили страницы журналов, демонстрировались на экранах телевизефонных газет, в кино, общественных местах, на площадях, даже на небе и облаках…

Общая радость еще более усилилась, когда вместе с сообщением о том, что лавовый поток ослабел, из шахты пришла весть о появлении в поселке трех человек, оставшихся на льду после гибели «Чапаева» и считавшихся погибшими…

С возрастающим нетерпением все ждали приезда Лаврова. В министерство ВАРа непрерывно обращались с запросами о дне и часе возвращения Лаврова в Москву. Ответ был точный и краткий: двадцать первого сентября, четырнадцать часов, Центральный московский аэровокзал.

Обширная площадь перед вокзалом была уже заполнена народом, когда Ирина вышла из своей машины у тихого бокового подъезда. На лестнице, как условились еще накануне, ее ожидал Хинский.

Ирину нельзя было узнать. За два дня она расцвела, словно воскреснув к новой жизни. Румянец покрывал ее похудевшее лицо, чуть выпуклые серые глаза лучились счастьем. С губ не сходила улыбка.

— Какой вы милый, Хинский! — говорила Ирина, поднимаясь с лейтенантом по лестнице. — Если бы вы вчера не указали мне на этот подъезд, я не пробилась бы к вокзалу.

— Это один из служебных подъездов, — ответил Хинский. — Мы им иногда пользуемся, и я провожу вас…

— Смотрите, Хинский! — засмеялась Ирина. — Вы, кажется, используете свое служебное положение для посторонних людей…

— Что вы, Ирина Васильевна! — смущенно пробормотал молодой лейтенант. — Вы сегодня здесь не посторонняя и имеете особые права…

— Я сегодня всю ночь глаз не могла сомкнуть, — говорила Ирина. — Сразу две такие огромные радости… Две жизни возвращаются ко мне…

«Какие две? — подумал Хинский. — Ах, да. Дима и… Лавров».

На просторном, ровном поле аэродрома пестрели разноцветные летательные машины. Перрон был полон народу, слышался гул громкого говора.

— А вон Березин, — сказала Ирина.

Вдали среди работников министерства ВАРа стоял Березин. Он издали сдержанно поклонился Ирине и получил короткий кивок в ответ.

— У вас почти совсем прошли следы царапин на лице, — заботливо вглядываясь в Хинского, сказала Ирина — А на руке? Покажите руку. Как можно так беззаботно производить опыты со взрывчатыми веществами!

— Право, это чистая случайность. Не стоит внимания…

— Нет, нет, Хинский, вы беспечны, как ребенок. Я так испугалась за вас, когда увидела следы этого взрыва на вашем лице! Обещайте мне, что вы будете более осторожны с такими веществами.

— Спасибо за внимание, Ирина Васильевна. Обещаю.

— За что спасибо? Вы сами проявили столько теплого участия ко мне, когда у меня было горе. Я никогда не забуду этого, Лев Маркович…

Ирина подняла на Хинского глаза, полные теплоты и благодарности.

Прозвучал удар гонга. Голос из репродуктора торжественно и громко объявил:

«Специальный геликоптер-экспресс Мурманск — Москва пролетел Фили, через две минуты приземлится у главного перрона».

Едва замолк голос диспетчера, как из притихшей на минуту толпы послышались крики:

— Летит! Летит!

Ирина побледнела и схватила за локоть Хинского.

— Дима!.. Димочка!.. Мальчик мой… — почти беззвучно шептала она. — Сережа…

Вдали в ясном небе сверкнула точка; она быстро росла, принимала знакомые формы, и вот уже огромный геликоптер, блистая стеклом и металлом, величаво парит над полем и под гром приветственных криков медленно и мягко опускается у края перрона.

Раскрылись бортовые двери. Мелькнули, как в тумане, родные лица, воздух прорезал ликующий детский крик:

— Ира!.. Ирочка!.. Я здесь!..

Смеясь и плача, Ирина сжимала в своих объятиях брата, что-то лепеча, спрашивая и вновь, не слыша ответов, прижимая Диму к груди.

Плутон метался вокруг них, стараясь обратить на себя внимание. Наконец, не выдержав, рыча и жалобно визжа, он вскинул могучие лапы на плечи Димы и Ирины и просунул огромную голову между их лицами.

— Плутон! Мой славный Плутон!

Отойдя в сторону, Хинский стоял, вытянувшись, не сводя глаз с открытых дверей геликоптера.

Быстрой походкой прошел бледный Лавров и сразу утонул в толпе встречающих, в гуле приветствий и оваций.

За ним в дверях возникла высокая плотная фигура, мужественное, такое знакомое, родное, спокойное и сейчас лицо. Словно подхваченный ветром, как на крыльях, Хинский сделал несколько шагов и остановился, приложив два пальца к фуражке.

— Здравствуйте, товарищ лейтенант! — тепло и задушевно прозвучал, чуть дрогнув, родной голос.

— Здравствуйте, товарищ майор! Разрешите доложить. Едва закончив срывающимся голосом краткий и быстрый рапорт о том, что все обстоит благополучно и задание майора выполнено, Хинский утонул в крепких отцовских объятиях.

— Дмитрий Александрович… Дмитрий Александрович… дорогой… — бормотал он — Ну как вы?… Ну что с вами?…

— Все хорошо, мой друг… Все в порядке… Пойдемте… пойдемте в кабину… там обо всем поговорим.

Майор увлек Хинского обратно в геликоптер. Там, в одной из кабин, они заперлись. После первых беспорядочных вопросов и ответов разговор стал деловым.

— Где Коновалов, Дмитрий Александрович? — спросил Хин-ский.

— Здесь, в геликоптере, под крепкой охраной. А что у вас? Что значит ваш рапорт о выполнении задания?

— Мы с капитаном Светловым пришли к убеждению, что центр организации раскрыт. Решили, что можно приступить к ее ликвидации. Ждали только вас.

— Вот как! Превосходно! Поздравляю… Кто в центре?

— Акимов, начальник производства на Московском гидротехническом заводе. Березин, начальник морского управления ВАРа. Корреспондент Гоберти…

С каждой фамилией брови майора поднимались все выше. С минуту он радостно и немного удивленно смотрел на Хинского.

— Лев Маркович, голубчик… Как вы это узнали? Какие у вас доказательства?

— Документальные, Дмитрий Александрович. Бесспорные.

— Ну, тогда… поздравляю, от души поздравляю вас. В показаниях Коновалова фигурируют те же лица. Значит, ваши и мои материалы подтверждают друг друга. Дело окончено, и можно будет приступить к активным операциям. Ну-с, — добавил майор, вставая и бросая взгляд в окно кабины, — публика расходится, Лаврова увозят. И Кундин бочком пробирается к выходу… Только Иван Павлович, Дима и какая-то девушка еще ждут… должно быть, нас… Выйдем. Это, вероятно, сестра Димы?

Счастливый Дима крепко держал за руку Ирину и Ивана Павловича, захлебываясь, рассказывал Ивану Павловичу о сестре, а Ирине — об Иване Павловиче, о моржах, о медведях, о плавании под водой.

— Дмитрий Александрович! — вырываясь из рук сестры, бросился Дима навстречу майору. — Дмитрий Александрович! Это моя сестра… Это Ира… Это моя сестра Ира…

Горячая благодарность — в словах, глазах, голосе Ирины — тронула майора. Даже обычная выдержка не помогла ему: он был, видимо, чуть ли не впервые в жизни смущен…

Условились, что Иван Павлович едет с Ириной и Димой и будет жить у них, а послезавтра вечером (раньше никак, при всем желании, никак нельзя, — твердо заявили майор и Хинский) все соберутся у Денисовых, где будет и Лавров, и проведут вечер вместе.

Когда перрон опустел, геликоптер отрулил в дальний конец аэродрома, к его грузовым воротам. Там из геликоптера, окруженный стражей, вышел Коновалов. Его подвели к огромному электромобилю, в котором уже сидели майор и Хинский.

* * *

Большая комната погружена во мрак, лишь яркая настольная лампа из-под абажура заливает светом большой чернильный прибор, бумаги, тяжелую статуэтку из золотистого металла, фарфоровую вазу с цветами, изящный чернильный аппарат с экраном, стопку книг и книфонов на краю стола.

Со стен смутно глядят картины в рамах, из темноты мерцают лак мебели, стекло, металл и фарфор. Небольшая скульптурная фигура на тумбочке белеет в углу.

У человека, сидящего за столом, большая розовая лысина, морщинистый лоб. Мясистые ладони козырьком прикрыли от света глаза и затенили лицо.