Джудит Гулд - Вспышка. Книга первая

• Название: Вспышка. Книга первая
• Автор: Джудит Гулд
• Издательство: АО "Издательство «Новости»"
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0888-Х

Героини этого семейного романа-хроники – три блистательные женщины, три актрисы. Старшая из них, Сенда, была кумиром санкт-петербургских театралов в царской России, ее дочь Тамара стала звездой первой величины Голливуда, но самой талантливой оказалась Дэлия, внучка Сенды, сумевшая затмить славу и бабушки, и матери.

---

Сенда брезгливо оглядела ее и перешла к следующему столу.

Одно излишество сменялось другим. Для сластен были накрыты специальные столы. Один был уставлен исключительно хрустальными чашами с доставленными из Крыма экзотическими фруктами. Второй ломился от всевозможных фруктовых и миндальных пирожных и темно-шоколадных тортов. На третьем столе вокруг роскошной картины, выложенной из позолоченных орехов и бесчисленного количества великолепных жемчужин, помещались лишь залитые белой глазурью торты, глазированные пирожные и сахарные конфеты.

Наполнив тарелки, Сенда и Шмария прошли в одну из четырех смежных с бальным залом палат, которые использовались в качестве столовых. Сенду приветствовал стройных хор возгласов: «Ваше здоровье!» Залившись румянцем, она ответила на приветствие и прошла к столу. В середине каждого, небольшого по размеру стола стояли восхитительные серебряные канделябры, украшенные тяжелыми гирляндами из роз. Возле каждого прибора лежали красиво упакованные коробочки, и, последовав примеру других гостей, Сенда со Шмарией раскрыли свои. Каково же было их удивление, когда они увидели, что для всех мужчин, включая Шмарию, были приготовлены массивные золотые зажигалки, а для женщин не менее массивные золотые пудреницы. На всех подарках были выгравированы дата и монограмма княгини. Оправившись наконец от изумления, Сенда взяла в руки тяжелый нож и вилку и отрезала хрустящий кусок голубя.

– Я просто умираю от голода, – проговорила она, начиная есть. – Я ничего не ела с самого утра. – Тут она резко перестала жевать и испуганно вытаращила глаза.

– Что случилось? – спросил Шмария.

Она языком затолкала еду за щеку.

– Эта птичка – сплошные кости.

Он весело посмотрел на нее.

– Тогда помолчи.

Протянув под столом руку, она ущипнула его за ногу. Он дернулся и стукнулся коленом о стол.

Графиня Флорински с колышущимся плюмажем на голове подплыла к их столу.

– Хорошо проводите время, мои дорогие? – пропела она.

Сенда кивнула в ответ.

– Если не считать этой птички, не знаю, как она называется. – Она бросила сердитый взгляд на тарелку.

– Полагаю, что голубь.

Сенда ковырнула его вилкой:

– Думаю, это был какой-то очень уж худой голубь.

Графиня рассмеялась.

– Вы говорите такие смешные вещи!

– А что мне делать с костями? У меня их полон рот.

– Очевидно, предполагается, что вы их прожуете и проглотите. – Графиня нахмурилась. – А может быть, я перепутала его с куропаткой? Господи, все время забываю. Не могу есть птиц. За ними так приятно наблюдать или носить на голове украшения, сделанные из их перьев… – Она любовно потрогала свой головной убор, – но я просто не могу употреблять этих созданий в пищу.

– Ох, – сказала Сенда, – мне так трудно съесть эту птичку. Я боюсь глотать кости.

– Тогда выплюньте их в салфетку. Если вы будете осторожны, никто ничего не заметит. Кстати, – небрежно спросила она, оглядевшись по сторонам, – вы случайно не видели Вацлава?

– Только вместе с вами. Когда мы пришли.

– Нет, нет. После. – Графиня обвела глазами столы. – Я недавно столкнулась с ним, и он сказал, что разыскивает вас.

– Меня? – уставилась на нее Сенда. – Интересно, что ему нужно.

– Наверное, потанцевать. А! Вот и он. Вацлав! – Привстав на цыпочки, графиня замахала веером, чтобы привлечь его внимание. – Он идет сюда, а я ухожу, мои дорогие!

К их столу подошел Вацлав Данилов.

– Надеюсь, вам нравится ужин, мадам Бора?

– Очень, ваша светлость, – уверила его Сенда, про себя жалея о том, что не попробовала что-нибудь другое вместо этого костлявого голубя.

– Отлично.

– Графиня Флорински сказала, что вы желали меня видеть?

Он улыбнулся.

– Позже, после ужина. Я собирался пригласить вас на танец. – Он сделал паузу и посмотрел на Шмарию. – С вашего согласия, разумеется, месье.

– Пожалуйста, – сделав великодушный жест, ответил Шмария.

– Тогда почему не прямо сейчас? – спросила Сенда. Вытерев тяжелой льняной салфеткой губы, она отодвинула стул.

– А как же ваш ужин? – проговорил князь. – Вы ведь еще не закончили.

– Я совсем не голодна, – сказала Сенда. «И уж конечно, не хочу этого голубя», – подумала она про себя, протягивая ему согнутую в локте руку. – Ваша светлость?

– С удовольствием. – Взяв ее под руку, князь повел Сенду назад в бальный зал, где играли изящный венский вальс. – Иоганн Штраус, – сказал он, окинув взглядом зал. – Прекрасная мелодия, хотя я вовсе не уверен, что она вам подходит. Возможно, вам бы больше подошло жаркое аргентинское танго или тот темпераментный американский джаз.

– Неужели? – Она удивленно подняла бровь. – А почему вы так думаете?

– Потому что, – улыбнулся он, – я чувствую, что в глубине вашей души тлеет огонь страсти.

– Тогда, возможно, вы переоцениваете способности ваших чувств, ваша светлость. Возможно, вы ошибаетесь на мой счет.

– Я никогда не ошибаюсь, – тихо сказал он. Сенда отвела в сторону взгляд. Румянец подчеркивал ее рыжие волосы и крапинки цвета морской волны в ее как бы подернутых тончайшей вуалью, изумрудных глазах.

– Думаю, нам лучше начать танцевать, – проговорила она, украдкой оглядываясь по сторонам. – На нас все смотрят.

– Так и должно быть. В конце концов, я – Вацлав Данилов, а вы звезда сегодняшнего спектакля. И к тому же, по всем статьям, вы – красивая женщина.

– Вы заставляете меня краснеть.

– Это скоро пройдет.

– А разве вы не должны танцевать с княгиней? Это ведь ее день рождения.

– Мы с ней открывали бал. Кроме того, Ирина не любит танцевать.

– Да?

– Она не любит выставлять напоказ свои руки. Краем глаза Сенда видела, что княгиня и графиня Флорински внимательно смотрят на них. Она также перехватила пристальные, открыто оценивающие взгляды других гостей и услышала, как свистящий шепот уже разносит новую сплетню.

– Думаю, – несколько неуверенно сказала Сенда, – что, если мы не поторопимся, музыка закончится прежде, чем мы начнем танцевать.

– Вальс не имеет значения. – Он пристально посмотрел на нее, и в его глазах сверкнуло какое-то непонятное чувство. – Меня интересует следующий танец. Я сам заказал его.

– А какой это будет танец?

– Нечто несомненно более русское. И, смею сказать, ближе вашему сердцу.

При этих словах нежная мелодия вальса смолкла, и в заключительные аккорды ворвались разудалые звуки балалаек. Это была та самая более русская, зажигательная музыка – настоящий цыганский танец. Приготовившиеся танцевать пары растерялись и в изумлении смотрели по сторонам.

– Значит, столь темпераментная музыка мне ближе, не так ли? – спросила Сенда, вызывающе подняв вверх подбородок. Ее глаза сверкнули. – Пусть будет по-вашему!

Не дожидаясь, пока он поведет ее, она тряхнула головой и стукнула каблучками, как будто ее вдруг охватило некое веселое отчаяние. К удивлению Сенды, князь ни минуты не колебался. Он отбросил в сторону свою аристократическую чопорность. Остальные пары расступились так быстро, как если бы сам Моисей приказал Красному морю отступить. Все освободившееся пространство теперь принадлежало им, и только им. В наступившей тишине слышны были лишь звуки балалаек. И они вдвоем – она в восхитительном платье мадам Ламот, а он в черном парадном мундире с золотыми галунами, – положив руки на пояс, закружились в вихре танца и застучали каблуками.

Бальный зал подпрыгивал и с бешеной скоростью вертелся вокруг нее, и, проносясь мимо, Сенда видела толпящихся на галерее гостей, которые, широко раскрыв от изумления рты, выглядывали друг из-за друга, стараясь ничего не пропустить: замерший в воздухе веер графини Флорински, непроницаемый взгляд княгини, и веселую усмешку на лице Шмарии на другом конце зала. Значит, и его увлекла эта музыка.

Зная, что он смотрит на нее, она совсем осмелела и, отбросив остатки сдержанности, пустилась в неистовую бесовскую пляску таборной цыганки. Когда наконец стремительные звуки, достигнув апогея, смолкли, зал взорвался аплодисментами.

У Сенды кружилась голова. Она тяжело дышала.

– А сейчас, – прошептал князь, стараясь отдышаться, – мы можем перевести дух, танцуя вальс.

Она почувствовала, как его руки крепко обхватили ее, и он повел ее танцевать «Голубой Дунай». Вокруг них начали кружиться другие пары, и вскоре бальный зал, наполненный сладкими звуками музыки и шуршанием дорогих платьев, принял прежний изысканный вид. Сенда невольно подумала: цыганский танец понравился ей больше. В нем были и страдание, и радость, и душа.

Князь танцевал безукоризненно.

– Знаете, я был прав, – мягко сказал он.

– Прав? – нахмурилась Сенда. – О чем вы, ваша светлость?

Она чувствовала его дыхание на своем обнаженном плече.

– Я был уверен, что внутри вас горят скрытые страсти.