Олег Ермишин - Афоризмы

• Название: Афоризмы
• Автор: Олег Ермишин
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2139-3

Это собрание – полезный и необходимый материал в работе журналиста, филолога, философа и увлекательное путешествие по золотому фонду мудрости для любого читателя. В собрание вошли афоризмы восточных мудрецов, краткие изречения из библейских книг, Талмуда, Корана и хадисов, крылатые фразы средневековых богословов и ученых Нового времени, писателей и поэтов, музыкантов и актеров, политиков и журналистов вплоть до второй половины XX столетия.

История афористической мысли началась в далекой древности: краткие высказывания встречаются уже на древнеегипетских папирусах и клинописных табличках Междуречья, а в античной Греции и Риме афоризм оформляется как литературный жанр, который и сегодня сохраняет свою актуальность. В афоризмах ярче всего отражаются особенности мышления людей разных стран и эпох, религиозных и политических взглядов. Однако есть и общие, вечные темы: смысл жизни,мироустройство, общества и государства.

Для удобства поиска материал систематизирован по отдельным странам и эпохам. О каждом из авторов приводятся краткие сведения – годы жизни, основная сфера деятельности или профессия.

---

Установить непреложную истину в споре тем проще, что ее не существует в природе.

Раз человек учится играть в свое удовольствие, почему бы ему не научиться думать в свое удовольствие?

Сила всякого художника – в умении контролировать, укрощать свою несдержанность.

Человек может претендовать на ум, но претендовать на остроумие он не может.

Многие из тех, кто способен сочинить эпическую поэму, не способны написать эпиграмму.

Мы так погрязли в болезненных предубеждениях, так уважаем безумие, что здравомыслящий человек пугает нас, как помешанный.

Для человека страсти любовь и мир – загадка, для человека чувствительного – старая как мир истина.

Круглых дураков тянет к интеллекту, как кошек к огню.

Многие детективные романы не удаются именно потому, что преступник ничем не обязан сюжету, кроме необходимости совершить преступление.

Люди, сентиментальные всякий день и час, – самые опасные враги общества. Иметь с ними дело – все равно что ранним утром лицезреть бесконечную череду поэтических закатов.

Роман, в котором нет смертей, кажется мне романом, в котором нет жизни.

Если вам говорят, что какой-то предмет слишком мал или слишком велик, слишком красен или слишком зелен, чересчур плох в одном смысле и так же плох в противоположном, знайте: нет ничего лучше этого предмета!

В великом произведении всегда содержится простейшая истина в расчете на простейшее прочтение.

Хотя я вовсе не считаю, что мы должны есть говядину без горчицы, я совершенно убежден, что в наши дни существует куда более серьезная опасность: желание съесть горчицу без говядины.

Современному миру не суждено увидеть будущее, если мы не поймем: вместо того, чтобы стремиться ко всему незаурядному и захватывающему, разумнее обратиться к тому, что принято считать скучным.

Из чистого человеколюбия и возненавидеть недолго.

Серьезные сомнения чаще всего вызываются ничтожными мелочами.

Для поэта радость жизни – причина веры, для святого – ее плод.

В любви заимодавец разделяет радость должника… Мы не настолько щедры, чтобы быть аскетами.

В великих битвах нередко побеждают побежденные. Те, кого побеждали к концу боя, торжествовали в конце дела.

Много говорят смиренные; гордые слишком следят за собой.

Безумными могут быть приключения; герой же должен быть разумным.

На свете нет слов, способных выразить разницу между одиночеством и дружбой.

Единственный шанс остаться в живых – не держаться за жизнь.

Единственный минус нашей демократии в том, что она не терпит равенства.

Какой смысл бороться против глупого тирана в Лондоне, если такой же тиран всевластен в семье?

Тот, кто хочет всего, не хочет ничего.

В упоении победой забываются ошибки и возникают крайности.

Часто бывает, что плохие люди руководствуются хорошими побуждениями, но еще чаще, наоборот, хорошие люди – плохими побуждениями.

Гораздо естественнее ведет себя тот человек, который машинально ест икру, чем тот, кто принципиально не ест виноград.

О безумце можно сказать все, что угодно, кроме того, что действия его беспричинны. Наоборот, сумасшедший во всем усматривает причину.

От глаз к сердцу проложена дорога, которая не проходит через интеллект.

На свете нет такого понятия, как неинтересная тема. Зато есть такое понятие, как безразличный человек.

Демократы ратуют за равноправие при рождении. Традиция выступает за равноправие после смерти.

Всякий консерватизм основывается на том, что, если все оставить как есть, все останется на своих местах. Но это не так. Если хотя бы одну вещь оставить на своем месте, она претерпит самые невероятные изменения.

Вся разница между созданием и творением сводится к следующему: создание можно полюбить лишь уже созданным, а творение любят еще несотворенным.

Отбросив тщеславие и ложную скромность (каковую здоровые люди всегда используют в качестве шутки), должен со всей откровенностью сказать: мой вклад в литературу сводится к тому, что я переврал несколько очень недурных идей своего времени.

Анархия и творчество едины. Это синонимы. Тот, кто бросил бомбу, – поэт и художник, ибо великое мгновение для него превыше всего.

Английский радикализм всегда был скорее позой, нежели убеждением, – будь он убеждением, он мог бы одержать победу.

Меня всегда до глубины души поражает странное свойство моих соотечественников: неоправданная самонадеянность в сочетании с еще более неоправданной скромностью.

Единственное истинное благо – неоплатный долг.

Благотворительность – способность защитить то, что незащитимо.

Вор чтит собственность. Он хочет ее присвоить, чтобы чтить еще больше.

Современный город уродлив не потому, что это город, а потому, что это джунгли…

Карлейль говорил, что люди в большинстве своем дураки; христианство же выразилось точнее и категоричнее: дураки – все.

В женщине больше непосредственной, сиюминутной силы, которая зовется предприимчивостью; в мужчине больше подспудной прибереженной силы, которая зовется ленью…

Жизнь слишком хороша, чтобы ею наслаждаться.

Зло подкрадывается, как болезнь. Добро прибегает запыхавшись, как врач.

Интеллектуалы делятся на две категории: одни поклоняются интеллекту, другие им пользуются.

Искусство – это всегда ограничение. Смысл всякой картины в ее рамке.

Современный критик рассуждает примерно так: «Разумеется, мне не нравится зеленый сыр. Зато я очень люблю бежевое шерри».

Литература и беллетристика – вещи совершенно разные. Литература лишь роскошь, беллетристика – необходимость.

Любая мода – форма безумия. Христианство потому и немодно, что оно здраво.

Мужчины – люди, но Мужчина – женщина.

Умение бороться в обстоятельствах, не внушающих ничего, кроме полнейшего отчаяния.

Насилие над человеком – это не насилие, а мятеж, ибо каждый человек – король.

Нелепость признак достоинства.

По-настоящему мы вспоминаем лишь то, что забыли.

Парадокс напоминает о забытой истине.

То, что мы называем «прогрессом», – это лишь сравнительная степень того, от чего не существует превосходной.

Пуританин – человек, который изливает праведное негодование не на то, что следует.

Пуританин стремится постичь истину; католик довольствуется тем, что она существует.

Стремление к свободной любви равносильно желанию стать женатым холостяком или белым негром.

Сумасшедший – человек, который лишился всего, кроме разума.

Сноб уверяет, что только на его голове настоящая шляпа; резонер настаивает, что только под его шляпой настоящая голова.

Следовать традиции значит отдавать свои голоса самой загадочной партии – партии наших предков.

Убийца убивает человека, самоубийца – человечество.

Ничто не наводит в наш век большего уныния, чем увеселения.

Для угнетенных хуже всего те девять дней из десяти, когда их не угнетают.

Факт – это то, чем человек обязан миру, тогда как фантазия, вымысел – это то, чем мир обязан человеку.

Фанатик – тот, кто воспринимает всерьез собственное мнение.

Одно дело – любить людей, совсем другое – быть филантропом.

Христианский идеал – это не то, к чему стремились и чего не достигли; это то, к чему никогда не стремятся и чего достичь необыкновенно сложно.

Художественный темперамент – болезнь, которой подвержены все любители.

Из чистого человеколюбия и возненавидеть недолго.

Человечество – это не табун лошадей, которых мы должны накормить, а клуб, в который мы должны записаться.

Юмор с трудом поддается определению, ведь только отсутствием чувства юмора можно объяснить попытки определить его.

Бедные бунтовали иногда и только против плохой власти; богатые – всегда и против любой.

Германия

Теодор Адорно

(1903—1969 гг.)

философ,

музыкальный критик

Не мы слушаем музыку, а музыка слушает нас.

В психоанализе нет ничего истинного, кроме преувеличений.

Антисемитизм является хорошо накатанной схемой, даже ритуалом цивилизации, а погромы представляют собой самые настоящие ритуальные убийства.

Франц Брентано

(1838—1917 гг.)

философ