Елена Купцова - Смерти нет

• Название: Смерти нет
• Автор: Елена Купцова
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-018617-7

Их могут разделить годы и расстояния.

Их могут заставить забыть друг друга обстоятельства…

Но однажды ожесточенный эмигрант все равно узнает в звезде лондонского кабаре женщину, которая была светом и смыслом его жизни долгие годы. Женщину, которая обещана ЖДАТЬ ЕГО, чтобы ни случилось!

Смерти нет.

И не может быть смерти для мужчины, который готов пройти через любую опасность, потому что ЗНАЕТ: где-то далеко его ЖДЕТ ЛЮБИМАЯ!

---

Евгения Дмитриевна Павлова была на добрую голову выше своего коротышки-мужа, худая, смуглая и явно работала под испанку. Она красила волосы в иссиня-черный цвет и зачесывала их в гладкий жиденький пучок на затылке, который в лучших традициях украшала цветами или гребнями. Она часами просиживала на солнце во дворе, вымазав лицо ореховым маслом, чтобы, не дай Бог, не потерять загара, носила цветастые юбки и длинные золотые серьги до плеч, не выпускала из алых, накрашенных губ папироску и пела знойные романсы надтреснутым контральто, которое забавно контрастировало с писклявым голосом мужа. А еще она любила писать маслом натюрморты с цветами, которые загромождали обе их комнаты. Гриша Яковлев рассказывал, что она проходу ему не давала, когда он еще был ее соседом, все добивалась его просвещенного мнения, а он крутился, как пескарь на сковородке, пытаясь хоть как-то улизнуть.

— Верите ли, Марго, — говорил он, в шутливом ужасе закатывая глаза. — В окно от нее сбегал, благо тут невысоко. Совсем заела. А правду скажешь, и вовсе со свету сживет. Так что я ваш должник.

Павловы жили замкнуто. Друзей у них, судя по всему, не было, по крайней мере в гости к ним никто не ходил. Вечерами они всегда были дома и, судя по густому запаху пищи, смешанному со скипидаром и масляными красками, готовили себе на керосинке в комнате. Оставалось только диву даваться, как они еще там не угорели.

Суржанские были семьей совсем другого плана. Они жили открытым домом, где не переводились гости и одна вечеринка сменяла другую. Солидный вальяжный Иван Спиридонович, любитель просторных костюмов и мягких шляп, может, и предпочел бы жизнь поспокойнее, но он слишком любил свою жену, которая была моложе его на добрый десяток лет, чтобы не потакать всем ее прихотям. Татьяна же, которой недавно исполнилось тридцать, принадлежала к тому типу миниатюрных пухленьких блондинок, которые цветут и чаруют и вдруг в одночасье становятся тетеньками. Она с затаенным ужасом ждала этого момента, а пока он не наступил, стремилась насладиться жизнью на полную катушку.

Иван Спиридонович часто задерживался на работе и, придя наконец домой, вынужден был участвовать в живых картинах или шарадах. Его наряжали турком или медведем, и он, беспомощно моргая близорукими глазами, совсем детскими без очков, валял дурака до утра. Если бы не старания тети Саши, у него давно бы душа с телом рассталась. Но Танюше нравилась такая беспорядочная жизнь, а ради нее он готов был на все.

Рано утром он уходил на работу, а Татьяна спала до двенадцати часов, а потом чистила перышки и готовилась к новым вечерним развлечениям. Она была кокетлива и так и стреляла голубыми кукольными глазками во всех представителей мужского пола. Володя, естественно, тоже не избежал ее самого пристального внимания.

Она любила щеголять в длинных, до полу, цветастых халатах, небрежно запахнутых на пышной груди, и неожиданно возникала в коридоре или на кухне как раз тогда, когда там находился он. У нее всегда был в запасе целый набор маленьких проблем, которые только он мог решить, например, достать что-то с верхней полки шкафа или поменять лампочки в люстре, которые перегорали у нее с завидной регулярностью.

— Ах, как дивно быть высоким, — ворковала она, перемещаясь вслед за ним и беспрестанно поправляя на груди халат, чтобы предоставить ему наилучший обзор. — Вам, Володечка, и стул подставлять не надо. Завидую вашей жене.

Володя только посмеивался.

— Вы бы заходили по-соседски, — не отставала она. — У пас бывает весело.

Как именно у них бывает, Басаргин отлично знал, поскольку их комната находилась как раз через стену от Суржанских и они частенько не могли заснуть от громкой музыки и разудалых воплей. Несколько раз они заходили «на огонек», но это им быстро наскучило. Хмельное веселье раздражало, и еще было жаль милейшего Ивана Спиридоновича, которому навязывали несвойственную ему роль шута.

Им куда больше нравилось гулять вдвоем по извилистым московским переулочкам или сидеть на скамейке в саду Эрмитаж, где зябли еще не заколоченные белые статуи, стыдливо прикрываясь голыми ветвями деревьев. Марго надевала черную котиковую шубку и белую меховую шапочку, которая удивительно шла к ее бронзовым волосам, засовывала руки в муфту, и они отправлялись в свои вечерние странствия, когда никуда не надо было торопиться, никто их не ждал и можно было идти куда глаза глядят, не думая и не заботясь ни о чем.

Если становилось холодно или хотелось общества, можно было заглянуть в развеселый кабачок на Лубянке, где всегда были горькое пиво и свежие раки, а Гриша Яковлев со своей художественной братией из вечера в вечер решали проблемы мирового искусства и неизменно приходили к выводу, что стоящие вещи делают сейчас только в России и новое искусство рождается именно здесь.

Потом они на цыпочках возвращались к себе и любили друг друга на узкой скрипучей кровати под потертым персидским ковром, и казалось, нет более прекрасного места на земле.

— Что-то ты сегодня грустна. На себя не похожа. Ирина остановилась и поправила прядь волос, выбившихся из-под шапочки. Сделала изящный пируэт, вычертив коньками на льду какую-то немыслимую фигуру, подпрыгнула и закружилась.

— Ты великолепна, — сказала, улыбаясь, Марго. — Балет на льду. Неплохая мысль, как ты думаешь?

— Хватит с меня балета в театре. Но ты меня не сбивай. Что-то не так?

Она подхватила подругу под руку, и они заскользили по льду Патриарших прудов, обе тоненькие, воздушные, изящные, неотразимые. Марго только в эту зиму выучилась кататься на коньках, и они с Ириной и «мальчиками» при каждой возможности приходили на Патриаршие покататься.

— Так что?

— Ничего, — промямлила Марго. — Все в порядке.

— Это ты кому-нибудь другому расскажи. У меня глаз наметан.

Марго искоса посмотрела на подругу. Ничего от нее не скроешь.

— Болезнь старая, как мир. Скука. Сижу в четырех стенах, жду Володю. «Испанка» с гитарой, Татьяна со своими папильотками и пилочками для ногтей. Тоска, хоть волком вой. Одна отдушина — тетя Саша. Старушка — прелесть. Учит меня готовить. А так — хоть стреляйся.

— Ну, с этим ты погоди. Всегда успеешь. Тебе надо чем-то заняться.

— Но чем?

— Надо подумать. Ты слышала про Варвару Панову?

— Художницу?

— Именно. Кроме всего прочего, она делает эскизы костюмов аж для самого Мейерхольда, а недавно открыла Текстильные мастерские. Работает с тканями. Сейчас готовит свою коллекцию моделей одежды. Совершенно новый стиль. Хочешь, познакомлю?

— Конечно, но каким образом…

— Можешь поработать у нее манекеном.

— То есть?

— Она делает модель, а ты ее показываешь. Как в театре.

— Кому?

— Публике. Готовится целое представление. Где-то весной.

— И ты тоже?

— И я. Только тс-с-с… — Ирина заговорщически прижала пальчик к губам. — Гриша ничего не знает. Сюрприз.

— Почему так секретно?

— Честно говоря, не знаю, как он отреагирует. Мужчины… — Она неопределенно помахала рукой в воздухе. — Послушай, ты его знаешь?

— Кого?

— Вон там, в черном пальто. Уже с полчаса пожирает тебя глазами.

Марго проследила за направлением ее взгляда. Плотный мужчина лет тридцати пяти с одутловатым лицом и тяжелым взглядом из-под мохнатых бровей. Как-то странно и неприятно царапнуло по сердцу.

— Ишь как глядит, прямо до дыр.

— Я его не знаю.

— И хорошо. Малосимпатичный тип. Так как? Попробуешь?

— Наверное. Вот только…

— Что?

— Володя. Не знаю, как он к этому отнесется.

— Поставим его перед фактом. Потом разберемся, сразу и с обоими. Ну как, рискнешь?

— Рискну. Может быть, я ей еще не понравлюсь.

— На это можешь не рассчитывать.

Уходя, Марго оглянулась. Того человека нигде не было видно, и Марго сразу же забыла о нем. Мало ли мужчин глазеют на нее на улицах.

В Текстильных мастерских на Садовой было шумно и суматошно. Туда-сюда сновали женщины с сантиметрами на шеях и булавочными подушечками на запястьях, звенели ножницы, мягко стрекотали швейные машинки. Тут же художники корпели над эскизами. Работа кипела.

Варвара Панова, молодая еще женщина с гладкой прической и простоватым широким лицом, была здесь очевидным центром притяжения. Именно к ней обращались за советом и одобрением, ее приказы и распоряжения выполнялись неукоснительно. Словно невидимой дирижерской палочкой, руководила она этим разноголосым оркестром.

Ирина сделала Марго знак скинуть шубку и подвела ее к Пановой.

— Варя, доброе утро. Вот пополнение привела. Познакомьтесь. Моя подруга, Марго Басаргина.

— Здравствуйте.

Панова решительным жестом протянула ей руку. Марго ощутила ее твердое, почти мужское пожатие.

— Здравствуйте, Марго. Ничего, что я сразу по имени? У нас попросту.

— Так даже лучше.

— А что это за унылое платье? Совсем вам не идет. Марго слегка опешила от такого начала и даже не нашлась что ответить.