Анна Данилова - Госпожа Кофе

• Название: Госпожа Кофе
• Автор: Анна Данилова
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-33075-1

Однажды Егор Красин – менеджер фирмы, счастливый муж и отец двоих детей – находит в собственной машине, стоящей в запертом гараже, два трупа – мужской и женский. Он напуган до крайности и не хочет заявлять в милицию, боясь подвергнуть стрессу семью. Обстоятельства приводят его в дом к Маргарите Орловой – известной художнице, чей муж Марк оказывается следователем прокуратуры. Он-то и берется за расследование дела, тем более что оба убитых – его знакомые, которых давно уже хватились друзья и родственники…

---

Я открыла папку и была страшно удивлена, увидев в ней фотографию Тимура. Первая мысль была ужасна, отвратительна. Я подумала вдруг, что этот снимок Сережа приготовил для киллера. А почему бы и нет? Все знали, что Тимур ему задолжал, как знали и то, что у Сережи взрывной, жесткий характер. Ну не от большой же любви Сережа держал у себя эту фотографию! Но потом, когда под пачкой документов я обнаружила еще целую пачку снимков, вот тогда уже вся Сережина жизнь, особенно последних месяцев, предстала передо мной во всех отвратительных и унизительных для меня подробностях.

Нас с Тимуром, что называется, пасли и снимали. Снимки, как я поняла, представляли собой раскадровку видеофильмов, где главными героями были мы. То есть наши свидания, проходившие в моей квартире, были записаны на видеопленку и представлены на обозрение Сереже.

Трудно объяснить себе то, что я испытала, увидев все это. Это был даже не стыд, а какое-то сильное чувство, которое испытывает человек, униженный предельно. Наши интимные, любовные сцены, где все дышало трогательностью и нежностью, было представлено Сереже как пошлый порнофильм. Получалось, что он знал о нашей любви, о наших свиданиях и здесь долгими одинокими вечерами готовил план мести или разоблачения. Вероятно, искал способ, как унизить или уничтожить нас двоих. Возможно даже, все так и было, и только смерть помешала осуществиться его планам.

И как не увязывалось это с нашими последними часами, проведенными вместе, когда он баюкал меня, раздавленную обещанием Тимура исчезнуть из города, изнемогавшую от любви к Тимуру, баюкал и обнимал, целовал, называл «заей» и говорил о своей любви. Хотел ли он тогда моей смерти? Или (что сейчас казалось верхом благородства) он простил меня и всю свою боль и обиду направил на Тимура? Неужели, узнав о нашей связи, он стал больше дорожить мной? Неужели для того, чтобы мужчина полюбил по-настоящему, ему надо распалить себя ревностью?

Я просмотрела документы. Да, как я и предполагала, это были отчеты частного детектива о проделанной работе. Он описывал в хронологическом порядке наши встречи с Тимуром – время, адреса, прикладывая к этому материалу еще и снимки. Можно было себе представить, как страдал Сережа. Какой тварью считал меня.

Получалось, что я должна была сейчас ноги целовать тому, кто его убил. Кто знает, может, я этому человеку была обязана жизнью? Или двумя жизнями – моей и Тимура?

А что… Нет, этого не может быть. А что, если это Тимур его убил? У него, во всяком случае, уж точно был прямой мотив.

Я разволновалась. Отправилась на кухню на поиски бутылки спиртного. Меня всю колотило от сознания того, что я избежала смерти. Иначе сегодня хоронили бы меня (или Тимура).

По дороге в кухню я услышала странные звуки. Вернее, вовсе и не странные, если бы я точно знала, что в доме кто-то есть. Но в доме никого не должно было быть. И дверь я за собой запирала, это точно. Крысы? Мыши?

Нет, это были шаги. Точнее, звук убегающих ног. Босых ног. И еще мне показалось, что кто-то дышит у меня за спиной.

Призраки? Точнее, призрак. Сережи? Он умер, а его душа будет метаться среди людей до тех пор, пока не поднимется к небесам.

– Сережа? – позвала я так, словно он мог быть где-то совсем рядом. – Сережа! Где у нас виски? Водка?

Я обманывала себя и того, кто находился в доме. Призрака ли, крысу ли. Пусть они знают, что я дома не одна, что мы здесь с Сережей.

– Ау! Сережа, где ты?

Словно я не знала, что его тело опустили сегодня в землю. Зарыли, как зарывают всех, у кого перестает биться сердце.

Я все-таки вошла в кухню, она была ярко освещена. В ней стоял всего лишь один стол, на котором возвышалась коробка, а в коробке я нашла то, что искала. Джентльменский набор – виски, сигареты «Мальборо», галеты, бутылка виноградного сока.

Как будто бы кто-то позаботился обо мне и привез все это заранее, зная, что я сюда приеду. На самом деле все это осталось от грустных Сережиных посиделок. Он привозил это сюда для себя, чтобы насладиться в одиночестве своей печалью, чтобы поплакать здесь без свидетелей и пожаловаться самому себе на меня, редкую сучку, на мою черную неблагодарность. А еще чтобы помечтать о своей мести.

Где-то в глубине дома хлопнула дверь. У меня от страха подкосились ноги. И зачем я только сюда приехала?

7. Валентина

Поздно ночью, когда я, трясясь от страха, попыталась уснуть, устроившись в кресле, позвонил Тимур. Я представила себе, как он, стараясь не разбудить спящую Альмиру, вылез из постели и ушел в дальнюю спальню, чтобы поговорить со мной по телефону.

– Валя, милая. Как ты там?

– Мне страшно, Тимур. Кажется, по дому кто-то ходит. Кто-то топает.

– Это нервы. Как бы я хотел оказаться там, рядом с тобой.

– Скажи, Тимур, когда все это кончится? Когда ты перестанешь прятаться от Альмиры, скрывать наши отношения? Теперь, когда нет Сережи и мы можем быть вместе, что тебя останавливает?

– Я должен подготовить ее. И еще. Может быть, я должен ее спровоцировать, не знаю, как тебе сказать. Мой брат влюблен в нее, и я хочу этим воспользоваться, понимаешь?

Я понимала. Он хотел, чтобы в их разводе виновной себя чувствовала Альмира. Неужели он хочет спровоцировать ее на связь с Ренатом? И зачем ему это? Можно же просто сказать ей, что он любит другую, что он уходит от нее. И тогда Альмира как бы автоматически перейдет к Ренату. Зачем все усложнять?

– Мне кажется, ты любишь свою жену, – зачем-то сказала я. – Ты бережешь ее, ничего не рассказываешь о своих проблемах, о том, что ты был на волоске. А я вся измучилась. Иногда мне кажется, что нервы мои истончились, что я на пределе. Почему ты не жалеешь меня? Не любишь? Скажи, Тимур, ты совсем не любишь меня?

– Когда-нибудь ты вспомнишь эти слова, и тебе станет стыдно, – вздохнул Тимур, и мне так захотелось его увидеть, обнять, взглянуть ему в глаза, замереть в его объятиях.

– Возможно, мне и станет стыдно, но пока что мне очень одиноко, и я чувствую себя совершенно брошенной.

– Я же тебе позвонил, я же с тобой.

– Тимур, сколько тебе нужно денег?

– Два миллиона, – сказал он тихо, явно стыдясь своего долга.

Где-то так я и предполагала. Хотя и надеялась, что хотя бы полтора.

– Я продам дом, я говорила. Вот только приведу его в порядок, почищу. Ой, Тимур! Я забыла сказать самое главное. Надо же! Оказывается, Сергей все про нас знал. Я нашла тут папку – отчеты частного детектива. За нами следили. Здесь такие жуткие фотографии, где мы вместе. Представляешь, что он испытывал, когда просматривал все это?!

Тимур молчал.

– Алло?! Ты слышишь меня?!

– Слышу.

– Ты знал об этом?

– Как я мог знать, что ты такое говоришь?! – вдруг взорвался он. – Ты думаешь, что я был в курсе и продолжал приходить к тебе? Ты в своем уме?

Мне даже нравилось, что он на меня кричит. Он своим криком, своим голосом разгонял всех призраков в доме.

– Ладно, успокойся. Главное то, что он так и не успел ничего предпринять.

– А что он должен был предпринять?

– Уж во всяком случае, разобраться со мной. Лишить меня всего.

– А со мной? – Я едва слышала его.

– Думаю, что и с тобой у него был бы разговор.

– Разговор?! Да ты, оказывается, совершенно не знала своего Минкина.

– Тимур, ты говоришь со мной таким тоном, словно я в чем-то провинилась.

– Нет, просто я подумал, что мы ходили с тобой по лезвию, ты не находишь?

– Нахожу, конечно. Просто я еще не осознала до конца, что могло произойти через некоторое время.

– Я не могу больше говорить.

– Тимур, я подготовлю дом, а ты найди покупателя, слышишь?

– В крайнем случае я возьму кредит под твой дом, вернее, ты возьмешь кредит, и я расплачусь. Потом мы поженимся и уедем, все. Целую.

Наконец-то я услышала от него то, что хотела услышать. Поженимся и уедем. Мы будем вместе, и нам никто не сможет помешать – вот что это значило для меня. И что теперь никогда в жизни Альмира не станет варить ему кофе по утрам или гладить рубашки, что теперь он не сможет обнять ее ночью, пусть даже и по семейной привычке. Он исчезнет из ее жизни навсегда, и его место займет его более молодой и не менее красивый брат – Ренат.

Рассвело, а я продолжаю сидеть и смотреть в окно, словно ожидая, что с минуты на минуту к воротам дома подъедет машина Тимура. В голове прокручиваю в который раз наш разговор. Мне кажется, он что-то недоговаривает. Тимур. «Думаю, что и с тобой у него был бы разговор». – «Разговор?! Да ты, оказывается, совершенно не знала своего Минкина». Что он этим хотел сказать? Что Сережа не церемонился бы с Тимуром и что его люди… Какой приказ Сережа мог бы отдать своим людям-костоломам, наемным убийцам?

Я холодею, представляя себе, как телохранители Сережи останавливаются рядом с Тимуром, как запихивают его в машину и везут куда-нибудь подальше от города, на пустырь, и там сначала избивают его, а потом убивают. Выстрелом в висок. Один выстрел. Потом еще один – контрольный. И что меняется в этом мире? Да мало что. Сережа по-прежнему делает вид, будто ничего не происходит, что у нас с ним все хорошо. Альмира будет искать своего мужа, а когда найдут его тело, похоронят, и его родной брат Ренат станет утешать молодую вдову – зацелует до потери сознания, до розовых, саднящих кровавых ссадин на губах и подбородке. И только я буду знать, кто убил Тимура. Буду ли я продолжать делать вид, что люблю Сережу, что у нас – семья? Найду ли в себе силы все изменить в своей жизни, отказаться от всех тех благ, которые дал мне Сережа: от комфортной теплой квартиры, красивой одежды, вкусной еды и счета в банке? И понимаю, что нет, не найду в себе сил. Я слишком боюсь нищеты и болезней, я постараюсь убедить себя в том, что у нас с Тимуром была просто интрижка, и эту же мысль постараюсь внушить Сереже. А еще лучше – забыть об этом и никогда не вспоминать.