Мария Барышева - Последнее предложение

• Название: Последнее предложение
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Главный герой по имени Роман, житель провинциального российского города, закован в броню иронии, жестко огрызается и выставляет иглы навстречу любому общению. По типу: «не троньте меня, вам же лучше будет». Он становится свидетелем нескольких необъяснимых смертей совершенно рядовых граждан своего города. Его, уволенного архитектора, нанимает водителем катера для экскурсий и пикников друг детства, бизнесмен, вернувшийся в родной город. Через какое-то время его катер фрахтует на неделю странная девушка. За ним пристально наблюдает инспектор уголовного розыска, подозревая, что неспроста Роман становится свидетелем загадочных и трагических проишествий. Сам Роман в каждом из этих проишествий видит странного светловолосого мальчика…

---

Это продолжалось довольно долго, но как-то, прочитав очередной выложенный романчик Ивалди, Савицкий задумался. В книге по-прежнему хватало крови, ее даже стало больше, как больше стало и злости, но она заметно отличалась от остальных. Сюжет был все так же вяловат, но на этот раз появилась четкая и довольно красивая любовная линия, а главный герой оказался очень даже симпатичен и благороден, хотя к концу книги все равно погиб, причем довольно глупым образом. Роману казалось, что действие произведения уже закончилось, и автор приготовился поставить точку, но обнаружил главного героя в живых и спешно изничтожил, чтобы не отступать от своих правил. Сцены убийств утратили яркость и детализированность, зато в других сценах теперь было больше жизни, и в целом можно было сказать, что на этот раз Ивалди отошел от хоррора, изваяв практически чистую мистику.

Савицкий в тот вечер был в хорошем настроении, а потому написал:

«Это уже немного лучше, чем было, но вы по-прежнему очень мало работаете над сюжетом. И у меня складывается впечатление, что единственная ключевая идея всех ваших книг — отправить на тот свет как можно больше народу. У произведения должна быть какая-то цель, но у вас ее нет — у вас есть только желание размазать повсюду кровь. И это удручает, поскольку вы, все-таки, обладаете некоторым талантом. Но, похоже, он достался не тому человеку. Смотрите, чтобы ваши книги не уничтожили вас, как меч Черу уничтожил своего обладателя».

И вот уже несколько месяцев Ивалди не выкладывал на своей странице даже крохотного рассказика. Несколько раз Роман, злясь на самого себя, спрашивал его — уж не бросил ли он свое творчество и не занялся ли чем-нибудь общественнополезным? Но, не получив ответа, наказал себе впредь больше не заглядывать на эту страницу и вообще забыть о существовании Ивалди. и у него это успешно получалось — до сегодняшнего дня.

Роман раздраженно отщелкнул окурок в куст боярышника, встал и вошел в подъезд. Неторопливо поднимаясь к себе на третий этаж, он размышлял о том, что будет послезавтра, и так увлекся этим, что заметил сидящего на площадке мальчишку только тогда, когда чуть не наступил на него.

— А ты еще чего тут расселся? — удивленно спросил Савицкий, останавливаясь перед своей дверью.

Мальчишка вскинул светловолосую голову и внимательно посмотрел на него блестящими сине-зелеными глазами. На вид ему было от силы года четыре, одет он был неряшливо и очень легко для такого холодного дня. Тонкие бледные руки жалостно торчали из рукавов синей футболки, которая была ему велика. Одежда казалась довольно грязной, а на правой щеке малыша темнело черное пятно — то ли от сажи, то ли чего-то еще. Волосы, в которых застрял сухой стебелек травы, были всклокочены, а в углу рта подживала болячка. Он сидел на черном вязаном коврике перед дверью Романа, поджав ноги и прижимая к груди толстую тетрадь, и вид у него был такой, словно он имел полное право здесь находиться. На вопрос Романа он ничего не ответил, только крепче прижал к себе тетрадь и застенчиво улыбнулся полубеззубой улыбкой. От него исходил вполне уловимый запах немытого тела.

— Что ты тут делаешь, спрашиваю?! — произнес Роман, повысив голос, в котором было естественное раздражение человека, который идет домой отдыхать, а не обнаруживать перед своей дверью на коврике чьих-то там детей.

— Я тут давно, — ответил мальчишка и принялся задумчиво грызть ноготь большого пальца. Роман посмотрел на него озадаченно. Пацан вел себя как-то странно — да полно, уж не развеселая ли это шутка какой-нибудь из его бывших подружек?

Я не хотела тебе говорить, но так сложились обстоятельства… В общем, у тебя есть сын.

Савицкий даже поймал себя на том, что ищет соответствующую записку, приколотую к одежде ребенка, и разозлился еще больше.

— И чего тебе надо?

Мальчишка извлек палец изо рта и протянул Роману свою тетрадь.

— Почитаешь мне?

— Нет, — Роман вытащил ключи и начал отпирать дверь, пытаясь сообразить, видел ли он мальчишку прежде. Наверное, все-таки, ребенок какого-нибудь из соседей, только вот чей? Он никогда не обращал внимания на детей, и все они для него были на одно лицо. — Иди домой, понял?! Брысь отсюда!

— Дома скучно, — сообщил мальчишка и снова принялся обрабатывать зубами ноготь. — Ну, почитай!

— Не буду я тебе ничего читать! — вскипел Савицкий, толкая дверь. — Пусть тебе дома читают! Или иди во двор, там полно теток — может, они тебе почитают, а от меня отцепись! И уйди от моей двери!

Лицо малыша сморщилось, и он быстро-быстро заморгал, явно намереваясь разреветься. Роман скривился, шагнул в квартиру и громко хлопнул за собой дверью. С минуту постоял в коридоре, глядя на безмолвный экран телевизора в гостиной, потом выругался, сунул в рот сигарету, повернулся и открыл входную дверь. Мальчишка все так же сиротливо сидел на коврике, но теперь повернулся к двери боком, и Роман увидел, что один локоть у него ободран, и на свежей ссадине только-только начала подсыхать кровь вперемешку с грязью.

— Ну, и почему ты все еще здесь?!

— А у тебя есть собака? — спросил мальчишка и шмыгнул носом.

— Нет у меня никакой собаки! Катись отсюда, я сказал, а то спущу с лестницы! — Роман снова захлопнул дверь и зажег сигарету. Бросил ключи на тумбочку с такой силой, что от удара стоявший на ней флакон туалетной воды опрокинулся и покатился к краю. Роман поймал его и водворил на место, после чего распахнул дверь и наткнулся на выжидающий сине-зеленый взгляд.

— Сидишь? — мрачно осведомился он. Мальчишка не ответил, с любопытством глядя на дымящуюся сигарету, подпрыгнувшую в губах Романа вместе с вопросом. Савицкий огляделся — почти беспомощно. Он не привык иметь дело с детьми. Позвонить в дверь кого-нибудь из соседей — может, подскажут, чье это чадо? Да вот только он давным-давно разругался со всеми соседями — большинство из них были женщинами более чем среднего возраста, которые занимались исключительно тем, что совали нос не в свое дело.

— Ты чей, пацан?

— Мамин, — логично ответили ему. — А ты чей?

— С какого этажа, спрашиваю? Где ты живешь?

— Там, — мальчишка махнул рукой в угол, на толстую вентиляционную трубу, и Роман, правильно истолковав направление, уточнил:

— В соседнем доме?

Малыш кивнул и снова принялся за ноготь, и без того уже сгрызенный почти до мяса.

— А квартиру помнишь?

— Четыре.

— Замечательно! Вот и иди к себе в квартиру четыре!

— Там закрыто.

— Ну, а я-то тут при чем? — буркнул Роман, стряхивая пепел на площадку. — Черт возьми, перестань грызть ногти, когда с тобой говорят!

— Ты злой, — сказал мальчишка, не сделав попытки вынуть палец изо рта.

— Наконец-то до тебя дошло! — удовлетворенно произнес Роман и захлопнул дверь. Снял куртку, разулся, докурил сигарету в несколько затяжек и воткнул ее в пепельницу, полную вчерашних окурков. Открыл холодильник и критическим взором окинул его содержимое, пробормотав: «М-да, грустно», — после чего вернулся в коридор и остановился возле входной двери, прислушиваясь к стуку каблуков на лестнице. Он подождал, но, вопреки его надеждам, звуки шагов не замедлились на его площадке, и он не услышал ничьих голосов. С полминуты спустя сверху раздался хлопок закрывшейся двери. Роман раздраженно потер шрам на щеке и повернул ручку замка.

— Ты тут решил навеки поселиться, что ли?

Мальчишка вытянул губы трубочкой, словно собрался кого-то от души поцеловать, и отвернулся, глядя на пустую лестницу. Роман немного постоял молча, потом сказал:

— Если уж тебе охота тут сидеть — на здоровье! Но уйди с тряпки — она мокрая. И вообще лучше не сиди на полу — простудишься, ясно? — он почесал затылок. — Что у тебя с рукой? Упал?

— Валька меня толкнул, — радостно ответил мальчишка, — а потом я его толкнул, а потом пришел Русик, и я убежал. У Русика есть лазерный пистолет. А у тебя есть?

— Нет, — в этот момент Роман почему-то подумал о Лехе Минаеве и невольно усмехнулся. — И, может, оно и к лучшему… Вот что, вставай-ка. Ты знаешь, что нельзя ходить с такой дырой в руке — можно занести инфекцию, да так, что тебе потом могут запросто оттяпать руку. Вот так — бац! — и все.

«Господи, я говорю точь в точь, как моя мать! — мысленно изумленно сказал он себе. — И на кой черт мне это надо?»

— Да? — лицо мальчишки выразило недоверие, смешанное с легким испугом, и он встал, уцепившись за повисшую руку Романа, прежде чем тот успел ее отдернуть. Пальцы у него были прохладные и липкие, и с их прикосновением Роман вдруг ощутил накрывшую его с головой волну странного восторга, непередаваемого чувства уверенности, что все будет совершенно замечательно и… Но тут малыш отпустил его руку, и ощущение кончилось. Очевидно, это было всего лишь неизвестно откуда-то взявшееся умиление — и с чего бы вдруг, спрашивается?