Мария Барышева - Увидеть лицо

• Название: Увидеть лицо
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Пассажиры междугороднего автобуса, вместо пункта назначения, приезжают в удаленный и изолированный от внешнего мира роскошный особняк. С ними начинают происходить события, не до конца объяснимые с позиций здравого смысла. Мистика и фантастика всё сильнее вторгаются в их существование. Детективно-фантастический сюжет начинает развиваться в стиле «Десяти негритят», но это — только часть авторского замысла. Психологически-мистико-фантастический триллер. Изумительная проработка каждого персонажа. Напряженный и непредсказуемый сюжет.

---

— Да, Алюня! Ты еще у врача?

В трубке громко играла музыка, и голос Женьки был едва слышен. Алина напрягалась, изо всех сил пытаясь придать голосу спокойный тон и не заорать.

— Жень, в прошлую пятницу, когда я тебе позвонила… у меня был нормальный голос?

Женька удивленно помолчала, потом сказала:

— Ну да. Голос как голос. Простуженный слегка. Только это было не в пятницу, а в среду. В пятницу ты Тамилке звонила и сказала, что выйдешь после обеда. А что слу…

— Как в среду?!

— Ну так. Тебя ведь два дня не было — на среду у тебя выпал выходной, и утром ты мне позвонила и сказала, что заболела, и попросила подменить в четверг. Я хотела зайти, но ты отказалась, сказала, что будешь отсыпаться. Потом звонила тебе несколько раз, но ты не подходила к телефону, а мобилку отключила.

Алина потерла лоб.

— Вот как, значит? Я скоро буду… Ладно, пока.

Она отключилась прежде, чем удивленная Женька успела еще что-нибудь сказать, и позвонила Тамиле. Та схватила трубку сразу же, но судя по ее разочарованному голосу, ждала совсем другого звонка.

— Привет, слушай, сегодня я никак не смогу выйти, я…

— Я и не прошу. Помнишь, я звонила тебе в прошлую пятницу?

— Ну да. И что?

— В моем голосе тебе ничего не показалось странным?

— А при чем тут твой голос? Я же с твоим приятелем говорила.

— Моим приятелем? — изумилась Алина.

— Ну да. Он позвонил с твоего телефона и сказал, что тебе надо с утра к врачу, и ты выйдешь после обеда.

Алина оцепенела.

— Да?

— Да. Лапсик, у тебя проблемы с памятью? Или с приятелем?

— А ты не поинтересовалась, почему он звонит, а не я?

— Ну. Он сказал, ты в душе. И вообще, вся занята. Слушай, мне позвонить должны, так что…

— Больше он тебе ничего не говорил?

— Нет, сразу отключился.

— А какой у него был голос?

— Мужской! — сердито сказала Тамила и положила трубку. Алина посмотрела на дисплей телефона, потом швырнула его в сумочку и ударила ладонью по грязной бледно-желтой стене.

— Сволочи! — выкрикнула она со слезами. — Какие же вы сволочи!

Это был не сон.

Вернее, не совсем сон.

Боком привалившись к стене, Алина тихо заплакала, чувствуя обиду и глубочайшее отвращение. Ее использовали — просто взяли и использовали, как вещь. Вывернули наизнанку ее мозг, забравшись в самые потаенные уголки — те, о которых и сама она страшилась вспоминать, те, о которых никто не знал. Внимательно и тщательно покопались в том, что ей было дорого. Это было омерзительно. Это было еще хуже, чем изнасилование.

Она вспомнила о выстроенных в круг бледно-зеленых ширмах. Несомненно, за ними лежали все остальные — все, кто был вместе с ней в особняке. Значит, они существуют. Значит, они не умерли — Виталий, Олег, Жорка, Света, Ольга… И Лешка и Евсигнеев тоже живы. Они все существуют. Они все настоящие, как и она сама. С ними проделали то же самое, для них создали этот особняк, этот мирок… посадили их туда и наблюдали, как они грызутся между собой, строят догадки, веселятся, подозревают, любят и убивают друг друга. Как за рыбками в аквариуме. Только… как можно наблюдать чьи-то сны?..

Но кто они? Какие они? Где? Как их найти?

И стоит ли их искать.

Знают ли они то, что известно ей? Может, хотя бы догадываются? Может, кто-нибудь еще приходил в себя после нее. До нее, насколько она поняла по реакции того человека, этого не случалось. Но почему именно она?

Тебе досталась бракованная иллюзия, Аля.

Алина вытерла ладонью мокрые щеки и посмотрела на себя в зеркало. Шмыгнула носом, потом осторожно завернула бумажку в платок и спрятала в сумочку. Какая-никакая, а все-таки зацепка. Эля… Какая Эля? Эльвира? Элина? Элла? Неважно, важно, что у этой Эли есть телефон. Если, конечно, это волжанский телефон.

Искать товарищей по несчастью, может быть кроме Виталия и не стоит, а вот тех, кто с ними это сделал, — очень даже. Хотя бы для того, чтобы выстроить их рядком и плюнуть каждому в рожу. Или врезать как следует!

С другой стороны, и остальные тоже имеют на это право. Они ведь ничего не знают. Кто из них все эти пять дней мучался так же, как и она? Смотрел на себя в зеркало, сравнивал свою настоящую и ту жизнь? А ведь ей известно больше, чем им.

Кроме того, есть еще Лешка. Конечно, глупо мстить ему за то, что случилось во сне, но все же он сумасшедший, потенциальный убийца, которого лучше знать в лицо.

Алина снова взглянула на свое отражение. Ей показалось, что от постоянного пристального разглядывания поверхность зеркала уже затерлась, а у нее самой на глазах появились мозоли. А что если сейчас она спит? Если сон — как раз эта жизнь и это отражение, а через пять минут она проснется… придет в себя на лестнице рядом с Виталием, который зажимал ей шею слабеющей рукой… потому что на самом деле ее рана не так опасна, как показалось вначале, Лешка промахнулся, и она просто на время потеряла сознание. И если Виталий успел выстрелить, то убийца теперь лежит где-нибудь внизу на ступеньках, рядом с экспозиций своих жертв?

Ей стало страшно. Она вытащила из сумочки скомканный бумажный платок, развернула его и посмотрела на грязную записку. Потом спрятала ее и снова посмотрела в зеркало. Помассировала побаливающее запястье.

От всего этого можно было сойти с ума!

В дверь настойчиво постучали. Судя по уверенности, с какой это сделали, стучали уже не в первый раз, но она не слышала стука. Алина быстро застегнула пиджак, одернула его и открыла дверь. На пороге стояла женщина в грязном синем халате, державшая в руках швабру и ведро — та самая, которая ворчала на нее в пятницу. Она явно хотела что-то сказать, но внимательно присмотревшись к человеку, появившемуся из-за отворившейся двери, молча отступила назад и в сторону. Алина быстро прошла мимо нее, звонко стуча каблуками по свежевымытому полу.

Взяв в гардеробе свое пальто, она рассеянно, как сомнамбула, оделась, причесалась и вышла на гомонящую дневную улицу. Из-под ног лениво разлетелась стая толстых голубей, один мазнул ее крылом по руке, и Алина невольно дернулась в сторону.

Она прошла через парк, где, как всегда, стояли многочисленные книжные и газетные лотки, миновала несколько студенческих компаний, громко распивавших пиво на скамейках, несмотря на холодный ветер, и свернула в тихую улочку, обсаженную акациями, вместо того, чтобы пройти немного прямо и сесть на трамвай, который останавливался в аккурат за двадцать метров от «Чердачка», где ее ждала Женька. Но сейчас Алине не хотелось ехать в гомонящем трамвае, где, как всегда, будут ругаться, пререкаться на политические темы, обсуждать цены и низкие зарплаты. Внезапно в ее памяти зазвучал истерический голос Марины.

— …троллейбусные талоны, старые газеты, глупые митинги, ржавые трубы, свалки, вонь жарящейся рыбы, бесконечная реклама по телевизору, ругань про политику, цена на мясо!.. Слушайте, как звучит, вспоминайте!.. Вот он, реализм, насквозь реализм! Он был и будет! Нет здесь места фантастике, нет и быть не может! Нелепо даже думать об этом!

Да, она шла по абсолютному реализму, по выщербленному асфальту, мимо мусорных баков, в которых кто-то рылся, мимо двух сопливых мальчишек едва ли старше Вовки, куривших на двоих одну сигарету, мимо собиравших бутылки стариков и алкоголиков, мимо бесчисленных торговых палаток, дешевых забегаловок, облезлых кошек и собак, рыщущих в поисках еды, среди запаха выхлопных газов, сигаретного дыма и прочих сомнительных ароматов, которые наполняют любой большой город, и рядом с ней шли такие же люди, глядя себе под ноги или на витрины магазинов и очень редко — на небо, да и то лишь затем, чтобы узнать, не пойдет ли дождь. И придет она в реализм — в старый добрый «Чердачок-Черпачок», где будет разносить пиво и ругаться со строптивыми посетителями, а под конец рабочего дня и сама обязательно выпьет. Вот и все. Настоящая жизнь. И никто ей не виноват — она получила именно то, что заслужила. Будь они прокляты — те, кто показал ей другую жизнь, которая могла бы у нее быть! И дал ей осознать, насколько она безвольна и слабохарактерна в своей настоящей жизни. Стандартная волжанская мышь, вполне соответствующая своей мышиной жизни и мышиной душе! Почему она никогда не написала этой книги, которая существовала в ее сне? Что ее останавливало? У нее ведь есть выходные. У нее бывают вечера. У нее бывают и свободные часы в баре… Почему? И почему ее заветная мечта была такой глупой?

Алина сама не заметила, как спустилась к реке и теперь шла по мосту, держа руки в карманах пальто и тускло глядя перед собой. По проезжей части летели машины, а далеко внизу, за перилами, неторопливо колыхалась мутная холодная волжская вода. Вверх по течению летела «ракета», разводя волну, следом за ней с деловитым стрекотанием ползли несколько самоходок. Алина остановилась, рассеянно глядя на них и думая о том, что ей сказали Женька и Тамила. Значит, ее не было на работе два дня, а не один. И Женьке она звонила в среду, а не в четверг. Куда же подевался четверг?