Майкл Суэнвик - Дочь железного дракона

• Название: Дочь железного дракона
• Автор: Майкл Суэнвик
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-697-00012-Х,5-7921-0106-Х

Майкл Суэнвик, один из основателей (вместе с Брюсом Стерлингом и Уильямом Гибсоном) киберпанка, пишет книгу судьбы сначала девочки, затем женщины, выкраденной в молодом возрасте из земной семьи и перенесенной в жестокий мир эльфов и паровых драконов.

Невероятный сплав технического триллера и психологической фэнтези. Драконов собирают на фабриках, грузы перевозят странные чудовища, а маленькая девчонка — то ли фея, то ли нет — похищает старого железного дракона и улетает в неизвестный, злой и прекрасный мир войн и любви...

Переводчик Александра Петрова, за блестящий перевод романа «Дочь железного дракона», была удостоена премии «Странник» (1997).

---

У Джейн закружилась голова. Она быстро отвела взор от горизонта. Но ее все еще мутило.

В голосе Ламии появилось пророческое исступление.

— Это я привела в движение Колесо. Во всем виноваты мои гордыня и безрассудство. И я понесла наказание. Мои дети стали ходить на двух ногах, я же осуждена на недоверие и презрение потомков и, что самое жестокое, на бессмертие, дабы видела я последствия своего деяния.

Земля завертелась быстрее. Джейн пошатнулась, но удержала равновесие.

— Но, как милость, что стоит по жестокости наказания, мне обещано, что, когда я изглажу последний след моего бытия, мне даровано будет исчезновение. О, как еще далеко до этого дня!

Ветер завывал над вращающейся Землей.

— А Колесо все вертится. Оно возносит униженных, ниспровергает высоких, лучших втаптывает в грязь, а подонкам дает торжество. В этом неустанном кружении — источник всех страданий. Колесо вертится все быстрее, и мы неизменно возвращаемся к своему началу, постаревшие и скорбящие, в морщинах и шрамах. Если бы я знала, кто мне шепчет, я не стала бы слушать. И Колесо не завертелось бы.

Джейн прижала руки к глазам. Голова у нее шла кругом. Она сделала шаг по направлению к камню и опустилась на колени, чтобы не упасть.

— Чей это был голос? — воскликнула она. — Кто тебя искушал?

— В самом деле, кто? Кто наказал меня за то, что я ее послушалась? Кто захотел запустить Колесо, а вину за это переложить на меня? Все она, все она.

— Кто же? Кто?

Теперь голос Ламии стал очень спокойным.

— Богиня, конечно. Кто бы еще осмелился?

Джейн протянула руки к камню, чтобы о него опереться. Как только она коснулась его поверхности, вращение прекратилось и головокружение прошло. Раскрыв широко глаза, она смотрела на Ламию, на совершенные линии ее змеиных колец, на томный изгиб живота, на коралловые ореолы вокруг сосков. Смотрела в сияющую вселенную ее глаз с черными провалами зрачков. Ламия улыбнулась. Это была теплая, уверенная улыбка, шедшая из глубины ее существа.

— Ты меня хочешь.

— Да, — ответила Джейн с удивлением. Ее никогда особенно не притягивал собственный пол, мальчики всегда казались ей интереснее. Но в Ламии сливались оба пола одновременно, в ней было все, что нравилось Джейн и у мужчин, и у женщин.

— Так поцелуй меня.

Ламия опустила к ней голову. Ее влажные губы раздвинулись, показался розовый язык. У Джейн колотилось сердце, как у зажатой в руке птички. Она послушно потянулась к этим губам…

— А ну, прекрати, старая галоша!

Робин схватил Джейн за плечи и потащил. Она споткнулась об оттоманку и навзничь упала на пол.

Ламия опять была старой — старой и отвратительной. На короткое мгновение сожаление мелькнуло на ее ужасном лице и тут же исчезло. Она убрала руки.

— Мы уходим, — твердо сказал Робин.

— Я сейчас включу свет.

— Можешь не беспокоиться.

Робин помог Джейн подняться и повел ее из комнаты вон. За время ее забытья дом исцелился. Восстановились внутренние стены, их покрыли обои. Комнаты, через которые они шли, были уютно обставлены и устелены коврами. В прихожей горели лампы матового стекла. Никаких бутылок у порога больше не валялось. И даже надписи исчезли со стены.

— Совсем из ума выжила, — сказал Робин, когда они вышли на улицу. — Плетет невесть что. А сегодня вообще… Коли бы мне не так были нужны деньги…

Он сплюнул. Не замедляя шага, развернул и надел защитные пилотские очки. Неоновая радуга скользнула на их черном стекле. В очках его лицо выглядело зловеще, словно голова насекомого. Было и без того темно, так что в очках он, наверно, совсем ничего не видел, но шел по-прежнему быстро и уверенно.

— Чего она от меня хотела? — не сразу спросила Джейн. Дурман еще не совсем рассеялся, и у нее не было уверенности, что реален тот мир, который она видит сейчас, а не тот, что ей показала Ламия.

Была поздняя ночь, и упыри вместе с прочей нечистью повылезали наружу из канализационных люков. Они собирались небольшими компаниями у фонарей или торчали в подъездах. Молодой вурдалак нагло взглянул на Джейн, дожевывая чей-то палец, и выплюнул косточку как раз в тот момент, когда они проходили мимо.

— Неужели непонятно? — ответил Робин. — Она хотела…

— Эй, студент! — У обочины остановился грузовик, и пожилой тролль высунул голову из кабины. Он широко улыбался, показывая гнилые зубы и черные десны. — Тебя еще не вышибли под зад ногой из колледжа? — Он перевел взгляд на Джейн. — Завел новую подружку?

— А, Том-барыга! Что скажешь хорошего? — Натянутая улыбка Робина не выражала никакой радости.

Они хлопнули друг друга по рукам, и Джейн заметила, что небольшой пластиковый пакетик перешел из рук в руки и исчез в кармане ее спутника. Тролль провел рукой по пегим волосам и сказал, понизив голос:

— Говорят, на улице белая смерть появилась.

— Э, нет! — Робин отступил на шаг. — Это без меня.

— Да никто тебя и не просит! — с досадой сказал Том-барыга.

— Найди себе другого.

— Да ладно, ладно!

— Я такими делами не занимаюсь.

— Точно? А жаль, денежки хорошие.

Грузовик нетерпеливо заворчал. Том-барыга подмигнул Джейн и сказал:

— Ну мне пора. Не пропадай, лады?

Когда грузовик отъехал, Джейн спросила:

— Про какие дела он говорил?

— Про нехорошие. Но тебя это не касается.

В молчании они вернулись в Хиндафьялль, поднялись, перешли по мосту в Бельгарду. Робин уже шел к своему лифту, когда Джейн остановила его.

— Я тебе хочу сказать кое-что. Я не сучка в брючках, как ты изящно выразился.

Робин не сразу вспомнил, о чем речь, а вспомнив, сделал гримасу:

— Слушай, я же извинился!

— Нет, это ты послушай! У меня была стипендия. И, кроме этого, никаких источников дохода: ни покровителей, ни работы, ни сбережений, ничего. Только стипендия, и ту университет отнял. Что же мне делать? Надо же как-то добывать деньги.

— А прикид у тебя…

— Это все краденое. Я ворую. А когда воруешь, ясно, выбираешь что получше, верно? Так что знай. Вовсе я не богатенькая сучка. Просто я верчусь как могу, чтобы выжить.

— Так ведь и я тоже! — Робин поразился совпадению. — То есть мне никто бы стипендии не дал, но я твердо решил получить образование. Я учусь в фармакологическом колледже. А этим всем занимаюсь, только чтоб им платить.

— Ну и хорошо. Значит, мы друг друга понимаем. — Джейн повернулась, чтобы уйти. Она еще дрожала, сама не понимая почему — рассердилась или еще не отошла от испуга. Но Робин не уходил.

— Слушай! Может, мы встретимся когда-нибудь? Ну там, потанцевать сходим или что. — Поняв, что Джейн сейчас откажется, он хлопнул себя по лбу. — Фу ты, ну я и дурак, совсем из головы выскочило! У меня же приворот есть! — И он зашарил по карманам джинсов и куртки, бормоча: — Тебе понравится, приворот стопроцентный. Куда ж я его… Ага, вот!

Он вытащил призрак розы. Лепестки были ярко-алые, ярче крови, с пурпурными отблесками. Сквозь розу слабо, но отчетливо просвечивали окружающие предметы.

С поклоном Робин вручил ее Джейн. Как только ее пальцы охватили стебель, роза исчезла. Робин был прав, Джейн действительно потянуло к нему.

— Ну так как?

Он убрал в карман очки и посмотрел ей в глаза. Он был искренен. Против ее воли он ей нравился. Несмотря на грубоватость, чувствовалось, что он хороший, настоящий. Что-то встрепенулось у нее в самых глубинах души и потянулось к нему.

— Нет! — сказала она.

* * *

Действие гашиша еще не выветрилось, когда Джейн вернулась с приема Дженни Синезубки. Дома было жарко, радиатор шипел и плевался пузырями, вылетающими из вентиляционной решетки.

Был холодный осенний день. За окном, вздымая темные вершины гигантских башен, лежал Город, безжизненный и унылый. Над башнями мелькали в воздухе какие-то черные точки — это ведьмы разлетались перед грозой. Несколько мокрых дубовых листьев, принесенных неведомыми ветрами, жались к стеклу окна.

Джейн задернула шторы и в полумраке разделась. Мартышка была в экспедиции и должна была вернуться только завтра к вечеру, Джейн легла на кровать. Медленно-медленно она стала поглаживать себя, ласкать грудь, живот. Сначала она думала о Робине, потом уже ни о чем не думала.

Она опустила глаза к груди, потом ниже. Увидела холмик, обильно поросший густыми курчавыми волосами. Ей нравилось иногда воображать, что это лес, а она — крохотный путник, пробирающийся сквозь чащу. Пальцы скользнули дальше, ко входу в лабиринт, почувствовали влагу, остановились. Это был очарованный лес — и молчаливый, ни одна птица не пела в ветвях. Она бродила по чаще, с удивлением озираясь. Пальцы задвигались быстрее. Все замерло в ожидании, в предвкушении… Пальцы почти остановились. Осторожными движениями она выманивала кого-то, и вот он показался из укрытия, ожил, а она не спеша, медленно, окольными тропинками приближалась к нему.