Олег Рой - Муж, жена, любовница

• Название: Муж, жена, любовница
• Автор: Олег Рой
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23720-3

Маскарад в королевском замке Амбуаз на берегу Луары, устроенный для туристов из разных стран, был в самом разгаре, когда к Юлии Земцовой подошел официант и протянул плотный белый конверт. Она подумала, что это очередная просьба сфотографироваться с ней, королевой бала, на память. Если бы знала Юлия, что содержит этот конверт, никогда не открывала бы! Содержимое его круто изменило жизнь, заставило судьбу течь совершенно по другому руслу...

---

Олег Рой Муж, жена, любовница

 Тот, кто был богат, стал беден.

Кто был беден, стал богат.

Брат за океан уедет —

Завтра будет новый брат.

 Евгений Сабуров

Глава 1

Квартира, которую она так долго искала, оказалась на краю города, где-то за станцией метро «Войковская», в обычном панельном доме. С торца длинной многоэтажки был пристроен отдельный вход с симпатичным новым козырьком, и, когда женщина, уже под вечер, наконец увидела его, он показался ей долгожданным, желанным пристанищем. Холодный и резкий, даже для середины ноября, ветер гнал по московским улицам снежную крупу; его порывы хлестали ее по лицу, секли ледяной крошкой, и она на минуту вдруг забыла, что делает здесь совершенно одна, в этом неуютном месте, под хмурыми небесами холодного, чужого ей теперь города... Прерывисто вздохнув и совладав наконец со своими чувствами, загнав боль и страх в глубину души, Юлия осторожно поднялась по скользким белым ступенькам и позвонила.

Сюда, к дому, у которого она теперь стояла, ее привело только упрямство, присущее ей от природы. Еще недавно вполне уверенная в себе, эта хрупкая симпатичная тридцативосьмилетняя блондинка, своим всегдашним благополучием неизменно вызывавшая скрытое раздражение у друзей, теперь ощущала себя словно замороженной – будто все ее чувства находились под анестезией, за которой последует операция, на счастливый исход которой не оставалось надежды. В этот вечер – как, впрочем, и во все предыдущие мрачные вечера этого периода ее жизни – Юлии было все равно, куда идти и с кем разговаривать. Она разыскала это место точно на автопилоте, по старой привычке, свойственной ее характеру, – что-то делать, куда-то стремиться, надеяться в любой ситуации и действовать, действовать, действовать... И тогда – кто знает? – вдруг ей повезет? Повезет, как той лягушке, попавшей в кувшин со сливками. Если шевелить лапками быстро-быстро, то из сливок собьется масло, а это уже что-то твердое – это опора. На этом можно стоять. Бог знает, сработает ли в ее случае эта древняя притча, с которой она мысленно живет вот уже полгода, или спасения нет и мир ее катится в тартарары. Но все равно она будет пытаться...

Юлия вздрогнула, услышав ворвавшийся в ее невеселые мысли мелодичный звонок. Он свидетельствовал о том, что ее услышали и ей открыли – она увидела большое помещение без прихожей, на пороге которого стояла высокая молодая женщина с приветливым лицом. «Такими раньше были пионервожатые», – пронеслось у Юлии в голове, и, стряхнув оцепенение, она смело шагнула вперед.

Внутри пахло свежим ремонтом. По левой стене располагались вешалки, середину комнаты занимали кресла, а у окна стоял большой стол. Помещение напоминало небольшую учебную аудиторию. Это и был тот самый Клуб, куда пригнали ее отчаяние и одиночество. Клуб московской общественной организации совершенно особого, пугающего рода – клуб ВИЧ-инфицированных.

Юлия оставила шубку на вешалке и, незаметно скользнув к дальней стене, села в последнем ряду. Надо было оглядеться, освоиться в незнакомой атмосфере. В комнате уже сидели какие-то люди – в основном молодежь – в свитерах и джинсах; у стены грудой лежали рюкзачки. Юная пара что-то оживленно обсуждала между собой; лица у юноши и девушки были бледные, болезненные, но, как ни странно, веселые. Дама, похожая на администратора клуба средней руки, рассказывала седому очкарику какие-то захватывающие сплетни про Министерство здравоохранения, а он слушал ее с усталой улыбкой; в руках мужчина держал старый и донельзя потертый портфель. Мгновенно окинув взглядом всю эту картину, достаточно мирную и обыденную, Юлия немного успокоилась и почувствовала, как что-то оледеневшее внутри чуть оттаяло и чуть потеплело.

Зал понемногу заполнялся, всех попросили пересесть поближе к столу, и Юлия повиновалась. В конце концов она оказалась рядом с девушками, почти подростками, которые, как ей показалось, были ровесниками ее детям. Интересно, старше или моложе моей Ксюши, мелькнуло у нее в голове. Юлия по старой и неискоренимой привычке все еще делила всех молодых людей на тех, кто был старше или моложе ее ребят.

Началась лекция о новых лекарственных препаратах. Все, о чем говорила лектор, полная пожилая женщина, профессор медицинского института, практически было уже известно Юлии от ее старинного друга доктора Гены, как она его называла. Именно он в свое время и сообщил ей о диагнозе – и слава богу, что это был он, потому что Гена помог ей справиться с тем ужасом и безысходностью, которые охватили ее. С тех самых пор Юлия, оглушенная и самим диагнозом, и тем, что случилось позже, находилась в странном состоянии заторможенности, приглушенности всех чувств, которое сама она мысленно с горькой иронией называла анабиозом. Может быть, поэтому доктор Гена и настоял на визите своей пациентки в Клуб – визите, который он гордо именовал «новым выходом в люди».

У женщины-лектора была грамотная речь и прекрасно поставленный голос, и Юлия, не особенно вникая в смысл слов, стала все больше успокаиваться от одного звука ее речи, и доброжелательной и энергичной, бесстрастно освещающей проблему, ставшую в последние полгода для Юлии главным в жизни. До этого она, как и все, разумеется, слышала о СПИДе и о жертвах «чумы двадцатого века», но все эти «ужастики» существовали как бы параллельно ее собственной жизни и никакого отношения лично к ней не имели. Уж она-то, коренная москвичка, счастливая жена и мать семейства, никак не могла отнести себя к группе риска...

Вдруг Юлия поймала себя на том, что не в состоянии ни что-либо записывать, ни сосредоточиться на том, что говорит лектор. Внутренний холод делал ее внимание рассеянным, а мозг – вялым, и она не могла удержать нить мысли. Чтобы хоть чем-то заняться, она исподволь стала разглядывать зал. Вот напряженно, приоткрыв рты в сосредоточенном внимании, слушают профессора девушки рядом с ней. Наивные, усмехнулась Юлия, еще на что-то надеются... Вот что-то сосредоточенно строчит в блокноте пожилой мужчина. А вот и сама лектор – профессор Анкудинова; ну, с ней все ясно: специалист, медик, инфекционист, опыт, знание языков... Она в курсе всех новинок фармацевтики, всех современных разработок; она применяет эти новинки на практике и видит результаты. Солидный научный авторитет. Но даже она смотрит на проблему без особого оптимизма. Случаи. Статистика. Возможности ремиссии. Слова умные и ученые. А за ними скрывается страшная истина, точнее, только одно – выхода нет. Нет его, понимаете?!

У Юлии сжалось сердце от безумной тоски. В мгновение ока она лишилась с таким трудом достигнутого равновесия. Боль и отчаяние снова охватили ее, и в который раз за эти месяцы она подумала: а может быть, легче просто закрыть на все глаза и прекратить борьбу?

«Господи, помоги мне», – прошептала она про себя, вспомнив, сколько сил потратил доктор Гена, уговаривая ее посетить Клуб. А сколько сил отняло у нее самой намерение собраться с духом и все-таки прийти в это место. И вот, пожалуйста, опять расстроилась, потеряла весь свой былой природный оптимизм и мысленно хнычет над своей судьбой... – Смилуйся надо мной, господи, не дай мне сдаться. Ничего исправить уже нельзя. Можно только успокоиться и ждать...

Юлия знала, что теперь до конца жизни – до которого, вероятно, совсем недолго – она будет в постоянной борьбе с ВИЧ-инфекцией в своем теле. Хуже было то, что ей уже казалось, будто ужасная болезнь поселилась не только в ее плоти, но и в душе, в мозгу, в само́м ее сознании... «Прекрати немедленно, – мысленно одернула она себя. – Нельзя же замыкаться, сосредоточиваться только на себе. Посмотри: тут сидят люди, такие же, как ты, с той же самой проблемой и еще гораздо моложе тебя – им бы только жить да жить!» А гадкий внутренний голос эгоистично нашептывал: это их счастье, что они моложе; лекарство от СПИДа вряд ли найдут в ближайшее время, и даже если найдут лет через пять, то молодые, быть может, дождутся. А вот ты, если и доживешь, будешь уже такой развалиной, что вряд ли сможешь выдержать тяжелый курс лечения...

«Черт подери, неужели действительно все? – уже в который раз подумала Юлия. – Пожила, повеселилась на этом свете, сходила замуж, родила двоих детей, построила два дома. И все?»

Почему-то именно этой ночью, перед самым походом в Клуб, она поняла, что больна серьезно и безнадежно. Что жизнь уже никогда не будет прежней, веселой и праздничной, по-человечески естественной и понятной, а впереди – больницы, мучения, отчуждение окружающих, всеобщий остракизм и вечная жалость к самой себе – не жизнь, а пытка, сплошные потери. И главная утрата – потеря свободы. Свободы всего – выбора, передвижения. Она – человек с ограниченными жизненными возможностями. А внешне такая же, как и вчера, – все еще красивая, еще легкая, еще живая. К этой мысли привыкнуть невозможно...