Алексей Федоров - В небе - пикировщики !

• Название: В небе - пикировщики !
• Автор: Алексей Федоров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Что же ты, браток, так отчаиваешься, малодушничаешь? Думаешь, мне легче? Посмотри, как обгорел: живого места не осталось, а духом не падаю. Живы мы остались с тобой, понимаешь, живы! Радоваться этому надо.

- Вот и радуйся. А мне с чего бы? Какая это жизнь без любимого дела? - И снова повернулся к стене.

По воскресным дням в госпиталь приходили школьники. Милые, добрые ребята стремились чем-то порадовать воинов, отвлечь их от горьких дум. Они читали стихи, пели песни, играли на баяне.

Так было и в тот день. В палату вошла стайка ребят, и они стали читать стихи и петь под баян.

После концерта к нему подошел вихрастый курносый мальчуган.

- Товарищ раненый, пожалуйста, не сердитесь на меня. Говорят, вас нельзя беспокоить, но мы хотим сделать вам подарок. Примите, пожалуйста, эти полевые цветы. Мы их собирали всем классом.- И он протянул большой букет.

Илья повернулся:

- Где же вы их собрали?

- На поле, возле аэродрома.

Глаза летчика потеплели, он ласково посмотрел на бледного мальчика.

- Спасибо, малыш. Садись на койку, не стесняйся. а что это у тебя с руками?

- Фашист отрубил...

- Как отрубил?

- Топором... Я ведь, дяденька, в оккупации был, под Рославлем. Пришли фашисты в нашу деревню и давай всех грабить. А потом что ни день - расстрелы. Мамку мою убили. Один офицер приказал мне сапоги ему чистить. "Не буду!" говорю. Схватил он топор и отрубил мне пальцы.

- А как же ты учишься? Писать-то не можешь?

- Почему же, могу. Вот видите, доктор операцию сделал. Может, хуже других, но пишу.

- Звать-то тебя как?

- Леша Кузин... Ну, мне пора. В следующий раз еще цветов принесу. Поправляйтесь, товарищ раненый.

- Спасибо, Лешенька.

Помахав искалеченной ручонкой, мальчуган вышел из палаты, а Илья вытер набежавшие слезы. Эта неожиданная встреча глубоко взволновала его.

- Сестра!

- Я тут, Илья Антонович! Что случилось?

- Когда протез будет готов?

- Через несколько дней.

- Нельзя ли поскорее?

- Куда вы торопитесь?

- Как куда? В строй!

- Уж не думаете ли вы снова летать?

- Конечно, летать! Что, не веришь?

- А как же... без ноги?

- И с одной полетим... Вот увидишь. Пришлю тебе донесение с фронта.

Впервые за несколько месяцев он улыбнулся.

- Ну, конечно, будете летать. Я уверена в этом. А донесение обязательно пришлите.

Илья стал учиться ходить без костылей. Все поражались его выдержке, упорству. Отброшен один костыль, за ним другой. И вот в руках уже одна палочка. Скорей бы отказаться и от нее! И снова тренировки - тяжелые, изнурительные. Лейтенант делал все, лишь бы вернуться в строй.

Наконец-то курс лечения пройден. Теперь - врачебная комиссия. Что скажут придирчивые медики? А они объявили:

- К службе в армии не годен.

Он пошел к командующему ВВС округа. Доложил по всей форме и показал заключение медицинской комиссии. Генерал с ним внимательно ознакомился. Затем устало поднял голову.

- Так чем я могу помочь? С решением медицины трудно не согласиться.

- Очень прошу, товарищ командующий, направить меня в родной 128-й Калининский авиаполк 241-й бомбардировочной дивизии.

Генерал еще раз пробежал глазами заключение врачебной комиссии:

- К сожалению, не могу удовлетворить вашу просьбу, лейтенант. Поймите меня правильно - не могу.

Не говоря ни слова, Маликов сделал четкий поворот через левое плечо и, чеканя шаг, покинул кабинет.

Генерал пристально посмотрел ему вслед. Ему, участнику боев с фашистами в небе Испании, с японскими самураями на Халхин-Голе были понятны чувства летчика. Очень хотелось помочь вернуться в строй этому человеку, проявившему столько мужества и упорства. Но как это сделать?

Генерал подошел к столу. Снова взял в руки заключение медицинской комиссии. Видимо, лейтенант забыл его. Врачи считают, что летчик к службе в армии не пригоден. Почему не пригоден? Нет одной ноги. Но как он ходит! Какой безукоризненный строевой шаг, словно и нет протеза. Этот человек, несомненно, будет полезен на фронте.

Всю ночь Маликов не спал. Неужели рухнули его планы? Утром собирался снова пойти к генералу. Но вдруг в дверь постучали. В комнату вошел солдат и вручил пакет от командующего. Это было направление в родной полк. Правда, с припиской: "Для наземной службы. К полетам не пригоден". Ему предоставлялась возможность побывать дома, в Ногинске, встретиться с родителями. Но он решил прежде всего поехать в свой полк. Кто-кто, а боевые друзья помогут определить его дальнейшую судьбу.

...Был ясный морозный день. По скрипучему снегу направлялся Илья к землянке, где размещался командный пункт полка. Нелегко было сдержать волнение: вдали стояли пикирующие бомбардировщики "Петляков-2". Удастся ли снова сесть за штурвал боевой машины?

Первым, кого он встретил, был командир эскадрильи Герой Советского Союза Яков Иванович Андрюшин. Крепко обнялись:

- Илья!.. Здравствуй, дружище!.. Хлопцы, смотрите, кто к нам пожаловал!

Из землянки выбежали друзья Маликова Герои Советского Союза Николай Мусинский, Михаил Мизинов, Николай Пивнюк, Александр Сарыгин.

Вскоре с боевого задания возвратился командир 128-го авиационного полка Герой Советского Союза Михаил Михайлович Воронков. Зашел в землянку, все встали.

- Здравствуйте, товарищи! О, кого я вижу!...

Лейтенант сделал два шага вперед:

- Разрешите обратиться?

- Подожди, подожди. Дай наглядеться на тебя. Крепкие руки Воронкова обхватили Маликова. Трижды, по русскому обычаю, он поцеловал лейтенанта.

- Значит, решил навестить фронтовых друзей? Вот молодчина!

- Разрешите доложить, товарищ подполковник? Я приехал не только для этого. Хочу снова летать.

- Вот как...

Предъявив предписание, Маликов несколько раз прошел вдоль КП строевым шагом, повернулся кругом и опустился на стул.

В землянке неожиданно наступила тишина. Напряженные до предела нервы не выдержали, и Илья закрыл лицо ладонями. И тут ему на плечо легла твердая рука. Он обернулся и встретил взгляд комэска Якова Ивановича Андрюшина.

- Не падай духом, Илья! Пойдем-ка лучше поговорим, как дальше жить будем.

Выйдя из землянки, они направились к летному полю. Оба молчали. Илья пристально всматривался в самолеты, словно видел их впервые. Будь сейчас приказ - он взобрался бы в кабину любого из них и полетел бомбить врага. Но дождется ли он такого приказа?

Подошли к стоянке машин первой эскадрильи. Задержались возле связного самолета По-2. Командир эскадрильи сказал:

- Начнем вот с этого, а там посмотрим. Испытай свой протез в воздухе. Не будет мешать - на "пешку" пересядешь. Все в свое время, только не торопись. С завтрашнего дня будем вместе тренироваться.

Вскоре он стал самостоятельно летать на стареньком "небесном тихоходе". Доставлял донесения в штаб дивизии, перевозил почту, вылетал за медикаментами, перебрасывал авиамехаников к местам вынужденной посадки бомбардировщиков. Приходилось летать и ночью, и в плохую погоду. Когда не было пассажира, отходил в сторону от маршрута и выполнял петлю Нестерова, виражи, спиралью спускался к земле.

Несколько месяцев старенький связной самолет безотказно служил ему. По три-четыре рейса в день делал на нем, прижимаясь к земле, проскальзывая по лощинам, перескакивая через пригорки. Порой немцы осыпали его градом пуль и снарядов, за ним гонялись "фоккеры", чуя легкую добычу. Но тихоходный По-2 всегда уходил от врага.

Однажды, когда Илья пытался запустить мотор, который не запускался, мимо проходил подполковник Воронков. Остановился.

- Что, сдает старина?

- Задыхается наш старикашка, товарищ командир,- в тон ему ответил летчик, вылезая из кабины.

- Ну, а ты как чувствуешь себя?

- Нормально!

Подполковник окинул взглядом крепкую, ладно скроенную фигуру летчика и сказал:

- Вот что, пора тебе менять "коня"... Только, чур, какие условия: надо хорошенько отдохнуть. Поезжай к своим родителям в Ногинск. После госпиталя, небось, там не был? Недельки тебе хватит? Ну, счастливого пути!

Да, давно не был Маликов в родном доме - с тех пор, как началась война.

Приехал в Ногинск, переступил порог небольшой комнаты. Мать от неожиданности потеряла дар речи. Бросилась к сыну и разрыдалась.

- Сыночек, вон какой ты теперь...

- Такой, как и раньше,- рассмеялся он. А мать продолжала пристально смотреть на сына. Знала - скрывает он что-то, не хочет волновать. Вспомнила тревожное письмо, полученное из госпиталя.

До поздней ночи горел свет в комнате. Отец уже лег спать: завтра утром на работу. Мать хлопотала на кухне. Илья снял протез и хотел незаметно спрятать его под кровать, но в этот момент в комнату вошла мать. Не выдержала, зарыдала:

- Что же ты ничего не сказал, родной мой сынок? Горе-то какое!

- И я так считал, мама. А вот видишь - летаю. И летать буду. Ну, успокойся... Самое тяжелое уже позади.

Долго не могла уснуть Мария Ульяновна. Она думала о мужестве сына, о том, каких трудов стоило ему научиться ходить так, что и не заметишь протеза. Встала, подошла к его кровати, поправила одеяло.