Алексей Федоров - Последняя зима

• Название: Последняя зима
• Автор: Алексей Федоров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вот тут-то мы и подходим к проблеме воспитания мужества. Не воспитаешь его только через политбеседы или стенгазету! Ну, беседы проводим, о храбрости, о смелости говорим, Суворова цитируем, лучших в пример ставим. Но все это на Гончарова мало влияло. Даже карикатуры в стенгазете не помогали. А вот отношение к нему товарищей, безусловно, действовало!

Сразу и не выразишь, как ребята к нему относились. Разные оттенки были. Открыто, в лоб, не упрекали. А так, знаете, чуть снисходительно, чуть презрительно поглядывали на него. И весьма неприятный для Гончарова разговор умели завести. И камушек в его огород любили кинуть.

Один только человек открыто над Володькой посмеивался. Есть там Сашка Машуков, рыжий здоровенный хлопец, минер отличный, настоящий "крокодил". Так он на Гончарова даже покрикивал: "Сбегай туда-то!.. Принеси то-то!.." Но дело не в Машукове. Чувствовал Гончаров, что все к нему неважно относятся, и переживал это сильно. А пойдет снова на операцию - опять неудача, опять что-нибудь не то!

Но вот в самом начале зимы отправили мы несколько мелких групп на дорогу в район станции Янов-Полесский. Участок незавидный! Тянется он километров на двадцать, и все по открытой местности. Левее, правда, есть небольшой лесок, но в нем расположилась с машинами эсэсовская часть, охраняющая дорогу. На правом фланге участка подступают почти к самой насыпи остатки вырубленного леса: вывороченные корневища, пни... Это место партизаны так и называют - "Пеньки".

Как будто и удобно здесь подбираться к рельсам, а в действительности наоборот. Именно в этих "Пеньках" и устраивала дорожная охрана засады. Много там белорусских партизан пострадало, да и наши нарывались. "Пеньков" стали бояться, их всегда обходили. Бывает у минеров такой страх перед местом. Считалось, что уж лучше ползти полем, чем через "Пеньки".

Ну вот ушли группы на задание, и Владимир Гончаров с ними. Ему выпало минировать как раз у самых "Пеньков", на правом краю участка.

Отправились группы, как водится, с вечера, а под утро начали возвращаться. Вернулись все, кроме гончаровской. Нет ее и нет! Беспокоимся. Догадки строим. Ведь за участком-то наблюдали. Ни перестрелки, ни какого-нибудь другого шума ночью не было. Ну, что предположить? Не иначе как Гончаров со всей группой в плен угодил. Плохи дела!

Все же надеемся, что, может, вечером, когда стемнеет, вернется. Однако нет Гончарова и вечером... Ночь наступила. Вдруг слышим, на "железке" ба-бах... Мина сыграла! И могла эта мина быть только гончаровской. Только он должен ставить с замедлителем на сутки; у других сроки побольше. Через некоторое время возвращается в лагерь сам Володя со своими ребятами. Тут же докладывает: "Эшелон подорван! Повреждены паровоз и девять вагонов".

Начинаем расспрашивать. Оказывается, на этот раз Гончаров твердо решил без эшелона не возвращаться. К участку подобрался через эти самые проклятые "Пеньки". Мину поставил еще прошлой ночью. И вот сутки ждал результата. А где ждал? В "Пеньках". Замаскировался со своей группой в каких-то норах и лежал там чуть ли не рядом с обходчиками.

Спрашиваю его: "Зачем было ждать?" Гончаров отвечает, что, не сработай мина в срок, пошел бы ее проверить. "А кнопка неизвлекаемости?" напоминаю. "Я знаю, - говорит, - где моя кнопка и как ее закрепил. Все равно бы проверил!" И наверно, проверил бы... Ведь провалялся же сутки в "Пеньках"!

Можно представить, каково ему там было! Значит, сумел парень преодолеть страх. Над самим собой одержал победу! Ребята наши прекрасно это поняли. Поздравляют Гончарова, хвалят, уважительно так расспрашивают. И в это самое время вернулся в лагерь Сашка Машуков, ходивший на связь к белорусским партизанам. Только-только появился и еще не в курсе дела. Увидел он Гончарова и кричит: "Эй, Володька, тащи мне воды умыться! Не бойся, вода не рванет!"

Молча подошел к нему Гончаров, размахнулся да как ляпнет Машукова по скуле. Тот, наверно, не столько от удара, сколько от неожиданности с ног долой... Поднимается и - на Володю... Но разве ребята позволят? Схватили Сашку, объяснили ему в двух словах положение. "Ну, если так, - говорит Машуков, - дай, Вовка, пять, и будем друзьями! А с эшелончиком поздравляю!"

Потискал ему руку, обнял.

И вот с этих-то пор не узнать стало Гончарова. Вскоре еще два эшелона подорвал. Страх в себе подавить - это трудное всего, особенно первый раз. А там уже появляется вера в себя, и минер все смелее работает, все спокойнее, а поэтому и точнее... Вот и Владимир Гончаров скоро настоящим "крокодилом" станет!

Да, но с чего же я начал? И к чему веду? Все правильно с этим Гончаровым получилось. Правильно, что ребята окружили его холодком. Правильно, что человек переживал, потом сумел себя перебороть. Правильно, наконец, что Машукова по роже двинул... А как обо всем этом сообщить в политдонесении?! Придется лишь в общем и целом.

Письмо от гусар

Я понимал, что В с е в о л о д К л о к о в, заместитель командира 1-го батальона по диверсионной работе, явился ко мне неспроста. Но Всеволод хитрил... Он начал очень издалека:

- Письмо недавно получил. Интересное письмецо... От кого? Да от венгерских гусар. На том участке, где мы в последнее время работаем, венгерские гусары дорогу охраняют. Не знаю, почему немцам вздумалось кавалерию к этому делу пристроить. Колею гусары осматривают пешими патрулями, а так вообще разъезжают на конях. Только кони у них сильно отощали! Насчет своих коней они и письмецо партизанам сочинили.

Положение на нашем участке следующее: охрана базируется на станции Грывятки, мы находимся в лесу, а у самой окраины леса стоит несколько стогов сена. Вот гусары за этим сеном и ездят, но ведь мы не даем брать! Постреливаем из леса, не допускаем... Они и так и этак подбираются, да редко удается им подойти к стогам. Позиция-то у нас выгодная!..

Недавно приносят мне ребята лист бумаги, покрытый каракулями на русском языке. Нашли этот лист у одного из стожков. Был прикреплен к воткнутому в землю колу.

Начинаем разбирать, что же написано. Кое-как разобрали. Вот содержание письма: "Партизаны! Люди воюют - это их дело. Но при чем тут лошади? Не надо обстреливать мадьяр, когда идут за сеном. Давайте так: вы нас не замечайте, и мы вас не будем замечать".

Задумались мы над этим посланием. И припомнили многое из поведения невольных союзников Гитлера. Вспомнили сначала итальянцев. Еще с год назад, когда действовали на севере Черниговской области, забрали мы однажды в плен человек двадцать итальянских солдат. Они по селам ездили, мародерством занимались. Привели итальянцев в штаб соединения, к вам, Алексей Федорович. Вы тогда решили этих пленных накормить, напоить и отправить обратно, к своим. Но итальянцев не только накормили и напоили, но и показали им наши лучшие отряды, нашу артиллерию. Они просто глаза вытаращили. "Да какие же это партизаны?! - говорят. - Они лучше нас вооружены, лучше одеты, лучше питаются!.."

А когда итальянцы вернулись в свою дивизию, они там все рассказали и целое восстание у себя подняли. Недели две бунтовали, офицеров немецких перебили... Кончилось тем, что взбунтовавшихся отправили на фронт.

Ну, а сколько раз румыны, чехи добровольно к нам переходили! А как осторожно вели себя по отношению к партизанам словацкие части, когда мы рейдом на Волынь двигались?! И вот теперь - письмо от венгерских гусар.

Ясно, что тут не в отощавших конях дело! Воевать людям опротивело, и все. И венгры уже понимать начали, что воевать им приходится за чужие интересы. Вот отсюда-то и идет: "Вы нас не замечайте, и мы вас не будем замечать". Вроде перемирия предлагают.

Ну, а у нас основная задача - железную дорогу рвать, а не на мадьяр охотиться. Правда, к дороге - хотят там охранники или не хотят - мы всегда проберемся. Но пусть бы к полотну меньше приглядывались во время обходов. Зимой минировать трудно, иной раз все следы не уничтожишь... Решил я посмотреть, как поведут себя гусары дальше. И со своей стороны для пробы принял меры: сказал ребятам, чтобы не стреляли, если венгры явятся за сеном.

Миновал день, другой. Видим, пробираются гусары к стогам. Осторожненько так, с опаской. Берут сено, а сами все на лес оглядываются. Не стреляем. Набрали они, повезли... Один повернулся и даже рукой в сторону леса помахал. Наверно, догадывались, что мы следим.

Сено-то они взяли, а как с нашими минами будет? После очередной установки МЗД, которые замаскировали честь честью, я нарочно в двух местах между рельсами прутики небольшие воткнул, а вокруг землю немного взрыхлил. Вроде бы мины "на палочку" поставлены... Залезли хлопцы на деревья понаблюдать, что будут делать патрульные. Проходят они утром и палочек наших "не замечают", нельзя их не заметить, а они "не замечают".

Еще не один раз точно так же испытывали мы венгров. "Не замечают", и все! Значит, и к тем местам, где настоящие мины поставлены, особенно присматриваться не будут. Видите, какая история с письмом получилась!