Пэлем Вудхауз - Том 7. Дядя Динамит и другие

• Название: Том 7. Дядя Динамит и другие
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: Остожье
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-860-95213-9

В этом томе собраны произведения П. Г. Вудхауза, герой которых — лорд Икенхем — дядя «Динамит» несет своим молодым друзьям «сладость и свет», находя выход из самых безвыходных ситуаций.

---

— Жаль, — произнес он наконец.

— Тебе жалко?

— Да.

— Почему? Казалось бы…

Мартышка замолчал, испуганный внезапной мыслью.

— Ой! — воскликнул он. — Неужели передумала?

— Да.

— Помирилась с Рикки?

— Да.

— Хочет деньги?

— Естественно.

— Ой, ой, ой!

— Вот, — сказал лорд Икенхем, — жаль и тебе. Я сообщил Рикки, что деньги — в кармане, и он уже видит стада алчущих и жаждущих супа. Полли я обещал принести деньги завтра, в два, она тоже радуется. Трудно будет открыть им

правду.

— Может, я позвоню Биллу и Пуфику, пусть вернут?

— Не вернут.

— И я так думаю. Что же делать?

Граф внезапно просиял. Его неутомимый мозг не заставлял ждать долго.

— Знаю! — вскричал он. — Пудинг!

— А?

— Плум-Пудинг. Вся надежда на него. Видимо, ему не понравится, что деньги достались не дочери, а чужому человеку. Да, я его уговорю, при моем-то красноречии! Сыграем снова.

— С Бошемом?

— Что ты! Те, кто играет с Пудингом в Персидского шаха, больше на это не идут. Нет, не Бошем — Эмсворт.

— Старый гриб? Ну, знаешь! Лорд Икенхем кивнул.

— Да, да. Он нас поит, кормит, а мы… Я и сам не рад, но что делать? В такие минуты не до чувств. Говорил я тебе, что завтра приедет Валерия?

— Что?

— Хорес сказал, ему верить можно. Значит, уехать надо с утра, в 8.25, а сейчас — добывать деньги. Вопрос не в том, хорошо ли фабить старого, доброго человека. О, нет, не в том! Я спросил бы: богат он или беден? Он — богат. Я иду. Позже загляну к тебе, отчитаюсь.

Глава 17

На втором этаже, у себя мрачный Мартышка долго ждал дядю. Наконец, дверь отворилась.

— Ну, как? — воскликнул он.

Однако первый же взгляд показал, что дела плохи.

— Ничего хорошего, мой друг, — печально сказал граф. Мартышка тяжело опустился в кресло, и мы поймем, как он страдал, если заметим, что он не одернул брюки.

— Пудинг не стал играть?

— Что ты, стал! Да, сперва он заартачился, но я его убедил. Он вынул колоду и нежно ее погладил, словно клинок перед боем. Тут вошел Эмсворт.

Мартышка скорбно кивнул.

— Понятно. И отказался.

— Что ты, что ты! Ничуть. История сложная, мой друг. Лучше не мешай мне, а то мы не управимся к обеду.

— С чем?

— С тем, что я задумал. Но сперва я кончу рассказ. Итак, вошел Эмсворт, очень взволнованный. Глаза торчат, пенсне висит… В общем, украли свинью. Пошел к ней после чаю, а ее нет.

— Смотри-ка!

— Я бы нашел для трагедии более уместное слово. Юность — бесчувственна. Свинью украли. Эмсворт заподозрил герцога. Я сказал, что герцог сидит у себя с самого ленча. В сад он выйти не мог, на газоне рыщет Бакстер, а он, если помнишь, к столу не вышел. У него что-то с желудком. Так вот, он говорит, что и герцог не выходил. Перед нами — одна из тайн истории, вроде Железной маски. Тщетно гадаем мы…

Мартышка покачал головой.

— Не гадаем, — вставил он. — Чихать я на это хотел. Свинья! Ну и черт с ней. Как Пудинг, как этот шах?

— Прости меня, — сказал граф, — мы, старики, многоречивы. Надо было помнить, что тебе безразлична свинья Императрица. Я предложил Эмсворту отвлечься. Пудинг прибавил, что по случайности у него есть колода карт, и они сели к столу.

Лорд Икенхем почтительно помолчал.

— Ах, какая игра! — сказал он. — Какое мастерство! Пудинг играл ради дочери, это его вдохновило. Обычно противнику дают поначалу выиграть, но он отринул условности. Когда они кончили, Эмсворт встал, поблагодарил и выразил радость, что играли не на деньги. С этими словами он и ушел.

— Ой, Господи!

— Да, неприятно. Пудинг говорит, его когда-то укусила овца, сейчас было еще хуже. Минут пять он повторял: «Это надо же!». Однако потом лицо его осветилось изнутри, оно ожило, словно политый цветок. И, оглянувшись, я увидел, что вошел герцог.

— А!

Граф покачал головой.

— При чем тут «а»? Я не скрывал с самого начала, что счастливого конца не будет.

— Герцог не стал играть?

— Что ты заладил? «Не стал», «не стал»… Пудингу не отказывают. Герцог очень обрадовался. Он сказал, что в молодости неплохо играл в эту игру. Они сели за карты…

Граф помолчал. Страсть к обстоятельному рассказу боролась в нем с жалостью. Победила жалость.

— Данстабл не хвастался, — закончил он. — Конечно, Пудинг устал, он был расстроен. Как бы то ни было, за десять минут он потерял триста фунтов.

— Триста фунтов?

— Да.

— Наличными?

— В высшей степени.

— Значит, они у него были! Почему он не дал их дочери?

— А, понимаю! Пудинг — странный человек. Дочь, не дочь, а с выигрышем он не расстанется. Собственно говоря, я могу встать на его точку зрения.

— А я не могу.

— Что поделаешь! Ну, не становись.

— Нет, ты скажи, что нам делать?

— Нам? Залезть к нему, забрать деньги.

Привычное чувство дурного сна вернулось к Мартышке. Он слышал ясно, а поверить — не мог.

— Забрать?

— Да.

— Это кража.

— Не без того. Считай, что мы их заняли. Отдадим частями, с букетиком белых фиалок.

— Нет, послушай…

— Знаю, знаю. Тебе, с твоим юридическим умом, ясно, что это — проступок, если не преступление. Что поделаешь! Деньги нужны Полли. Помню, Пудинг сказал, что она для меня — как дочь; и не ошибся. Я чувствую к ней точно то же самое, что чувствует Эмсворт к свинье. До законов ли тут? Да, я кроток, я щепетилен — но ради нее с удовольствием стану злодеем. Словом, деньги мы берем.

— Почему «мы»?

Лорд Икенхем удивился.

— То есть как — почему? Поразительно! Я думал, это честь.

— Нет, — сказал Мартышка. — С меня хватит. Собачьи бега — ладно. Приехать без приглашения — допустим. Красть я не буду.

— Дорогой мой, подумай! Если бы не ты, у Полли были бы деньги.

— А, черт!

Мартышка густо покраснел.

— Значит, пойдешь?

— Д-да.

— Прекрасно. Я в тебя верил. Не надо так шутить со старым человеком, я чуть не испугался. Мне одному не справиться. Ты в голосе? Ах да, ты только что пел как соловей. Это хорошо.

— Почему?

— Потому что тебе придется ходить по газону и петь «На дивном, дивном, дивном берегу Лох-Ло-мон-да».

— Как это?

— Так. Очень просто. Данстабл почему-то сидит у себя. Его надо выманить. Даже такой неопытный вор, как я, видит, что красть лучше, когда нет хозяина. На благородную песнь о Лох-Ломонде он мгновенно отзывается. Ты будешь вроде сирены или Лорелеи. Приманив его, ты убежишь во тьму, а я — залезу в комнату. Все ясно?

— Тебя увидят.

— Ты вспомнил о Бакстере? Правильно, не забывай ни о чем. Но и я о нем не забыл. Я дам ему снотворное.

— Где ты его возьмешь?

— У Пудинга. Раньше он с ними не расставался. В этом своем клубе он не смог бы установить без них такой порядок.

— Как же ты его дашь?

— Уж придумаю. Наверное, он у себя?

— Возможно.

— Тогда я к нему зайду, спрошу о здоровье. Тут доверься мне. Ты вступишь в игру после обеда. Час х — в 21. 30.

Увидев Бакстера, граф сразу понял, что тот очень изменился. Как у Наполеона, у секретаря слабым местом был желудок. К вечеру стало полегче, но сейчас мысли о свинье снова все разбередили. Когда вошел лорд Икенхем, восемнадцать диких кошек уже как следует вгрызлись в его утробу. Поэтому он и не улыбнулся гостю. Как улыбнешься, если надо тащить Императрицу из ванной?

— Да? — спросил он сквозь зубы, переставая массировать жилет.

Лорд Икенхем ничуть не обиделся. У него хватало приветливости на двоих.

— Как здоровье? — спросил он. — Вы, наверное, думали, что ж это я, не захожу, но столько дел, столько дел! То одно, то другое… Так как же здоровье? Живот схватило? Нехорошо, нехорошо. Все сокрушались о вас, я — первый.

— Обойдусь.

— Нет, что вы! Без жалости никто не обойдется, даже самый смиренный. Но я ею не ограничусь. Вот лекарство. — Он вынул таблетку. — Положите в воду, и как рукой!

Бакстер замялся, он не верил в жалость. Но вдруг он повеселел. Нет, он не думал, что герцог добр, — мало того, он думал, что герцог не узнает доброты, если ее подать на блюдечке, — но предполагал, что теперь, после такой услуги, тот не выгонит его из-за какого-то бала. Значит, шантажировать нечем.

— Спасибо, — сказал он. — Все понятно. Хотите меня обмануть…

Лорд Икенхем огорчился.

— Как вы подозрительны, Бакстер! Доверяйте людям.

— Вам что-то нужно.

— Только ваше здоровье.

— Хотите проверить, велика ли ваша власть?

— Какой слог!

— Нет, не велика. Все изменилось. Я оказал герцогу большую услугу, и он меня не уволит. Так что я вас выдам. Ык!

Лорд Икенхем посмотрел на него с сочувствием.

— Дорогой мой, вы страдаете. Примите таблетку, а?