Пэлем Вудхауз - Том 3. Лорд Аффенхем и другие

• Название: Том 3. Лорд Аффенхем и другие
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: Остожье
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-860-95122-1

Здесь собраны романы П.Г. Вудхауза, не составляющие саги, но объединенные второстепенными персонажами. «Секрет жизни — в смехе и смирении», — писал Честертон. Смехом и смирением пронизаны все романы П.Г. Вудхауза, который никого и никогда не учит, но чистота, красота и легкость его мира совершают с нами что-то очень хорошее.

---

— Прошу, — сказала она. — Я иду за книжкой. Патриция засеменила на газон и принялась со знанием дела обнюхивать влажные травы. Найдя подходящую, она ею занялась и занималась четверть часа. Обретя снова интерес к окружающему, она увидела поразительные вещи: в окне, теперь освещенном, стоял человек. Он задернул гардины. Все это ей не понравилось.

Задернув гардины, лорд Холбтон вынул нож (был он в халате, а нож — в кармане) и направился туда, где висел порт-, рет. Там он постоял, обмениваясь взглядом с изображением леди Чевендер.

Чего-чего, но духа веселых приключений лорд не обрел. Красть ему не хотелось. Конечно, Салли настояла, — но если бы речь шла только об этом, он бы сейчас мирно спал. Мотивом злодеяний было сребролюбие.

Он уже понял, кто гнался за ним по дороге; понял и то, почему опекун остановился в ближайшем городке. Отсюда вытекало, что красть надо поскорее. Потому он и крался в ночи по затихшему дому; но радости не испытывал.

Оторвав взгляд от портрета, что было не очень легко, он раскрыл ножик. «Если делать, то делать» — видимо, думал он.

Именно в это мгновение дверь распахнулась, и на него, как воинственный дан[48] старой школы, пошел человек с топором. Уронив ножик, лорд Холбтон попытался пройти сквозь стену. Даже тогда, когда он просил у Даффа денег на поездку в Италию, где, как известно, лучше всего ставят голос, даже тогда, повторим, он не стремился вдаль с такой силой.

Однако страх его мгновенно умолк, ибо в дане, сходящем на берег, он опознал Чибнела.

Как и леди Чевендер, дворецкий не обрел ночного покоя. Слова прекрасной Веры смущали его душу. Действительно, думал он, трудно представить, что, выгоняя мятежного сына, старый лорд говорит: «Да, кстати! Как ты будешь жить без меня? Возьми-ка денег на расходы». Если же этого не было, где взял их таинственный лакей?

Словом, сон не шел, и Чибнел направился к окну. Дом располагался углом, дворецкий обитал в короткой его стороне, а потому прекрасно видел, горит ли свет в длинной. Страхи его подтвердились. Минуты через две он входил в столовую, вооруженный топором, который прихватил по дороге.

Увидев лорда Холбтона, он несколько опешил.

— Это вы, милорд? — сказал он.

Лорд Холбтон, хотя и пел романсы, не был полным идиотом.

— Понимаете, — объяснил он, — увидел тут свет и пришел.

— И я увидел, милорд.

— Горит и горит.

— Вот именно, милорд.

— Окно открыто.

— Неужели, милорд?

— Да. Вы его закрывали ночью? А теперь открыто. Это неспроста.

— Неспроста, милорд.

— Я бы сказал, подозрительно.

— Вот именно, милорд.

Когда беседа обещала стать особенно занимательной, они услышали поистине страшный звук. Патриция была невелика, она походила на комнатный коврик, но лаять — умела. Голос ее, заметим — колоратурное сопрано, мог без труда взять верхнее «до» и пойти дальше, а потому сильные мужчины подпрыгнули, словно агнцы.[49]

Какое-то время она выжидала, но, вбежав в комнату, увидела халат лорда Холбтона. Безусловно, такие яркие, мало того — едкие цвета свидетельствовали о злодействе; и, закинув голову, предельно вытаращив глаза. Патриция залилась колоратурным лаем. Леди Чевендер кинулась к ней из залы, миссис Стиптоу — из спальни.

Первая и прибежала первой, она была ближе. Именно в этот миг Патриция, перейдя от звуков к делу, ловко укусила за ногу лорда Холбтона. Зрелище это разбудило материнские чувства. Леди Чевендер схватила ее и прижала к груди.

— Зачем вы дразните собаку? — сурово спросила она. — Ей и так плохо.

Лорд Холбтон еще не выбрал лучший из шести ответов, когда вбежала миссис Стиптоу, спрашивая на ходу:

— Что тут творится?

— А, и ты здесь! — сказала леди Чевендер. — Спит сегодня хоть кто-нибудь в этом доме?

— Видимо, нет, — сухо отвечала хозяйка. — Разве что глухие.

— Да, немного жутко, — признала леди Чевендер. — Жизнь кипит.

— Я думала, кого-то режут.

— Навряд ли, хотя лорд Холбтон — в крови. Патриция еще не объяснила, почему она в него впилась, но основания есть, это уж точно.

— Ногу прокусила, — вставил лорд. — Заражусь бешенством.

Тем временем миссис Стиптоу обратилась к дворецкому:

— Что тут творится, Чибнел?

— Я увидел свет, мадам, — отвечал он, — и счел своим долгом узнать, в чем дело. Здесь я застал милорда. Он тоже видел свет. Кроме того, когда он вошел, окно было открыто.

— Это я, — сказала леди Чевендер. — Выпускала Патрицию.

— Вот как, миледи? Не знал.

— Ей надо поесть травы.

— Понимаю, миледи.

— У нее что-то с животом.

— Трава очень полезна, миледи.

Трудно сказать, понравилось ли миссис Стиптоу столь мирное решение загадки. Заговорила она резковато, да и вообще не отличалась кротостью.

— Если твоя собака наелась, может быть, мы немного поспим?

Леди Чевендер согласилась, что поспать стоит, а лорд Холбтон прибавил, что сперва промоет ногу и прижжет рану йодом.

— Закройте окно, Чибнел, — сказала хозяйка.

— Сию минуту, мадам.

— Что ж, спокойной ночи, — сказала леди Чевендер. — Нет, Патриция, хватит!

И она вышла, а за ней, прихрамывая, вышел лорд Холбтон. Патриция полаяла для верности. Миссис Стиптоу нетерпеливо щелкала языком. Чибнел стоял у окна, видимо, любуясь прелестью ночи, и не выполнил приказа.

— Чибнел!

— Мадам?

— Закройте окно!

— Прошу прощения, мадам.

— В чем дело?

Дворецкий, закрыв окно, подошел к ней. Вид у него был взволнованный.

— Там люди, мадам.

— Что?

— Люди, мадам. Два смутных силуэта. Идут сюда.

— Откуда у нас на газоне смутные силуэты?!

— Это воры, мадам. Если позволите…

Он выключил свет. Хозяйка рассердилась.

— Дурак! — вскричала она, забыв во гневе, что к дворецким так не обращаются. — Что вы делаете?

— Я выключил свет, мадам, чтобы их не спугнуть. Судя по крику, хозяйка не одобрила такой заботливости.

— Я хотел бы поймать их на месте преступления, мадам. Если они разобьют окно, вина их доказана. Как только они войдут, я включу свет, и мы встретим их лицом к лицу.

— А, понятно!

— Если вы разрешите, мадам, сейчас мы затаимся.

Они затаились и молчали, пока стекло не посыпалось на пол. Щелкнул выключатель. Перед ними, мелко моргая, стоял хозяин.

— Так! — сказала хозяйка.

— И вы здесь, — сказал Джос.

— Уэзерби!

— Да, мадам? А, Чибнел! Привет.

— ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ?!

На это хозяин ответить мог, но не очень хотел. Джос пришел на помощь.

— Моя вина, мадам, моя вина, — мягко сказал он. — Не в силах уснуть, я услышал соловьиные трели и предложил мистеру Стиптоу выйти в сад. Их нельзя упустить.

— Да?

— Да, мадам. Не видя одуванчиков в траве и расцветающих душистых роз, мы птичку скромную…[50] Разглядели мы птичку, сэр?

— Ы, — сказал хозяин. — Высший сорт, а не птичка!

— Недурна, недурна. И в прекрасной форме. Мы были поистине зачарованы. «Ты не умрешь, волшебный соловей», — заметил мистер Стиптоу. Я с ним согласился. Мы оба восхищаемся соловьиным пением.

— Ы, — подтвердил хозяин.

— Мистер Стиптоу предположил, что именно эта птичка тронула сердце Руфи, когда та, как известно, по дому плакала в чужой земле. Гипотеза эта заслуживает внимания.

— Уэзерби, — спросила хозяйка, — вы напились?

— О да, мадам! Из источника Ипокрены.[51] Интеллектуальный уровень беседы утомил миссис Стиптоу.

— Почему вы окно разбили?

— Мистер Стиптоу так рвался в сад, мадам, что не захватил ключа. Чтобы не перебудить обитателей дома, мы решили неназойливо войти в окно.

— Да? — спросила миссис Стиптоу, поднимая властную руку и указывая на дверь. — Говард, иди в постель!

— Иду, лапочка, — отвечал ее муж. Как и Китс в соответствующей ситуации, он хотел выпить, но не ипокренской воды. У его постели, на столе, стояла фляжка. Вспомнив о ней, он немного успокоился, облизнулся — и ушел.

— Закройте окно, — сказала Джосу хозяйка.

— Сию минуту, мадам.

— Хотя теперь безразлично, — добавила она и вышла. На лестнице, к ее удивлению, поджидал дворецкий.

— В чем дело, Чибнел? — осведомилась она.

— Разрешите, мадам, задержать вас на минутку?

— Хорошо. Говорите быстрее.

— Насчет Уэзерби, мадам.

— Что с ним такое?

— Я в нем не уверен, мадам. Он странно себя ведет. Вы заметили, мадам, что он приехал в собственной машине?

— Да?

— Да, мадам. Потому я и привел его в гостиную. Я принял его за гостя, мадам.

Миссис Стиптоу поджала губы. В Америке, конечно, это не имело бы ни малейшего значения — только самый завалящий лакей обходится там без машины. Но здесь, в Англии…

— Странно, — сказала она.

— Вот именно, мадам. Кроме того, лакеи не дают дворецким денег.