Пэлем Вудхауз - Том 3. Лорд Аффенхем и другие

• Название: Том 3. Лорд Аффенхем и другие
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: Остожье
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-860-95122-1

Здесь собраны романы П.Г. Вудхауза, не составляющие саги, но объединенные второстепенными персонажами. «Секрет жизни — в смехе и смирении», — писал Честертон. Смехом и смирением пронизаны все романы П.Г. Вудхауза, который никого и никогда не учит, но чистота, красота и легкость его мира совершают с нами что-то очень хорошее.

---

— Джеф Миллер.

— Долго он был с ней знаком?

— Нет.

— Значит, у меня преимущество. Я женюсь на своей детской любви. Куда романтичнее.

— На детской любви?! В Мидоухемптоне ты на меня и не смотрел.

— Мы уже с этим разобрались. Ты была кикиморой.

— Значит, все дело в моей внешности?

— Еще чего! Давай проясним это раз и навсегда. Я женюсь на тебе за твою стряпню и буду строго следить, чтоб она оставалась на высоте. Кстати, раз уж мы решили похоронить прошлое, как насчет Твайна? А, то-то же, прячешь глаза и шаркаешь ногами! Стоило отвернуться на полминуты…

— На пятнадцать лет.

— Я отвернулся на какие-то пятнадцать лет, и что? Ты бросаешь меня ради типа, который носит желтые штаны. Кстати, это возвращает нас к важному пункту. Что с ним делать? Негуманно держать его в неведении, пока дело не дойдет до свадебного пирога. Что мы предпримем?

— Ой, Билл!

— Господи, ты плачешь?

— Нет, смеюсь.

— Что тут смешного?

— Ты сказал, предпримем шаги. Не надо. Он сам все предпринял.

Билл вытаращил глаза.

— Ты хочешь сказать, он дал тебе отставку?

— Он выразился иначе — свободу.

— Расскажи!

— Рассказывать, собственно, нечего. Сегодня утром я сообщила ему, что за картины ничего не выручить. Он держал себя как-то странно, а вечером, перед твоим приходом, прислал записку. Очень красивую. Он не вправе…

— Не говори. Можно, я угадаю? Отнимать лучшие годы твоей жизни..?

— Да. Нечестно требовать от меня верности слову, когда у него нет и малейшей надежды скопить денег на женитьбу, поэтому он посчитал справедливым дать мне свободу. Очень трогательно.

— Двадцати тысяч недостаточно?

— Он не знал, что я про них знаю.

— Уж наверное.

— Я угадываю ход его мыслей. Слышали про человека, который в первую мировую записался не в кавалерию, а в пехоту, и сказал…

— «Когда я побегу, не придется тащить лошадь». Да, Мортимер Байлисс рассказал мне в одном из редких приступов благодушия. К чему это?

— Ну, Стэнхоуп всегда говорил, что ему надо попутешествовать по Италии, по Франции, расширить кругозор, усовершенствоваться в мастерстве. Теперь такая возможность представилась, и он не хочет тащить жену. Тем более нищую. Он всегда блюдет свои интересы.

— Что же ты в нем нашла, бедное заблудшее создание?

— Думаю, дядя Джордж прав, только не говори ему, не подрывай дисциплину. «Ты бы и не посмотрела в его сторону, — сказал он, — если бы не оказалась в пригороде, где и взгляд-то остановить не на ком». Наверное, так и есть. Привыкаешь говорить через забор, а дальше все выходит само собой.

— Вероятно, тебя ослепили его брюки. Ладно, на первый раз простим, но чтобы больше такого не повторялось. — Билл замолчал, прислушался. — Вы держите дома слона?

— Насколько я знаю — нет. Хотя дядя Джордж часто поговаривает, что надо бы купить страуса. Хочет посмотреть, как страус зарывает голову в песок. Почему ты спросил?

— Мне показалось, что он поднимается по лестнице. Это оказался не слон, а шестой виконт Аффенхемский.

Он ворвался в комнату, выглядя — насколько это для него возможно — оживленным.

— Эй! — сказал он. — Что там в кухне, будь она неладна? Дым. валит клубами, смердит до небес.

У Джейн вырвался сдавленный крик.

— О, Господи, ужин! Наверное, сгорел дотла.

Она стремглав выбежала из комнаты, лорд Аффенхем проводил ее снисходительным взглядом.

— Женщины! — произнес он с довольным смешком. — Ну, как дела, Фред?

— Отлично, дядя Джордж. Вы теряете племянницу, но обретаете племянника.

— Превосходно. Лучше быть не может.

— Вообще-то могло быть много лучше. Дело в том, что при моей бедности нечего и мечтать о женитьбе. Все, что у меня есть — жалование от Гиша.

— И больше ничего?

— Ни цента.

— Жалко, что с картинами получился облом.

— Да, но взгляните с другой стороны. Если б не они, я бы не встретил Джейн.

— Тоже верно. Ладно, что-нибудь да подвернется. Да, Кеггс? В комнату вплыл опечаленный Кеггс.

— Мисс Бенедик просила меня подняться и сообщить вашей милости, что, к своему величайшему сожалению, не сможет сегодня подать ужин, — произнес он.

— Отбросил копыта, да? Нам-то что! Кеггс, я попрошу вас наполнить бокал и выпить за здоровье молодых.

— Милорд?

— Вот этого Фреда Холлоуэя и моей племянницы Джейн. Они собрались пожениться.

— Вот как, милорд? Желаю вам всяческого счастья, сэр. Вошла Джейн. Она была грязная и расстроенная.

— Еды не будет, — сказала она. — Одни угольки остались. Придется нам идти в пивную, куда вы с мистером Кеггсом ускользаете по вечерам.

Лорд Аффенхем брезгливо скривился.

— Что? Тащиться в местную забегаловку, когда ты прозрела, дала отставку Твайну и подцепила отличного малого? Да не за кувшин пива! Мы едем к Баррибо, а тебе стоит умыться. У тебя все лицо черное. Можно подумать, ты намазалась сажей, чтобы петь под банджо с лодки.

17

Открытие, что волк в шкуре дворецкого ловко нагрел вас на двадцать тысяч долларов, обыкновенно сказывается на мастерстве водителя, особенно если тот ценит деньги. Не успев толком отъехать от Шипли-холла, Роско, чьи мысли блуждали в другом месте, въехал в телеграфный столб. Внутренний ущерб, причиненный машине, оказался столь велик, что пришлось пешком возвращаться за лимузином. Соответственно, был уже довольно поздний час, когда они с Мортимером Байлиссом прибыли в Лесной Замок.

Огастес Кеггс не удивился посетителям. Ему и раньше приходило в голову, что сын бывшего хозяина скоро заявится в Вэли-Филдз. Кеггс восхищался Мортимером Байлиссом, но знал того за человека, неспособного приберечь при себе хорошую шутку. Таким образом, депутация из Шипли-холла застала его во всеоружии. Кеггс был радушен и полон старосветской учтивости — в полную противоположность Роско, который напоминал вулкан, готовый извергнуть горячую лаву вослед бегущим сонмам. Кеггс проводил визитеров в крохотную гостиную и накрыл зеленой бязью клетку с канарейкой, словно желая оградить деловую встречу от неуместных трелей. Никто не мог бы быть любезнее. Даже когда Роско обрел дар речи и обозвал его шестью оскорбительным именами, самое мягкое из которых — «жирный мошенник», Кеггс продолжал лучиться кротостью, словно особо благообразный епископ.

— Я ожидал некоторых выражений неудовольствия с вашей стороны, сэр, — сказал он спокойно, — однако уверен, мистер Байлисс меня поддержит, что взаимными упреками ничего не достичь.

Мортимер Байлисс был не в духе. Его утащили от обеда, о котором он мечтал несколько часов. Он кисло глядел на Роско, в тысячный раз думая, каким вырожденцем оказался сын старого Дж. Дж., которого он, несмотря на многочисленные недостатки, по-своему любил. Дж. Дж. Бэньян был старый пират, его деловая этика многих удивляла, но была в нем и щедрость, напоминающая о просоленных буканьерах Карибского моря. В Роско Бэньяне щедрости не было. Мортимер Байлисс всегда считал его жмотом и прощелыгой.

— Верно, — сказал он. — Это — деловая встреча. Роско задрожал всеми своими подбородками.

— Мне что же, говорить вежливо с этим склизким старым бандитом?

— Не вам винить мистера Кеггса за эту маленькую месть. Я сказал, что вы пожалеете о своей скупости. Пятьдесят фунтов? Вы ранили его чувства.

— Еще как, сэр, — сказал Кеггс, глядя на Роско с укоризненной добротой епископа, узнавшего, что любимый священник курит марихуану. — Пятьдесят фунтов! Меня это глубоко задело.

— Ну, а теперь вы глубоко задели Роско, значит, все квиты и можно начинать с начала, — сказал Мортимер Байлисс. — И, ради Бога, перейдем к делу, потому что я хочу обедать. Я так понял, теперь вы готовы открыть истинное имя загадочного долгожителя?

Здесь мистер Байлисс посчитал нужным устремить на Огастеса Кеггса долгий, прямой взгляд, который недвусмысленнее шепота на ухо предупреждал: «Только выдайте меня, и я задушу вас голыми руками». Ему нравилось дразнить Роско, но разум советовал не переходить черту, за которой прощение невозможно, а этого не миновать, если прижимистый юноша узнает: одно его, Мортимера Байлисса, слово спасло бы ему двадцать тысяч долларов и слово это сказано не было. Роско, при всех своих изъянах, — владелец Бэньяновской коллекции, и может отказаться от услуг хранителя.

Кеггс, уже представленный в нашей хронике опытным диагностом сопений и вздрагиваний, прекрасно разбирался и в долгих прямых взглядах. Он без труда прочел послание черного рогового монокля. Будь он не столь величав, о быстром движении его левого века можно было бы сказать «подмигнул».

— Конечно, сэр, — сказал он, — на приемлемых условиях.

— Что вы называете приемлемыми условиями?

— Сто тысяч долларов, сэр.