Пэлем Вудхауз - Том 6. Лорд Эмсворт и другие

• Название: Том 6. Лорд Эмсворт и другие
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: Остожье
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-860-95212-0

В этот том вошли произведения П. Г Вудхауза, герои которого, переходящие из романа в роман, становились фольклорными, как Шерлок Холмс и герои Диккенса. Предлагаем вниманию читателя романы и рассказы о лорде Эмсворте и его свинье Императрице.

---

Глава 8

I

Человек, которому приятно видеть молодых счастливыми, рад, когда о том узнает, а в этот летний день достопочтенный Галахад Трипвуд узнал немало хорошего.

Встретив Веронику на пути к рододендронам, он узнал от нее, какое счастье привалило ее дому. Еще до этого он встретил Пруденс, бледную и угасшую, передал ей письмо, и она порозовела. Когда он вышел на солнце из прохладной полумглы холла, он тихо напевал мюзик-холльную песенку свой молодости.

Наступил тот час, когда благоухание чая и бодрящий запах тостов осеняют, как благословение, английские дома. Бидж и его помощники приготовили все в гостиной. Галли пошел туда ради общения, ибо чаю не пил с той поры, как друг его Желтобрюх решил заменить им спиртные напитки и вскорости погиб. Да, он попал в аварию на Пиккадилли, но он бы выкрутился, если бы не ослабил организм.

В гостиной сидела одна Гермиона перед чашкой чаю, чтобы приступить к делу, как только прозвучит сигнал. Увидев его, она застыла, глядя на него неприятным взглядом, словно воспитанный василиск.

— А, вот ты где! — сказала она с сестринской прямотой. — Зачем ты притащил эту свинью к Веронике?

То было не ясновидение. Леди Гермиона это вычислила. Обдумав свойства и намерения небольшого общества, она пришла к заключению, что только один человек способен притащить в спальню свинью, и человек этот — перед ней.

Появление Биджа с миской клубники и двух лакеев (сливки, сахарная пудра) помешало ей получить немедленный ответ. Когда процессия удалилась, Галли беспечно сказал:

— Значит, ты слышала?

— Слышала? Мерзкая тварь скакала по всему коридору.

— Хорошая мысль, — скромно и гордо продолжал Галли. — Да, сам и скажу, хорошая. Эгберт плакал мне в жилетку сегодня утром. Я понял, что не время для полумер, и стал действовать. Верещала Вероника?

— Кричала, — холодно поправила сестра, — у бедняжки страшный шок.

— Не понимаю, чего ты ноешь, — сказал Галли, в отличие от лорда Эмсворта — твердый с сестрами. — Ворчит, пыхтит…

Леди Гермиона отринула эти обвинения. По ее словам, она была огорчена.

— Огорчена? Да чем же?

— Эта тварь съела у Вероники кофточку.

— Ну и что? Зашла, поела. Что лучше, по-твоему, какая-то кофточка или богатый и преданный муж? Да Плимсол накупит ей бриллиантовых кофт, если нужно. Не ругайся, улыбнись своей лучезарной улыбкой. Неужели ты не понимаешь, что сегодня — лучший день в году?

Побежденная его доводами, леди Гермиона немного отошла. Лучезарной улыбкой она не улыбалась, но стала помягче, не так похожа на очень строгую гувернантку.

— Что со свиньей? — спросил Галли.

— Бидж сходил за свинарем. Какой-то гном без нёба, очень вонючий.

— Вонючий? Ничего не поделаешь, такая работа. А нёбо — не всем же его иметь. Когда ты ждешь Кларенса?

— К чаю.

— Вечно он пьет чай! Не понимаю. Жуткий напиток, погубил моего друга…

— Вот телеграмма. Она пришла перед этим кошмаром. Галли поморщился.

— Я бы тебя попросил не ворчать о кошмарах! — сказал он. — Подумаешь, обычная свинья. Ну, удивилась Вероника, и что? Да, так что пишет Кларенс?

— Он приедет с эликсиром.

— С чем?

— Читай сам.

Галли укрепил монокль и стал читать. Лицо его прояснилось.

— Совершенно ясно. Он едет с Лендсиром.

— Лендсиром?

— Такой художник.

— Он умер.

— Не сказал бы. Вчера был жив.

— Лендсир, который писал оленей?

— Свиней.

— В жизни не слышала.

— Ничего, услышишь. Мало того, увидишь. Кларенс заказал ему портрет Императрицы. Леди Гермиона пронзительно вскрикнула.

— Ты его подговорил?

— Что ты! Он приехал в Лондон, дыша решимостью. Я просто помог найти художника. Он тебе понравится, приятнейший человек.

— Из твоих друзей?

— Да. Близкий друг. Что ты сказала?

Леди Гермиона ответила: «Ничего», и не солгала — она фыркнула. Галли был тверд с фыркающими сестрами; но ответить не успел, ибо по гравию прошуршали шины.

— Кларенс, — сказал Галли.

— И твой Лендсир, — прибавила его сестра.

— Не надо так говорить, — строго заметил брат. — Он не будет красть ложки.

— Если он твой друг, будет. Ищет его полиция?

— Нет. Он ей не нужен.

— О, как я ее понимаю! — вздохнула леди Гермиона. Из холла раздался тенор лорда Эмсворта:

— Бидж покажет вам комнату, мой дорогой. Скажет, где она. И проводит, а потом приходите в гостиную.

Сеньор Бландингского замка вошел, вдыхая приятный запах, кротко глядя сквозь пенсне.

— А, — сказал он, — чай. Славно, славно. Чай. — Для верности, как обычно, он повторил это слово еще три раза, и леди Гермиона, скорбно фыркнув, протянула ему чашку. — А, чай! — обрадовался граф. — Спасибо, душенька. — Он разумно положил сахару, подлил молока, размешал и сообщил: — Вот и я, Галахад.

— Как ты прав, Кларенс! — воскликнул Галли. — А где Лендсир?

— Кто это? А, да, Лендсир. Я с ним сейчас разговаривал. Лендсир, — объяснил он сестре, — это художник.

— Галахад мне говорил, — сказала леди Гермиона так сухо, что тот решил вмешаться.

— Гермиона против него настроена, — сказал он.

— Ничего подобного, — сказала его сестра. — Вполне возможно, что он приличный человек, хотя и дружит с тобой. Я просто считаю, что смешно тратить деньги на портрет этой свиньи.

Лорд Эмсворт застыл. Он не понимал, как можно назвать е е «этой свиньей».

— Императрица получила призы на выставке, — сдержанно напомнил он.

— Вот именно, — поддержал его Галли. — Единственная знаменитость нашей семьи. У нее больше прав на галерею, чем у каких-то бородатых разбойников.

Теперь застыла леди Гермиона. Как и ее сестры, она почитала предков с благоговением китайца.

— Не будем спорить, — закрыла она дебаты. — Надеюсь, ты не забыл купить подарок для Вероники?

— Конечно, не забыл, — с достоинством ответил граф. — Прекрасные часы. Они в жилетном кармане.

Он вынул их с тихой гордостью, равно как и еще один пакетик, на который растерянно посмотрел.

— Что бы это могло быть? — задумался он. — А, да, Фредди просил забрать подарок для Вероники. Где Фредди?

— Часа два назад, — ответил Галли, — несся куда-то на своей машине. С Плимсолом.

— В Шрусбери, — объяснила леди Гермиона, — за подарком. Они обручились, Кларенс.

— Э?

— Обручились.

— А! — заметил лорд Эмсворт, склоняясь к сандвичам. — Сандвичи, э? Сандвичи, сандвичи. — Он взял один. — Сандвичи.

— Они обручились, — сказала леди Гермиона несколько громче.

— Кто?

— Вероника и дорогой Типтон.

— Какой?

— Дорогой, — объяснил Галли. — Это Плимсол.

— Плимсол? Плимсол? Плимсол? О, Плимсол! Помню, — сказал лорд Эмсворт. — В таких очках. Что же с ним?

— Я пытаюсь тебе втолковать, — терпеливо сказала сестра, — что он обручился с Вероникой.

— Господи! — воскликнул лорд Эмсворт. — Огурцы! Я думал, ветчина. В жизни бы не взял с огурцами.

— О, Кларенс!

— Я их не люблю.

— Кларенс, одумайся! Неужели тебе нет дела до племянницы?

— А что с ней такое?

— Все от тебя скрывают, — вмешался Галли. — Ничего, я скажу. Она выходит замуж за Плимсола.

— А! — обрадовался граф. — Это хорошо. Он прекрасный человек, разбирается в свиньях.

— А Гермионе нравится, что он миллионер, — сказал Галли. — Каждому свое.

Леди Гермиона объясняла, что ей нравятся в Типтоне очарование, культура и любовь к Веронике; Галли стоял на своем; граф рассказывал, почему он не ест огурцов, когда из сада вошел Фредди.

— Привет, привет, привет, — сказал он. — Простите, задержался. Типтон скупил все. Машина гнется от слоновой кости, павлинов и верблюдов. Ты не забыл эту штучку, отец?

— Конечно, нет, — обиделся лорд Эмсворт. — Вечно меня спрашивают, забыл, не забыл! Я никогда ничего не забываю. Вот, пожалуйста.

— Спасибо. Глотну чаю и пойду, отдам.

— Где Вероника? — спросила леди Гермиона.

— Типпи думает, что в рододендронах. Он туда пошел.

— Приведи его. Он устал после такого путешествия.

— Не заметил. Изрыгает пламя. Ах ты, Господи, только вспомню! И я скрывался в кустах. Ладно, передам любезное приглашение, но ни за что не ручаюсь. Святыня есть святыня. Подойду — и удалюсь на цыпочках. Ну, я пошел. Пип-пип, отец!

Он выпил чай, ушел, а лорд Эмсворт огорченно подумал, каким бойким он стал в Америке, когда послышались глухие звуки и вошел Генри.

II

Выглядел он лучше, чем должен бы после четырех часов с лордом Эмсвортом в закрытом вагоне. Дело в том, что граф спал, а ему оставалось глядеть в окно и думать о Пруденс.

Хотя такие мысли скорее ободряют, мы преувеличим, если скажем, что, входя в гостиную, он не ведал забот. Сравним его с кошкой, которая входит в чужую аллею, не ведая, кто обитает там и какие у них воззрения.