Евгений Закладный - Звездная рапсодия

• Название: Звездная рапсодия
• Автор: Евгений Закладный
• Издательство: Тбилиси: Мерани, 1984. 367 с. 3000
• Жанр: Научная Фантастика

Тема романа – контакт между землянами и инопланетянами

---

Ища поддержки, хоть каких-то разъяснений, Лола перевела взгляд на Петрa. И услышала:

«Да, Mы наследники цивилизации, колыбелью которой был Фаэтон. В то же время мы — посланцы зведной цивилизации. Это нужно понимать буквально: сотни миллиардов звезд нашей Галактики постоянно обмениваются энергией и информацией, перерабатывают ее, принимают решения на определенные действия... В некоторых случаях мыих младшие братья по разуму — являемся лишь исполнителями воли этой цивилизации, хотя у нас никогда не отбирают права на принятие самостоятельных решений в конкретной обстановке. Но если мы принимаем такие решения, то тем самым берем на себя и всю полноту ответственности за любые последствия...»

«А теперь тебе придется забыть обо всем, что ты видела и осознала, — пришло от женщины. (Черта с два!» — подумала Лола.) И не нужно делать попыток сопротивления.., — Лола внутренне напряглась и с удивлением ощутила вдруг мощную поддержку Петра. Женщина то ли удивленно, то ли укоризненно улыбнулась. — С тобой ничего особенного не случилось, ты спишь в своей постели, вокруг все тихо, спокойно...»

Последние слова замерли, словно далекое зхо.

Лола открыла глаза, приподнялась на локте и, нащупав кнопку ночника, нажала ее. Петр чуть слышно и совершенно спокойно дышал во сне, на его губах застыла радостная мальчишеская улыбка. Ему определенно снилось что-то очень хорошее...

— Ну, дела-а! — сказала Лола, откидываясь на подушки. — Это ж надо...

И вдруг в мозгу молнией блеснула мысль-приказ: «Смотри!». Мгновенная дрожь, парализуя, пробежала по всему телу, не позволяя открыть глаза.

Но приказ был безапелляционен — «Смотри!» И она знала — куда... Не в силах поднять веки, скосила глаза в сторону Петра. В центре лба — глаз!

Спокойный, немигающий, холодный... Лола вскрикнула, дернулась всем телом.

— Что с тобой, беби? — обеспокоенно спросил Петр. Лола уперлась в его лицо полубезумным взглядом. Ничего особенного, все на месте...

— Так, ничего. Ты спи, ерунда какая-то приснилась.

— А-а...— И Петр мгновенно уснул.

Лола снова закрыла глаза, и сразу же тот же голос, будто с насмешкой, но уже более спокойно, порекомендовал: «Теперь попробуй сама, убедись еще раз».

— К черту! — сказала Лола, открыла глаза и села в постели. Она поняла, что заснуть уже не сумеет, и решила выйти на балкон, выкурить. сигарету.

Может быть, там удастся хоть немного успокоиться.

Натянув платье на обнаженное тело, она встала, по привычке подошла к зеркалу, чтобы поправить волосы, и замерла с поднятыми руками: в золотистом облаке волос появилась большая серебряная прядь... Чуть ни уткнувшись НОСОм в холодное стекло, она принялась теребить и перебирать свои непостижимым образом мгновенно поседевшие, ставшие вдруг какими-то сухими, жесткими, будто чужими, волосы. Потом горько усмехнулась и, прикрыв глаза, тихонько шепнула самой себе: «Ну, Лола Брайтон, не будем киснуть. Говорят, нынче это даже в моде».

И тут же снова раздался приказ: «Смотри!» Уже знакомая дрожь, оцепенение, веки наливаются свинцом, их уже не поднять. И снова она сумела посмотреть — в зеркало. Она увидела перед собой лицо Лолы Брайтон (почему-то обнаженной) — до боли знакомое и чужое одновременно: в центре лба, чуть выше линии бровей, выше обычных человеческих глаз на нее спокойно и выжидающе смотрел громадный черный зрачок третьего глаза, окруженного красноватым сиянием.

«Не может быть!» — цепенея, шепнула женщина, с усилием открывая глаза. Третьего глаза не было».

— А покурить все-таки не мешает! — нарочито громко сказала молодая женщина и, зябко передернуз плечами, вышла нa балкон.

Город просыпался тяжело, неохотно. За ночь его основательно продули западные ветры с гор, утренний воздух был свеж и прозрачен. Тяжелый смог еще не успел заполнить улицы, голоса редких прохожих, шумы одиноких машин доносились на высоту седьмого этажа чуть слышно. Лоле подумалось, что во всем мире, наверное, в этот тихий утренний час царят спокойствие и согласие, что люди сегодня стали немного, пусть на самую малость лучше, чем были вчера, И разве может быть иначе?

Отдельные прохожие на противоположной стороне улицы начали собираться в кучку, потом образовалась очередь, которая нецела расти на глазах. Некоторые из вновь прибывших на желали пристраиваться в хвсст и пытались вклиниться, размахивая руками и что-то крича. Кое-где возникали небольшие потасовки, шум нарастал медленно, но неуклонно. Отдельных слов разобрать было невозможно, и потому было совершенно непонятно, что там происходит.

Лола устало прикрыла глаза, — какое ей, в конце-то концов, дело до всего этого? — и вздрогнула: картина, которую она всего секунду назад наблюдала с высоты птичьего полета, стремительно приблизились, звуки стали слышны совершенно отчетливо, Она увидела сжатые кулаки, услышала проклятия. Уловив смысл происходящего, она снова открыла глаза, — ее отделяло от людской сутолочи прежнее расстояние. «Эти бедолаги, — подумала молодая женщина, — ссорятся из-за права на получение какой-то работы... А я уже получила способность, которая, надо полагать, доставит мне немaло хлопот и огорчений».

Вдоль очереди, от хвоста к голове, неспешно двигался рослый детина, чуть вразвалку, руки в карманах. Подойдя к массивным дверям, в которою упиралась очередь, он встал впереди всех и для начала боднул задом живот человека, впереди которого стал. Тот пошатнулся, но устоял, вцепившись в дверную ручку.

Удары он наносил с математической точностью, а нападающие только мешали друг другу. И все-таки Лола была уверена, что в конце концов ему не устоять. Очередь смешалась, всем не терпелось принять участие в баталии. «Потому что все равно всем работы наверняка не хватит, так хоть злость сорвать на этом проходимце»,

— Эй, хватит! — Из окна второго этажа высунулась какая-то лиловая одутловатая рожа. — Ты мне подходишь, парень! А вы все проваливайте, у нас только одно место...

Лола вдруг вспомнила слова Петра, сказанные им там.. Где — «там»? Во сне? Или все это имеет значение какой-то страшной реальности? Пусть так.

Но кто же из тех, кого она только что видела, слышала, мог бы назвать себя счастливым? Наглец и драчун, которому удалось получить место? Но разве это счастье?

Ни один нормальный человек не может быть счастливым, сознавая, что рядом с ним — горе. И как бы ни старался он забыть про остальных, сколько бы сил ни употреблял, воюя с призраками чужих бед, — они напьются его энергией, сделаются еще сильнее, еще докучливее. Конечно, их можно загнать под пресс сиюминутных впечатлений, наслаждений или забот. И придавить хорошенько, не позволяя поднять головы памяти, воспоминаниям.., Но рано или поздно, когда усилия пресса ослабнут, когда откажет зрение, притупится слух и вкус, иссякнут силы, призраки эти вырвутся и окажутся еще страшнее...

А что еще делается в мире, в этом городе тихим, положим утром? Лола снова прикрыла глаза и увидела: благообразного вида джентльмен манипулирует кнопками и клавишами какой-то сложной машины в здании банка. На лице его блуждает улыбка весьма довольного собой человека, его движения изящны и точны... Может быть, он счастлив? Но что он делает?

Оказывается, ответ — вот он, рядом: «Это известный математик, профессор. Сейчас он вводит коррективы в алгоритм, по которому работает компьютер государственного банка. Отныне машина станет перечислять одной из фирм, где этот проф работает (по совместительству), значительно больше средств, чем та заслуживает. В свою очередь, фирма станет выплачивать профу вознаграждение большее, чем он сумел бы заработать честным трудом...» «Деяние, в принципе не подлежащее ни раскрытию, ни наказанию, — уловила Лола мысли довольного собой человека, — вряд ли в Штатах найдется фининспектор с высшим образованием кибернетика или математика, который сумеет найти «ошибку»... Потому что я не получаю того, что заслуживаю. Государство, кстати, не упускающее случая, чтобы создавать все новые средства массового уничтожения, которых и так предостаточно... А я построю виллу для Кэт, куплю яхту. Потому что я — мирный человек, я никого не хочу уничтожать. Но я брал и буду брать то, что принадлежит мне по заслугам. Пусть даже это кому-то не понравится...»

Лола открыла глаза, усмехнулась, покачала головой. «Странный стереотип мышления — всякое неблаговидное деяние обязательно сопровождается попыткой самооправдания». Она снова закрыла глаза и отдалась на волю случая. Ей вдруг захотелось узнать, можно ли вот так, не отдаваясь заранее никакому стремлению, увидеть и услышать что-то интересное, недоступное обычному восприятию?

Но ничего не увидела, а лишь услышала, осознала: «Ты вот что. С сегодняшнего дня не смей и близко подходить к озеру, не то что купаться. Мы начали сбрасывать туда ядовитые отходе). Раз окунешься — копыта отбросишь».