Иван Федюнинский - Поднятые по тревоге

• Название: Поднятые по тревоге
• Автор: Иван Федюнинский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Продвижению помогали активными действиями партизаны Брянщины. В течение всего времени фашистской оккупации, несмотря на жестокие репрессии, советские люди не прекращали борьбы с захватчиками. Теперь они возвращались из лесов в освобожденные деревни и города.

Многих недосчитывались в своих рядах народные мстители, многие из партизан лишились семей.

Особенно жалко было детей, оставшихся без родителей. А таких сирот в ту пору на Брянщине мы встречали повсемесгно.

В наших частях появились воспитанники, приемыши. Чаще всего сирот забирали с собой солдаты тыловых и специальных подразделений. Как ни огрубели на войне солдатские сердца, в них сохранилась любовь к детям.

Однажды, обгоняя на своей "эмке" совершающий марш саперный батальон, я увидел в одной из повозок мальчишку, который с аппетитом жевал сухарь и с интересом посматривал по сторонам. На нем была кепка со сломанным козырьком, старенький пиджачок явно с чужого плеча и лапти.

Солдаты рассказали мне, что несколько часов назад попался им навстречу старик с мальчишкой. Старик остановил солдат:

- Ребята, возьмите с собой сиротку. Мне уж помирать пора, а без меня пропадет он, никого-то у него нет - ни родных, ни близких.

Саперы пожалели мальчика, посалили на повозку, накормили. Так он и остался в подразделении.

Командир батальона усыновил сироту. Месяц спустя я снова увидел этого мальчика. Теперь он был одет в хорошо пригнанную военною форму и имел весьма довольный и независимый вид.

Запомнился мне еще один мальчуган, худенький, синеглазый, в вылинявшей залатанной рубашонке и таких же штанах. Мальчику было лет шесть-семь.

Я встретился с ним в деревне, куда только что переехал штаб. армии. Толпа жителей окружила офицеров и солдат, им жали руки, обнимали, расспрашивали о том, как идут дела на фронте. Тут я и заметил шустрого паренька, смотревшего на меня с нескрываемым любопытством.

- Как тебя зовут? - спросил я.

- Иван Степанович, - важно ответил мальчуган.

- Значит, мы с тобой тезки: меня зовут Иван Иванович. Как живешь-то?

- Ничего.

- Мать есть?

- Фашисты убили.

- А отец?

- В партизаны ушел и не вернулся.

- С кем же ты остался?

- С теткой Мариной. Это соседка наша. Она добрая, только у ней кушать нечего.

- Ну вот что, Иван Степанович, приходи-ка ты ко мне обедать.

- Куда? - оживился мальчуган.

- Вон в тот домик. - Я показал на избу, где разворачивалась наша столовая.

- Хорошо, приду, - согласился Иван Степанович.

И мальчик аккуратно в течение недели, пока штаб армии находился в деревне, поджидал меня у столовой в часы обеда.

В этой же деревне я был свидетелем радостной встречи. Разговорился как-то с хозяйкой дома, спросил ее:

- Муж, наверное, воюет?

- В первый день войны ушел из дому, товарищ генерал.

- Письма получали?

- До оккупации получала, - вздохнула хозяйка. Она подошла к шкафчику и достала несколько пожелтевших помятых треугольничков. - Посмотрите, может, знаете такую часть.

Начальник оперативного отдела Лотоцкий тоже взглянул на письма:

- Товарищ командующий, номер полевой почты знакомый. Кажется, это в нашей армии.

- Постарайтесь проверить, - попросил я.

Выяснилось, что муж хозяйки, сержант Смирнов, служит у нас в артиллерийском полку. Ему была предоставлена возможность пять дней побыть с семьей.

С 20 октября Центральный фронт был переименован в Белорусский. А 23 октября по приказу Ставки 11-я армия поступила в подчинение командующего войсками Белорусского фронта генерала армии К. К. Рокоссовского.

К началу ноября армия заняла 35-километровую полосу северо-восточнее Гомеля и готовилась во взаимодействии с 63-й армией, которой командовал генерал Колпакчн, нанести удар в общем направлении на Жлобин. Нам предстояло форсировать реку Сож, прорвать вражескую оборону и выти к Днепру.

Задача, поставленная перед нами, была частью Гомельско-Речицкой операции. Мы находились севернее направления главного удара, наносимого войсками трех армий.

Наступление, начавшееся 10 ноября, развивалось успешно. Уже 18 ноября войска фронта освободили город Речицу, а 26 - областной центр Белоруссии Гомель.

Тем временем ударная группировка фронта продвинулась на 75 километров, выйдя глубоко в тыл противнику, оборонявшемуся в районе Гомеля Войска 48-й армии захватили плацдарм на левом берегу реки Березины. На правом фланге фронта 50-я и 3-я армии вышли к Днепру. В конце ноября и войска 11-й армии подошли к Днепру.

Командиры частей и соединений теперь имели право от имени Президиума Верховного Совета СССР награждать отличившихся солдат, сержантов и офицеров боевыми медалями и некоторыми орденами. Это право широко использовалось.

Рядовой Конопелко из 217-й стрелковой дивизии в числе первых форсировал реку Сож и в рукопашной схватке уничтожил 6 солдат противника. На другой день командир дивизии вручил ему орден Красной Звезды.

В 260-й стрелковой дивизии агитатор рядовой Дулисов в бою заменил командира взвода и смело повел бойцов в атаку. За проявленные мужество и инициативу/ Дулисов был награжден орденом Славы III степени.

В этой же дивизии в боях севернее Гомеля отличился орудийный расчет старшего сержанта Кузнецова. Тут же, на поле боя, командир полка вручил Кузнецову и наводчику орудия коммунисту рядовому Пестову медали "За отвагу".

Командир 1179-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка с гордостью рассказал мне о подвиге коммуниста Осипенко. Батарея, в которой Осипенко был водителем автомашины, получила приказ выдвинуться на танкоопасное направление по открытой местности в нескольких сотнях метров от вражеских траншей.

Опасный участок нужно было проскочить на большой скорости. Две первые автомашины с орудиями на прицепе стремительно промчались под носом у гитлеровцев. Настала очередь третьего расчета, которым командовал старший сержант Ядрышников и который передвигался на машине, управляемой рядовым Осипенко.

Гитлеровцы обстреляли машину. Пули пробили радиатор, повредили рулевое управление. Наводчик был убит, два других номера ранены. Ядрышников и уцелевшие солдаты, прихватив раненых, стали отползать назад к нашим траншеям. Коммунист Осипенко остался один у машины.

- Умру, а машину и орудие не брошу, - заявил он. - Так и передайте комбату.

С наступлением темноты Осипенко устранил все неисправности и под огнем противника доставил орудие на позиции батареи.

Так сражались коммунисты.

В первых числах декабря два корпуса 11-й армии по понтонному мосту, наведенному саперами, переправились на западный берег Днепра. Части второго эшелона находились еще на восточном берегу. Мне потребовалось съездить туда.

По Днепру шла шуга.

- Как бы мост не сорвало! - сказал адъютант Рожков, когда мы ехали на левый берег.

Его опасения оправдались - к вечеру мост действительно снесло. Я вызвал командира понтонного полка и спросил его, на чем он может переправить нас обратно.

- Только на полупонтонах, - ответил командир полка. - Но не советую, товарищ командующий, дело рискованное.

- Ничего, давайте ваш полупонтон.

Вместе со мной и адъютантом в полупонтон уселись еще несколько человек, которым тоже нужно было срочно переправиться.

Переправа оказалась действительно рискованной. Нас понесло по течению. А всего в нескольких километрах ниже правый берег еще удерживали гитлеровцы. Мы вполне могли угодить прямо к ним. Однако в конце концов удалось справиться с течением и благополучно пристать к берегу.

Позднее за эту переправу я получил нагоняй от генерала армии К. К. Рокоссовского.

- Нужно было вызвать самолет, а не рисковать без всякого смысла, - сказал мне командующий фронтом. - Ну да ладно. Не будем на прощание ссориться.

- Почему на прощание? - удивился я.

- Ваша одиннадцатая армия выводится в резерв. А вам, кажется, хотят предложить другую должность.

- Какую?

- Пока точно не знаю.

 

Глава VIII. Снова под Ленинградом

Наш автомобиль мчался по вечерней, затемненной Москве к Кремлю. Сухой, колючий снежок бил в ветровое стекло. Пешеходы потирали ладонями мерзнущие уши: конец ноября выдался холодным. Каждый раз, бывая в Москве в годы войны, я испытывал чувство большой гордости за нашу столицу, суровую и прекрасную. Вот и сейчас я любовался знакомыми улицами, зубчатыми, запорошенными снегом древними стенами Кремля. Только, пожалуй, в тот вечер я смотрел на нее из машины немного рассеянно. Мысли мои были заняты предстоящей встречей с руководителями партии и правительства.

Несколько часов назад заместитель начальника Генерального штаба генерал армии А. И. Антонов сообщил, что мне предложено поехать вместе с ним в Ставку. На совещании в Кремле обсуждался вопрос о подготовке наступательной операции с целью окончательного освобождения Ленинграда от вражеской блокады. Подробно говорили о количестве войск, которые должны принять участие в операции, о боеприпасах, намечали сроки подготовки.