Барбара Мецгер - Дуэль

• Название: Дуэль
• Автор: Барбара Мецгер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059117-6, 978-5-403-01121-1

Граф Йен Марден во время нелепой дуэли случайно ранил ни в чем не повинного мальчишку, наблюдавшего за поединком, и вынужден был: оставить его в собственном поместье.

Все бы ничего, но ухаживать за пареньком приезжает его старшая сестра, юная Афина Ренслоу!

Скандал! Незамужняя провинциалка одна в доме холостяка! Теперь только законный брак спасет положение.

Однако своенравная Афина не спешит идти под венец. Она не нуждается в великодушии графа.

Она мечтает о его любви…

А что же Марден? Он давно влюблен! И готов на все, лишь бы завладеть сердцем строптивой красавицы.

---

Барбара Мецгер Дуэль

Глава 1

Честь для мужчины – это все.

Аноним. О природе брака

Гордость для мужчины – главное. Но он ни за что не признается в этом.

Жена анонима

Серое.

Все было серым – рассвет, утро, туман. Деревья, появлявшиеся из тумана точно призрачные солдаты, тоже были серыми. Такими же, как причины этой чертовой дуэли.

Он прав. И он не прав. И разница между первым и вторым не стоит и ломаного гроша в это жуткое утро. Слишком поздно.

Дьявол, думал Йен, отсчитывая шаги и держа в руке тяжелый ментоновский пистолет. Он обязан защитить свою честь, не так ли? Но лорд Пейдж тоже должен отомстить за оскорбление, нанесенное его брачному союзу. Ну и на чьей же стороне правда?

Йен поступил нехорошо, завязав романчик с женой барона, это он готов признать. Но и Пейдж поступил нехорошо, раздув это дело и выбрав «Уайтс», чтобы бросить ему вызов, – там Йен не мог не принять вызов, поскольку считал себя джентльменом. Видит Бог, Йен был не первым любовником у этой женщины, и лорды, собравшиеся у карточных столов, знали, что он не последний. Половина этих лордов надеялась занять место Йена в сердце леди Пейдж, думал он, если они уже не насладились милостями этой роскошной красавицы. Добро пожаловать, благоуханные объятия леди Пейдж ждут вас, уже решил Йен, граф Марден, но решение его запоздало, по меньшей мере, на неделю. Именно она нарушила свои брачные обеты, и именно она поклялась, что Пейдж – покладистый муж, вполне довольный своими любовницами. Проклятие, это она должна была бы находиться здесь, на Хэмпстед-Хит, в этот ужасный час и портить свои туфельки в мокрой траве!

Но Мона скорее всего лежит, уютно свернувшись, в своей теплой постели, а рядом с ней лежит кто-то теплый. Черт бы побрал их обоих, равно как и ее невежу супруга! Йен понимал, что рано или поздно ему самому придется отправиться в ад, независимо от результатов дела, которым он занимается сегодня утром, и молил Всевышнего, чтобы это случилось попозже.

Но если говорить честно, Йен не затруднял себя молитвой. Да, он бранился, но отнюдь не молился, поскольку, даже и не думал повести дело так, чтобы потом за него расплачиваться. На запрещенную законом дуэль, возможно, и не обратят внимания, но если одного из дуэлянтов убьют или тяжело ранят, с этим придется считаться. Пейдж это тоже понимал, поэтому целился так, чтобы не попасть противнику в какое-нибудь жизненно важное место. Но даже если бы он и целился в такое место, все знали, что Пейдж на редкость плохой стрелок. К тому же для него это было не больше чем демонстрацией. Похотливая молодая супруга наставляла рога этому толстому старому дураку слишком часто, и Пейдж обязан был выразить свой протест, чтобы не стать посмешищем для всего Лондона. Йену оставалось лишь пожалеть, что этот тупоголовый барон именно его избрал своей целью и указал на него пальцем, обвиняя во всех смертных грехах, начиная от совращения его, Пейджа, жены и кончая ее похищением.

Но теперь уже поздно жалеть, что он всего-навсего расквасил баронский нос. И слишком поздно жалеть, что он положил глаз – а также и руки – на пышнотелую баронессу. Йен поклялся себе впредь не связываться с замужними дамами. За несколько мгновении наслаждения приходится платить слишком высокую цену.

А что, подумал Йен, чувствуя, как сырой утренний холод проникает под рубашку, если Пейдж окажется не таким уж плохим стрелком? Вряд ли Мона Пейдж стоит того, чтобы ради нее умереть. Ни одна женщина этого не стоит, кроме сестры Йена и, разумеется, его матери. Мужчина должен защищать свою семью – хотя, слава Богу, ни одна женщина из семьи графа не стала бы вести себя как шлюха.

Мысль о матери и сестре повергла Йена в отчаяние. Если ему суждено сегодня умереть, они останутся на попечении его кузена Найджела – человека отнюдь не мягкосердечного – и его сварливой жены, потому что Йен так и не выполнил свой долг и не оставил потомства. Проклятие, вот еще одна пометка в списке его проступков! Владелец поместья имеет одну важнейшую обязанность – родить наследника, дабы сохранить за семьей свою собственность. Земли Йена находились в хорошем состоянии, семейные сундуки были наполнены, но в детской было пусто. А он, тридцати лет от роду, путается с чужими женами, вместо того чтобы обзавестись женой, которая произвела бы на свет очередного графа Мардена. Его покойный отец, должно быть, переворачивается в гробу из-за того, что Йен, возможно, вскоре присоединится к нему на фамильном кладбище, не успев произвести на свет дитя мужского пола. Видит Бог, покойный старик был просто тираном. И одному дьяволу известно, каким злобным он стал в загробной жизни. Йену вовсе не хотелось выяснять это. Он мог лишь надеяться, что Пейдж не убьет его. Сам Йен намеревался выстрелить в воздух. В конце концов, ведь это он вторгся во владения Пейджа. Хотя Йен и не испытывал уважения к человеку, который не в состоянии уследить за собственной женой, он не имел ни малейшего желания бежать из Англии за убийство старого развратника.

Карсуэлл, друг Йена, отсчитывал шаги. Никогда еще для того, чтобы отсчитать несколько шагов, не требовалось целой вечности. Йену казалось, то будто он прохаживается под водой, то будто смотрит на себя самого в тумане, который клубится над поляной, то будто время застыло в ожидании, когда двое взрослых людей начнут валять дурака.

Он слишком стар для этой бессмыслицы. А уж если ем слишком стар, то Пейджу и вовсе не по возрасту вспыльчивость и пистолеты, шпаги и кинжалы. Ему следовало бы получше шевелить мозгами. Сто раз подумать, прежде чем брать жену на двадцать лет моложе себя.

Он все возвращался мысленно к этой женщине. Так оно всегда и бывает. Какой-нибудь дурень из кожи вон лезет, лишь бы заполучить женщину, которая станет согревать ему постель – ему, и никому другому. Согревать? Ба! Интересно, подумал Йен, согреется ли он вообще когда-нибудь, или его тело превратится в кусок льда, как у снеговика, у которого с носа свисают сосульки. Впрочем, сказал он себе, это ноябрьское утро не столь уж и холодное. Вот могила – это да.

И кто это придумал – снимать с себя фрак во время поединка? Тот, кто решил, что пуговицы – лучшая мишень, чем просто белая рубашка? Или тот, кто до такой степени был рабом моды, что велел зашить себя в облегающий фрак и не мог бы поднять руку, чтобы выстрелить? Будь он проклят, сказал себе Йен, если когда-нибудь велит своему портному подогнать фрак так плотно по фигуре, что он не сможет защитить себя, и к черту моду! Но Пейдж-то фрак снял – с помощью секунданта – и в этот момент очень напоминал толстую змею, вылезающую из кожи. Пришлось Йену последовать его примеру.

В животе у Йена заурчало. Видимо, тот же олух, который постановил, что джентльменам на дуэли полагается снимать с себя фраки, также решил, что они должны встречаться на рассвете, даже не позавтракав. Должно быть, этого безмозглого дурня природа наделила не таким телом, как у Йена, который был ростом в шесть футов и один дюйм и которому нужно было подкрепляться часто и плотно. Ранний час был выбран, должно быть, для секретности, а это еще большая бессмыслица, чем отправляться на встречу со своим противником, ослабев от голода. Господи, да ведь половина Лондона знает, что граф Марден и лорд Пейдж должны встретиться сегодня утром. В последнюю минуту они изменили место поединка, чтобы избежать публичности зрелища и не привлечь к себе внимание сыщиков. В противном случае пустое поле выглядело бы как Эпсом в дни скачек – толпа зрителей, в которой снуют продавцы пива и любители заключать пари.

Теперь же единственными свидетелями этого безумия были секундант Йена Карсуэлл, секундант Пейджа Филпотт и врач, читавший газету. Не исключено, что все они отправятся завтракать вместе после дуэли. И Йен охотно заплатит за всех.

Карсуэлл все еще отсчитывал шаги. Можно было подумать, что он отмеривает свою любимую понюшку табака, такую точность проявлял требовательный друг Йена. В следующий раз Йен выберет того, кто считает быстрее.

Нет. Следующего раза не будет. Йен впредь не намерен участвовать в дуэлях. Его правого кулака вполне достаточно, чтобы уладить любое разногласие. Он больше не станет развлекаться с замужними дамами. В ближайшее время обзаведется женой, и она родит наследника.

После нынешнего утра он намерен стать другим человеком, изменится к лучшему сразу же после завтрака.

Карсуэлл наконец кончил отмерять шаги. Филпотт скомандовал:

– Джентльмены, при счете «три» поворачивайтесь и стреляйте. Один. Два.

Бах!

Йен ощутил, как пуля пролетела мимо его уха. Пейдж оказался никудышным стрелком, каким его и считали. А еще барон оказался жалким суррогатом джентльмена. Словно трус и плебей, он выстрелил прежде времени, целясь в широкую спину Йена. Карсуэлл так разозлился, что готов был сейчас выстрелить в Пейджа, будь у него в руке пистолет. Врач с отвращением покачал головой.