Виталий Каплан - Чужеземец

• Название: Чужеземец
• Автор: Виталий Каплан
• Жанр: Фэнтези

Этот роман я написал в 2004–2005 годах, он состоит из двух «зеркальных» повестей, т. е. практически одни и те же события даются глазами двух разных героев. К сожалению, как выяснилось, в светском книгоиздании «Чужеземцу» ничто не светит, но есть некоторые, пока ещё довольно туманные, шансы выпустить его в православном издательстве.

Виталий Каплан

---

И не пошла я искать разбойника Худгару — это пока рано. Пока укрытие нужно найти, пересидеть суету и крики, когда моё отсутствие обнаружится. Времени у меня — целая ночь.

Коридор — узкий, кое-как обшитый досками, ощутимо шёл вверх, слегка при том изгибаясь влево. Металось передо мной пламя факела, свежего, прихваченного мною снаружи. Ага, вот оно! Затрепетал огонь, вправо потянулся. Значит, слева ход на воздух.

И скоро стояла я во дворе разбойничьей крепости, скрывшись в тени дома. Огни горели на углах стен, где над кольями сторожевые башенки виднелись. Хорошо эти башенки устроены, ежели под стенами красться, нипочём оттуда не заметят. Да и не боятся здесь внутреннего врага, всё внимание — на окружающий лес. Да и то, право слово, какое внимание? Если государевы войска на штурм двинутся, о том Худгару за много дней узнает. От государевых же людей.

И всё-таки я таилась, короткими перебежками пробиралась между постройками. Вот, кажется, то, что я искала — барак с пленниками. Не заложен засовом. Значит, пуст.

Сунулась я внутрь — и впрямь пуст. Вонь стоит ужасная, во тьме ничего не разобрать. Кабы не моё кошачье зрение, ноги бы себе переломала. Или бы вляпалась во что…

Людей тут нет. Ни дыхания не слышится, ни храпа, ни ругани. Значит, уже увели караван в Ноллагар. Прекрасно. Здесь-то я и затаюсь. Что-то подсказывало мне, что не станут разбойники убираться в этом хлеву. Для них это и не хлев, и не вонь, а обычное дело.

А вот не полезут ли сюда искать сбежавшую госпожу Гайомах-ри? Тоже сомнительно.

Когда охранника моего разбудят да расспросят, он им такого наплетёт… В первую очередь лес начнут прочёсывать, ну и дороги, понятно.

Пока что надо поспать. Хотя в такой вонище уснуть непросто будет. …Едва только взошедшее солнце брызнуло в щели барака, я занялась собой. От красоты следовало избавляться. В дальнем углу обнаружилась питьевая бочка, и на дне оставалось ещё немного воды. Мерзкая вода, вонючая — но сойдёт. Смыть с себя высокородную госпожу Гайомах-ри, получше спрятать её платье, распустить тщательно уложенные по моде Внутреннего Дома волосы… И вот уже из бронзового зеркальца смотрит на меня тётушка Саумари — то есть никому неведомая в этих краях бабка. На бабке вонючее, расползающееся тряпьё, как и положено нищенке.

Примету высокородной госпожи, рубец от плети разбойничьей, грязью замазала.

Авось сойдёт.

А «средство» своё пока что на поясе я оставила, хотя и сунула рукоять за пазуху.

Если что, достану быстро. Когда начнётся…

Началось. Пробудился разбойничий стан, ворот колодезя заскрипел, крики послышались, конское ржание. А когда солнце поднялось над лесом на двудюжинную долю небесного круга — вот тут они и забегали. Видать, пошли узницу кормить, караул менять…

По правде говоря, бестолковой суетни не было. Распахнулись ворота, выехал небольшой отряд — дюжина от силы. Спустя немного времени — и вторая дюжина поскакала. В широкую щель хорошо было видно, как люди Худгару начинают прочёсывать двор. Видать, всё же сообразили, что беглянка может и где-то внутри крепости таиться. Что ж, значит, пора отсюда выметаться и к делу переходить.

— Тут сиди, меня дожидайся, — погладила я высунувшуюся головку Гхири и, дождавшись, когда команда ловцов отойдёт подальше от барака, выскользнула во двор.

Тут, конечно, я рисковала. Солнце светит, всё на виду, тени уже не такие, чтобы надёжно укрыться. И пускай ни капли я не похожа на высокородную госпожу, но каждый, завидев меня, тут же и задумается — откуда тут бабка незнакомая? Тут и знакомых-то бабок, скорее всего, не водится…

Наверное, я невольно позаимствовала кусочек везения господина Алана. Точнее сказать, бывшего его везения… В общем, перебегала я от стеночки к деревцу, от поленницы к коновязи. Моё счастье, собак тут не держат, не то что в Хиуссе. Не успела бы я с собаками подружиться…

Вот и главный дом — как их в Меннаре называют, терем. Да, точно по-меннарски выстроен. Тем лучше — бывала я в меннарском краю, знаю, как внутри эти терема устроены. Авось, и тут разберусь.

В полутёмных сенях было безлюдно, и я позволила себе малость отдышаться, а заодно и «средство» снять да на рукоять укрепить. Едва успела — мимо меня кто-то пробежал во внутренние покои. С докладом, небось, что не нашли беглянку внутри.

И точно. Прокравшись из сеней по узкому коридорчику, я обнаружила лестницу, ведущую наверх. Обычно ведь как — внизу слуги, вверху господа. Наверняка благородный волк Худгару там обретается.

Пробежала я по лестнице, выскочила на галерею, поверху дом опоясывающую. А от галереи коридорчики расходятся. И который же? Забреду не туда, поднимется шум — и ничего хорошего.

Кто-то снизу ощутимо дернул за край дерюжного мешка, моей одёжки нищенской. Так и есть, поганец Гхири. Не послушался приказа, не остался в бараке сидеть. Уж я ему разнос устрою… потом, разумеется.

А ящерок на задние лапки присел, вытянулся, поглядел на меня со значением — и во второй коридорчик устремился. Доверилась я ему, пошла следом — и не напрасно.

Из-за дальней двери голоса слышались. Тут у них дерева много, циновок или тканей в дверном проёме не вешают. Солидная дверь, такую изнутри хорошим засовом заложи — и разогнавшийся бык не вышибет.

— Да как сквозь землю! — кипятился за дверью кто-то, судя по голосу, юный да прыщавый. — Всё облазили, всю усадьбу, а ни на медяшку толку. Никаких следов. И Лумарги только и знает, что башкой трясти да плакаться, как заколдовала она его.

Ребята думают, что и впрямь то ведьма была. А коли ведьма, то и через стену пройдёт как сквозь воду, и птицей обернётся, улетит, да ещё и дерьмецо своё на прощание какнет.

— Непохожа она была на ведьму, брат, — раздался мрачный голос Худгару. — Что я, ведьм не видал? Ведьма — она какая? Или старая, седая, скрюченная вся собой, или такая спелая красотища, что и у евнуха встанет… А эта… Соплячка высокородная… Я думал было её попользовать, да расхотелось. Старовата и жирна.

Не, брат, думаю, тут иначе малость. Она, понятно, не ведьма никакая, но есть у неё и впрямь амулет колдовской. Им она и Лумарги зачаровала, и охрану ворот. Те сами её и выпустили, а после забыли, — такое, значит, волшебство. Или боятся признаваться.

— Что ж она пешком утопала, коня никакого не свела? Неужто такая дура?

— Может, и дура, — невидимо ухмыльнулся Худгару. — Большого ума я тогда в ней не приметил. Ну да поглядим. Если и разъезды ни с чем вернутся, значит, не дура…

А ты ступай пока, брат, возьми дюжину и сам на ноллагарскую дорогу езжай. Не доверяю я что-то старому Тиамагги. Совсем нюх потерял, только заслугами своими былыми и может хвастаться…

— Сделаю, брат.

И куда мне деться? Сейчас дверь откроется, этот самый братец меня увидит. Стать бы невидимкой, да как?

Метнулась я к дверям на правой стороне коридора. Одну подёргала, другую — без толку. Изнутри заложены. Значит, внутри кто живой? А не значит. В этих меннарских теремах как в лабиринте — и внешние коридоры есть, и внутренние, и переплетаются они порой. Каждая комнаты по два, а то и по три выхода имеет.

К богам, что ли, воззвать? К богам, нами же, червяками земными, и придуманным?

Или к этому Истинному Богу, которому поклоняется Алан? Который где-то там, высоко, судит людские дела. Высоко-высоко… дальше, чем звёздные птицы…

Невольно взглянула я вверх — и поняла, что вполне без Бога Истинного обойдусь.

Потолок-то высокий, не потолок, считай, а сама крыша. И вот они, балки поперечные, не удосужились их досками обшить.

Высоко, однако. Два моих роста, если не боле будет. Ну куда я гожусь? Невидимкой стать не могу, боги за меня не вступятся, летать не умею.

А вот это колечко зачем? А сюда факел крепится. Сейчас-то не надо, солнечные лучи из узких окошек бьют. Высоко оно вбито, кольцо стенное. Но коли нужда заставляет…

Сунула я клинок за пазуху, примерилась, подпрыгнула — не столько даже не сорваться боясь, а нашуметь. Однако ж достала, ухватилась, подтянулась. Есть ещё силёнка в руках. Вернее сказать, в корне чёрной луники. Так… левую ногу в эту вон выемку между брёвнами, правой о кольцо опираться, а руками… А руками я до ближайшей перекладины дотянулась, вдохнула воздуха — и всю себя наверх и вытянула, на перекладину. Теперь если прицельно вверх не глядеть — не заметишь нипочём.

Он и не глядел. Вышел из комнаты, стройный да ладный. Пожалуй, всего парой лет постарше моего Гармая будет… Моего… Это ж совсем, значит, у меня мозги размякли… Пожалуй, и впрямь брат Худгару. Дюжиной лет помладше… Наследник, видать.

А пришлось бы его рубить сейчас, не догадайся я вверх глянуть. Морозом меня от этой мысли обдало, хотя давно уж не бывала я в морозных землях, уже и слово такое подзабыла.

Дождавшись, когда братец уберётся подальше, я осторожно спустилась. Вниз ненамного легче, проще простого с грохотом сверзиться.