Игорь Смирнов - Сага о драконе

• Название: Сага о драконе
• Автор: Игорь Смирнов
• Издательство: Издательство: Терра - Книжный клуб
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-275-00524-5

Аннотация издательства:

«Сага о драконе» американской писательницы Карен Эмерсон — культовое произведение для почитателей современной фантастики. Добродушный маленький Пэн, представитель расы драконов-телепатов, мирно уживающихся с людьми на планете Перн, путешествует во времени и телепортируется в любую точку Вселенной, а сама Карен Эмерсон действует на страницах книги как полноправный персонаж.

---

Сипак пожал плечами. Он понимал, что ему здорово досталось — в этом не давала усомниться головная боль — но до сего времени не осознавал, что его ожог настолько, по мнению Фларры, тяжел. Он все еще размышлял над этим, когда вошел адмирал Ставак.

— Вижу, решили проснуться, — приветствовал его Ставак.

— Да, сэр.

— И, если сказанное мне Фларрой — правда, уже ведете себя, как истинный врач, которому случилось стать пациентом, — добавил Ставак, подмигивая Сипаку так, чтобы сестра не видела.

Сипак свирепо глянул на свою главную сестру.

— Нет, сэр. Просто спать надоело. Сэр.

Ставак кивнул. Потом посерьезнел.

— А еще она говорит, что застала вас, когда вы пытались выполнить, как она полагает, слияние. Она права?

— Нет, сэр.

— Что — «Нет, сэр»? — не удовлетворился столь кратким ответом Ставак.

— Нет, сэр. Я не пытался выполнить слияние. Да, сэр, она застала меня в положении, необходимом для слияния. — Он поднял на своего начальника глаза, полные безмолвной мольбы. — Я, как мне показалось, чувствовал мысли Саула. Только что потеряв мать, он нуждается в поддержке, которую я мог бы ему дать. А я не могу. — Сипак перевел взгляд на лежавшего у него на коленях ребенка и провел пальцем по лицу малыша. — Я использовал то положение, чтобы собрать воедино его мысли и сосредоточиться самому. — Глядя на Ставака, он закончил: — Я не собирался выполнять слияние!

Ставак внял мольбе, жестом отпустив Фларру. Кивнув, Фларра выскользнула за дверь. Впрочем, Сипак знал, что уйдет она не дальше мониторов в соседней комнате.

Он обмяк.

— Не знаю, сэр, просто не знаю. Я ощущаю в Сауле нечто, говорящее: он — мой сын, но чего-то не хватает. Чего-то, необходимого нам с ним сейчас же.

— У тебя не было времени горевать об утрате, — высказался Ставак. — Недостает твоей связи с погибшей женой.

Сипак покачал головой.

— Это я пока чувствую, как открытую рану. Тут что-то другое. Совсем другое. — Теперь он вслух просил Ставака. — Очень хочу попытаться установить родительскую связь.

— Нет! — вскипел Ставак. — Слишком опасно. Для меня, для ребенка и дважды — для тебя! Ты уже два раза чуть не умер. Третий раз я рисковать не стану. Мы можем не вытащить тебя.

Лицо Сипака омрачила мука.

— Но ребенка нужно признать.

— Не с риском для трех жизней… четырех — если считать и мою. Если ты умрешь, умрет и Пэн. Саул осиротеет, и, скорее всего, получит рубец на всю жизнь. Помоги я тебе — ты и меня с собой утянешь, — Ставак озабоченно примолк. — А я еще помирать не собираюсь.

Сипак опять склонился над Саулом. Провел пальцем по маленькому остроконечному ушку. Собравшись с духом, спросил:

— Если не родительская, то, может, обычная связь? Я не прошу много.

Ставак стоял, глядя поверх головы Сипака. Взволнованный начмед только что побывал у черта на рогах и чудом вернулся. Он потерял жену и почти расстался с собственной жизнью. Ставак чувствовал, сколь глубокое отчаяние охватило Сипака, и знал, что молодой полувулканит старается сделать «как положено», а так уже никогда не будет. Вопреки собственному — наилучшему из возможных, не сомневался капитан — решению, Ставак сказал:

— Обычная связь. Пока твой мозг не выздоровеет достаточно для родительской связи, годится и обычная.

Когда Сипак поднял вспыхнувшие надежной глаза, Ставак добавил:

— Но, если я только почувствую, что может возникнуть какое-то затруднение, мы прервемся.

Надежда погасла, уступив место решимости пополам с сомнением.

— Я только прошу, чтобы вы попытались, — сказал Сипак.

Вместо ответа Ставак исследовал показания приборов над кроватью Сипака. Найдя — или не найдя — то, что искал, он кивнул.

— Во время установления связи мне нужно будет проникнуть в твой мозг, как и в его. Ты сможешь вынести мое присутствие? Особенно после случившегося?

Сипак подумал немного и кивнул.

— Я установлю связь с тобой, а потом с Саулом, — объяснил Ставак. — Таким образом, если я, работая с тобой, встречусь с какими-то трудностями, его это не коснется.

Сипак опять кивнул и лег; Саул по-прежнему лежал у него на коленях.

Ставак расположил свою правую руку на лице Сипака так, как требовалось для слияния. Установив связь, он выпустил в мозг Сипака «щупы», и стал искать, как легче обойти поврежденные области. Как он ни был, однако, внимателен, осторожности ему не хватило. Или, возможно, думал Ставак впоследствии, когда у него появилось время думать, в том состоянии, в котором тогда находился Сипак, способа наладить даже простую связь, избежав поразившей тогда молодого вдовца боли, просто не существовало. Один из щупов задел какое-то из соединений между разумами Сипака и жены, разорванных смертью Карен. Ставак «отдернулся» достаточно быстро, чтобы предотвратить «рикошет» и новый психический ожог, но недостаточно быстро, чтобы уберечь Сипака от новых страданий.

Сипак, обычно весьма устойчивый к боли, да к тому же способный, как все вулканиты, ее подавлять, испустил полный муки гортанный крик. Когда его спина выгнулась в похожей на припадок судороге, Пэн подхватил Саула, не дав ребенку упасть. Все тело Сипака сжала еще одна судорога. Потом глаза его закатились, и он потерял сознание.

И снова его разбудил укол и ощущение вливавшегося в кровь лекарства. Не обращая внимания на озабоченные лица вокруг, он послал Пэну быстрый запрос о Сауле. Когда дракон уверил его, что с ребенком все в порядке, он повернулся набок и свернулся калачиком. Ощутил, как потянулась к нему чья-то рука — чья именно, он не разобрал — и замерла, не дотронувшись до него.

— Все показатели — нормальные… Я хочу сказать, нормальные для него. Сейчас ему должно быть лучше. Я только дала ему болеутоляющего и успокаивающего, — заговорила Фларра. Потом обратилась к нему: — Как вы себя чувствуете, сэр?

— Так, что хочу остаться один, — угрюмо отозвался Сипак. — Что именно вы мне ввели?

Фларра замешкалась, потом ответила:

— Сто пятьдесят миллиграммов нембутала и пятнадцать — морфина. Ну, и витамины. Требуется что-то еще?

Он помотал головой. Фларра вкатила ему лошадиную дозу, и скоро он уснет.

— Только одиночество. Уходите.

Несколько минут стоявшие вокруг не двигались. Потом шевельнулся Ставак.

— Приглядывайте за ним, — распорядился он достаточно громко, чтобы исключить сомнения: никуда Сипак не денется, расслышит. — Если станет делать или говорить что-либо необычное, немедленно вызывайте меня.

— Да, сэр.

Фларра повернулась и вслед за Ставаком вышла из комнаты, на ходу приглушив свет. Затем позвала:

— Пэн?

— Он остается.

— Как пожелаете. Но Саул возвращается в детскую.

Она взяла мальчика у Пэна и оставила их. Дверь с тихим шипением закрылась.

«Сипак? — тревожно спросил дракон. — Как ты там? Я ощутил твою боль. Я испугался».

Теперь, оставшись в одиночестве, Сипак дал волю едва сдерживаемым чувствам. Он постарался еще теснее сжаться в комок, а его тело между тем сотрясали рыдания. Пэн беспокойно тихонько заворковал и придвинулся как мог ближе к кровати.

«Сипак?»

Икая в промежутках между рыданиями, Сипак пытался говорить.

— Я не могу установить даже простую связь с моим сыном. Я знаю о нем лишь день, а уже стал никудышным отцом.

Пэн запел успокаивающе.

«Не твоя в том вина, Сипак. Ты ранен. Ты пытаешься сделать чересчур много и чересчур быстро. Со временем все образуется. Даже Карен не смогла бы просить большего или сделать больше. Даже с ее особой одаренностью».

— Со временем? — горько спросил Сипак. — Времени нет. Карен погибла, я так повредился умом, что не могу как следует видеть, не то что думать, а теперь даже не могу признать собственного сына. — Из его глаз полились слезы, и он не удерживал их.

«Но я здесь, Сипак, и разделяю твою боль. Ты теперь мой задушевник, а я — твой. Мы с тобой никогда не расстанемся, — Пэн вытянул переднюю лапу и слегка коснулся лба Сипака когтистым пальцем. — Мы горюем вместе, ты и я, о нашей подруге, раньше нас ушедшей в Промежуток. И мы одолеем эту беду».

Сипак почувствовал, как успокаивающее помимо воли расслабляет его, и тело, которое он сжал в комок, распрямляется. Неуверенно, через боль, он послал Пэну:

«Хочу, чтобы мы могли взять Саула и уйти туда, где нет боли».

«Мы можем, ты же знаешь», — донесся ответ.

— Нужно остаться, — прошептал Сипак. — Не годится убегать от работы.

И он соскользнул в наркотический сон.

Стряхивая дремоту и возвращаясь к яви, Сипак открыл глаза. На него участливо смотрел Ставак.

— Ты, кажется, в последнее время чаще стал «грезить наяву». Это на тебя не похоже, — сказал адмирал.

Сипак вздохнул.

— Больше делать нечего. Я прикован к этой вот больничной койке. Из-за головных болей вы запретили мне работать и даже читать. Чем тут еще заниматься?