Сергей Смирнов - Сидящие у рва

• Название: Сидящие у рва
• Автор: Сергей Смирнов
• Издательство: Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: ISBN: 5-17-028853-0

Земля в далеком океане — арена вечной Игры братьев-демиургов Аххумана-Строителя и Намухха-Воина.

Побеждает Строитель — и воцаряются мир и благоденствие, но горе людям, если удача приходит к Воину!

Так было ВСЕГДА.

Но теперь в игру Строителя и Воина вторглась ТРЕТЬЯ СИЛА — орда кочевников-варваров, идущих с далекого Севера. И не остановить их всей силой демиургов, ведь они почитают СОБСТВЕННЫХ БОГОВ — таинственных и могущественных Сидящих у Рва…

---

Первый и второй ряды успели дать залп копьями и дротиками; несколько копий достигли цели, другие, согнувшись, застряли в кожаных щитах и панцирях хуссарабов. Кони поднимались на дыбы, топча солдат; оставшиеся шеренги дрогнули и побежали. Вторая линия настигла третью; пыль заволокла долину.

Арху грудь о грудь налетел на хуссарабского сотника — узкоглазого, с редкими усами, с собачьей головой на шлеме. От удара кони присели, Арху отбил хуссарабскую саблю раз и другой, развернулся для замаха — и почувствовал внезапное облегчение. Еще не понимая, что это значит, он попытался отбить новый удар и вдруг обнаружил, что у него нет руки. Арху автоматически отбился маленьким щитом, укрепленным на левой руке, и как завороженный уставился на белые кости, торчавшие из ярко-розового мяса предплечья. Он уже не смотрел на хуссараба, не видел, как тот медленно, со вкусом развернулся, чтобы было удобнее, взмахнул не бывало длинной, почти в рост человека, лишь слегка изогнутой саблей; Арху неотрывно смотрел на кости и мясо, которое внезапно набрякло черным — и густой кровавый фонтан ударил ему в лицо.

Сабля, или, скорее, палаш сотника упал сверху и сбоку; ухо Арху словно облили кипятком. Он удивился еще больше, запоздало поднял щит, — и внезапно мешком свалился в кровавую пыль.

Тем временем остатки аххумов бежали с поля боя. Часть конницы и пехоты угодила в собственную ловушку: хуссарабы гнали их до самого обрыва и смели вниз; другая часть пыталась уйти по дороге к Ортаибу, но кочевники оказались проворнее. То, что происходило, можно было назвать мясорубкой.

Лишь несколько десятков аххумов сумели спастись бегством по дороге на юг; возле самых ворот Ортаиба к ним присоединились отряды легкой пехоты, бывшие в засаде на стенах ущелья.

Они едва успели укрыться за воротами: передовые отряды преследовавшей их хуссарабской конницы едва не ворвались в город.

Они гарцевали под стенами до полудня, а в самое пекло к городу подтянулось почти все войско и стало разбивать шатры.

* * *

Раненный в голову и руку Хаммун с надворотной башни смотрел вниз. Все поле перед городом и едва ли не до горизонта занял кипящий лагерь хуссарабов.

Всего около часа потребовалось им для того, чтобы разбить шатры; бритоголовые воины под присмотром командиров с собачьими головами и плетками в руках сноровисто свинтили части десятков метательных орудий. Под прикрытием больших щитов из навешенных в несколько слоев сырых овечьих шкур, катапульты были придвинуты к стенам.

Хаммун вывел к бойницам всех, кто мог стрелять. Но стрелы не могли ни пробить шкуры, ни даже поджечь их. И вскоре катапульты выдали первый залп. Хаммун невольно присел, когда рядом с ним на площадку упало что-то круглое и с глухим стуком подкатилось к его ногам. Он перевел взгляд вниз и вздрогнул: открыв черный рот с выбитыми зубами, на него вытекшими глазами смотрела голова Арху.

ХАТАБАТМА

Уггам, наместник округа, вышел из темницы, кивнул двум стражникам и быстро прошел в свой кабинет. Он крикнул писца и продиктовал письмо в Хатуару, верховному жрецу Храма Краеугольного камня. Письмо скрепил своей печатью, свиток запечатал и вызвал курьера:

— Срочно в Хатуару. Дождешься ответа.

Потом, оставшись в одиночестве, Уггам вышел на балкончик. Это был особый балкон на башенке дворца наместников; его не было видно снизу, зато сам Уггам мог спокойно наблюдать за жизнью всего города, ярусами располагавшегося внизу. Полукружья улиц террасами спускались к Алаамбе, закованной в каменные набережные. Уггам мог заглядывать во дворы частных домов и общественных зданий; лишь многочисленные монастыри, построенные как крепости, были недоступны его взору. Бывало, на этом балконе Уггам просиживал часами, следя за тем, что происходит на улицах и во дворах. Первоначально его осведомленности пугались; потом привыкли. Уггам подозревал, что кто-то из челяди или даже стражей выболтал секрет балкона; пусть. Все равно он знает больше, чем они думают.

Он просидел на балконе, поедая сладкие вяленые финики и запивая кислым легким вином из своих виноградников. Наконец, увидел въехавшую во двор запыленную черную повозку жреца Маттуахага и четверых конных вооруженных воинов-монахов.

Уггам поднялся с подушки и вошел в кабинет. Сел за низкий стол, ожидая доклада.

Слуга доложил; Маттуахаг вошел, поздоровался; ему принесли воду, он вымыл руки и вытер краем серебристой мантии с кантом из голубой парчи.

Затем, усевшись, жрец пристально посмотрел на Уггама.

— Попробую догадаться, о чем ты хочешь сказать. Об этом пленном безногом после.

Уггам промолчал, и жрец спросил:

— Ты допросил его?

— Да.

— Его, конечно же, пытали…

Уггам как-то странно взглянул на Маттуахага.

— Нет. Он… перегрыз себе вены. Зубами, на обеих руках.

Сейчас он умирает.

— Я хотел бы взглянуть на него, — жрец порывисто поднялся.

Уггам пожал плечами, как бы говоря: «Ты мне не веришь?», — и тоже поднялся.

В темнице было светло: Уггам приказал открыть ставни, закрывавшие окошко под самым потолком. Хуссараб лежал на подстилке, руки его были перевязаны и прикованы к стене.

Бледное, почти белое, несмотря на загар, лицо оставалось бесстрастным.

Маттуахаг быстро спросил что-то — на наречии, которое Уггам не знал. Пленник не отозвался. Жрец сказал еще несколько слов и тронул хуссараба за плечо.

Пленник открыл глаза, взглянул на жреца, потом медленно облизал пересохшие губы и вытолкнул изо рта несколько слов.

— Ему нужно дать воды. Много воды. Иначе он умрет, — сказал Маттуахаг.

Уггам снова пожал плечами.

— Ему лили воду в рот. Он выплевывал.

Они вышли из темницы.

— Так о чем же сообщил тебе… посол?

Уггам жестом предложил жрецу сесть, прошелся мимо него.

— Не так важно, что сказал посол. Важно, что мы должны готовиться к худшему.

— Что ты имеешь в виду? — насупился жрец. — Ортаиб запирает вход в Долину. Здесь у тебя достаточно войска…

— У меня совсем мало войска. И лучшая тысяча уже пала под Сабаррой.

Уггам помолчал и тоже сел.

— Святилища аххумов в опасности, — продолжал он. — Я приказал начать эвакуацию государственного архива и сокровищницы.

Этой ночью первый караван отправится на юг и дальше, в Ушаган.

Я хочу, Маттуахаг, чтобы ты отдал такой же приказ храмам.

Маттуахаг несколько мгновений смотрел на Уггама, потом откинулся на спинку деревянного кресла.

— Ты не в своем уме!

Уггам вспыхнул:

— Я знаю, что выгляжу сумасшедшим. Но я узнал кое-что, что и тебе будет полезно знать. Хуссарабы прошли тысячу миль по долине Тобарры, они заняли все северо-восточное побережье и ни разу не потерпели поражения. Их цель — пройти до южного края земли. Ты знаешь, где он, этот край?.. Я тоже не знаю. Знают только их боги. А их боги похожи на кочевников в бескрайней степи — кочевников, которые доскакали до пропасти и присели у края. Они просто сидят и смотрят, как все мы, «живущие однажды», падаем в ров…

— Это сказал тебе несчастный человеческий обрубок, который прикован в твоем каземате? — Маттуахаг искривил побледневшие губы в подобие улыбки. — Ахтаг выслал помощь. С юго-запада на подходе армия Музаггара. Варвары сильны там, где не получают отпора.

Уггам нетерпеливо махнул рукой.

— Твердыня Рахма, которую мы считали неприступной, рухнула в один день. Неужели ты думаешь, что Ортаиб устоит? Устоит Хатабатма, в которой слишком много жрецов и слишком мало воинов?.. Посол сказал мне немного. Но достаточно. Он сказал, что наша вера, — впрочем, как и любая другая, — придумана слабыми людьми для утешения слабых. Любая вера слепа, он сказал. Поэтому у хуссарабов нет веры. Есть лишь запреты: нельзя мочиться в огонь, нельзя плевать в воду, нельзя убивать деревья.

Маттуахаг поерзал в кресле.

— Мы — созидатели, а не разрушители. Жрецы не умеют воевать, но способны, в случае надобности, держать оборону. Стены Хатабатмы крепки. Каждый монастырь способен выдержать долговременную осаду. Я прикажу жрецам вооружиться. Если, конечно, ты откроешь государственные оружейни…

— Пока мы будем обороняться, орда обойдет нас с востока.

Маттуахаг пристально взглянул на Уггама и поднялся рывком.

— Ты ведешь предательские разговоры, Уггам. Эвакуация? Это невозможно! Здесь, в долине, и в окрестных горах несколько сотен святилищ. При каждом — монастырь, сокровищница, тысячи рабов. Как перевезти все это?

— Тогда придется бросить все. Единственное, что мы можем сделать сейчас — это выстроить новую линию обороны у истока Алаамбы из озера Нун. Я уже приказал Нахху выступать…

— И это в то время, когда Ортаиб, может быть, истекает кровью? — повысил голос Маттуахаг. — Нет, Уггам, ты потерял голову от страха. Я немедленно сообщу обо всем в Ушаган. И еще — о том, что твои подчиненные обманом захватили хуссарабского посла, и ты пытал его вопреки обычаям и установлениям аххумов!